До и после динозавров

Не следует забывать и про заурядные пузыри. Дутый мыльный пузырь, радужно переливающийся на свету, является сложной системой. Внутри него есть своя газовая смесь, отделенная исчезающе тонкой пленкой от наружной атмосферы. Пленка пропускает одни газы только внутрь, а другие — наружу. Волнующаяся поверхность океана — это не только мечта серфингиста. Это прежде всего раздел двух сред, где энергия волн создает пузыри, через пленку которых происходит обмен веществ между этими средами. Если же атмосфера насыщена газами вроде метана и аммиака, пробивается электрическими разрядами молний и ультрафиолетовыми лучами, а снизу поступают тепло и минеральные растворы гидротерм, то из морской пены выйдет не только жизнь, но и богиня Афродита во всем своем великолепии.

Что было, когда еще ничего не было

От событий прискойской эры не осталось ничего вещественного. Однако не так трудно вообразить, что происходило на Земле в то время. Все исходные для жизни элементы (углерод, азот, кислород, фосфор и сера) возникли на Солнце при термоядерном синтезе и были вынесены солнечным ветром в пространство. Вместе с частицами межзвездной пыли, на которых уже образовались некоторые органические соединения, эти элементы накапливались на Земле и других планетах. 4,2–3,8 млрд лет назад Земля подобно всем соседним планетам подверглась тяжелой метеоритной бомбардировке. Метеориты не только изрядно поколотили поверхность нашей планеты, но и оторвали от нее Луну.

Но главное — гости из космоса могли ежегодно доставлять на Землю 400 т, а вместе с оседавшей пылью — более миллиона тонн органических веществ. Метеориты (углистые хондриты), скорее всего, и нанесли достаточное количество углерода, одного из самых обычных теперь на земле элементов. В самой планете его не было. Содержится углерод только в карбонатах, угле, нефти и атмосферных газах, куда попал в результате жизнедеятельности организмов.

В жидкой среде, плещущейся не менее 4,4 млрд лет, происходило развитие все более сложных органических веществ — аминокислот, жиров и так далее, вплоть до простейших клеточных органелл. Одним из последствий массированного метеоритного удара (особенно если некоторые небесные камушки имели свыше 500 м в поперечнике) могло быть выпаривание всего первичного океана. На несколько тысяч лет густая, влажная, наполненная органикой атмосфера окутала Землю. В ней, заряжаясь энергией гроз, жесткого излучения и метеоритных взрывов, ускоренными темпами вызревала жизнь.

В пробирке легче всего получить четыре основные аминокислоты и другие органические молекулы, на основе которых построены все более сложные органические соединения. Достаточно только найти способ их накопления. Таких природных накопителей было множество: серно-железные пузырьки, грани фосфатных и глинистых минералов, поверхность водной толщи, подсыхающая кромка морей и соленые заводи.

Все, необходимое для сборки простейшего организма, уже получено в лабораториях. Искусственно выращиваются рибосомы, способные связывать нуклеотиды в подложку, на которой возможна сборка основы всей земной жизни — молекулы рибонуклеиновой кислоты (РНК). Создаются практически любые молекулы-предшественницы. Осталось лишь соединить два конца одного процесса цепочкой РНК. Биохимия движется вперед настолько стремительно, что, пока я допишу эти страницы и они через редакторские правки дойдут до читателя, искусственная РНК или ДНК уже будет извиваться в пробирке. Нужны только руки, деньги и время. Деньги и время в данном случае понятия взаимозаменяемые. Чем меньше дается одного, тем больше требуется другого.

Уже упоминавшийся Фрэнсис Крик отметил, что в биомолекулярном мире РНК и ДНК представляют собой «туповатых блондинок, пригодных исключительно для размножения». Если в отношении ДНК это действительно верно, то РНК не вполне такова. Эти молекулы не только хранят наследственную информацию, ной осуществляют обмен веществ, производят белки, ускоряют сборку органических соединений, помогают воспроизведению ДНК. А главное — РНК способна к самовоспроизводству. Поэтому, получив РНК, можно не заботиться обо всем остальном.

Конечно, движение от наиболее простых органических соединений к сложным, подобным РНК, не было прямолинейным. Существует целый ряд органических соединений, которые обладают сходными свойствами. В метаново-этановом океане на спутнике Юпитера Титане вполне могут образовываться псевдобелки. В них вместо сшивающих белки привычных химических связок, названных пептидными (греч. «пищевой»):

NH — C

II

О используются аммиачные:

NH — С—

I

NH

Надо предполагать, что РНК выдержала достаточно жесткое соперничество в предбиологическом мире и среди подобных ей соединений оказалась наиболее приспособленной к земным условиям. Уже на химической стадии развития жизни эволюция происходила по дарвинскому типу: конкуренция и выживание наиболее приспособленных.

Вместо заключения

«Старикашка Эдельвейс», или Четвертая власть + дебилизация всей страны

(наши дни)

«Старичок словно взорвался. — Высочайшее достижение нейтронной мегалоплазмы! — провозгласил он. — Ротор поля наподобие дивергенции градуирует себя вдоль спины и там, внутре, обращает материю вопроса в спиритуальные электрические вихри, из коих и возникает синекдоха отвечания…» Лет двадцать назад я смеялся над этими, перепечатанными через синюю копирку страницами из «Сказки о тройке» Аркадия и Бориса Стругацких. Сейчас достаю с полки один из аккуратно и красиво изданных томиков тех же авторов и грущу.

Не стал бы затрагивать этой больной во всех отношениях темы. Но нынешнее поколение невежественных старичков значительно пополнилось, основательно помолодело и сильно охамело. Благодаря полной безграмотности пишущей и говорящей журналистской братии, всякие «синекдохи отвечания», чьи-то «спины», перепутанные со «спинами», и прочие «высочайшие достижения» замелькали перед глазами читателей и зрителей.

Прочитав пару учебников, место которых на свалке, или журнальных статеек, новоиспеченные эволюционисты запросто опровергают Чарлза Дарвина. Обычно одной фразой вроде: «Если можно вывести человека от обезьяны, значит, верно и обратное». Нет, не верно. После Ч. Дарвина палеонтологи, антропологи, сравнительные анатомы, эмбриологи, генетики и молекулярные биологи почти сто пятьдесят лет кропотливо собирали материал. Вся совокупность данных показала, что по крайней мере в вопросе о происхождении человека гениальный естествоиспытатель был совершенно прав.

Да разве скоропостижный «эволюционист» обо всем этом читал? Он и имя-то Дарвина знает понаслышке. Запомнил со школьной скамьи. Поэтому наворачивает предков-гигантов, багровые леса, скособоченные земные оси. Очень хотелось приложить как следует парочку-другую подобных авторов. Но ведь они того и ждут — бесплатной рекламы. Да и скучны они со своим скудным и однообразным набором «незнаний»: «неизменный» целакант (глава VIII), «поддельный» археоптерикс (глава X), мезозойские следы «человека-гиганта» (там же) и «чрезвычайно редкие» находки ископаемых людей (глава XIII). Все эти «факты» разобраны в соответствующих главах. Про ископаемые людские остатки необходимо добавить, что встречаются они ничуть не реже, чем остатки любых других млекопитающих той же численности и сходного размерного класса.