Мир зеленого безмолвия

Главный источник пресных вод на суше — влага, приносимая с поверхности океана. Океан — гигантский естественный опреснитель. Речной сток (45 000 км³), ежегодно формирующийся за счет выпадения осадков на суше, составляет возобновляемые водные ресурсы.

Сущность водной проблемы состоит в том, что возобновляемые ее ресурсы ограничены, и бесплановое, нередко хищническое отношение к ним как к бесплатному дару природы приводит к их истощению и резкому ухудшению качества. Это наносит непоправимый ущерб животному и растительному миру, нарушает экологическое равновесие в биосфере.

Водные ресурсы в природе — одни из наиболее подвижных. Они естественно делятся на речные, озерные, подземные, почвенную влагу, воду болот — разные звенья круговорота воды, элементы общего водного баланса. Изучение его структуры, соотношений приходной и расходной составляющих позволяют установить закономерности распределения пресной воды в биосфере. Почва и растительность (в том числе и болот) — посредники между климатом и гидрологическими явлениями, поэтому, как факторы формирования гидрологического режима, они очень важны.

Увеличение продуктивности сельскохозяйственного производства нередко бывает связано с окультуриванием земель, ранее считавшихся нерентабельными. В случае заболоченных территорий их предварительно приходится мелиорировать с целью уменьшения естественной влажности почвенного горизонта. Следовательно, хозяйственное освоение таких участков практически начинается с создания водного режима, благоприятного для культурных растений.

Целесообразность подобных действий в принципе сомнений не вызывает. Но нельзя допускать резкого изменения уровня грунтовых вод даже на небольшой территории. Ведь она не существует изолированно, и это может нежелательно отразиться на значительном пространстве. Болота — естественный аккумулятор влаги в окружающем его ландшафте, и с этим приходится считаться.

Существует древнее сказание о трех реках — Днепре, Волге и Западной Двине. Раньше они были людьми — так рассказывали о них наши далекие предки. Днепр — брат, Волга и Западная Двина — его сестры. Остались они сиротами, натерпелись всякой нужды, решили пойти по белу свету и разыскать для себя такие места, где можно разлиться большими реками. Ходили они три года, наконец, нашли то, что нужно, и остановились все трое на ночлег в болотах.

Но сестры оказались хитрее брата. Едва Днепр уснул, они встали и потихоньку потекли реками по отлогим местностям. Проснулся брат поутру, смотрит — далеко его сестры. Раздраженный, ударился он о сыру землю и понесся за ними в погоню шумным потоком по рвам и буеракам. Чем дальше бежал, тем больше сердился и рыл крутые берега.

За несколько верст до впадения в синее море гнев его утих, и он спокойно вступил в морские пучины. Две его сестры, укрываясь от погони, разбежались в разные стороны. Вот отчего Днепр течет быстрее Западной Двины и Волги, у него много порогов и все три реки берут начало свое в болотах...

Как видно, никогда не вызывало сомнения, что болота служат источником питания рек, и это даже нашло отражение в легендах. Тем не менее о гидрологической роли болот уже много лет (и сегодня еще) идет дискуссия.

Еще в 1873 г. экспедиция И. И. Жилинского по осушению болот Белорусского Полесья обнаружила, что уровень воды в Днепре почти непрерывно понижается.

В 1895 г. организовали особую экспедицию для исследования источников питания главнейших рек Европейской России. Экспедиция исследовала истоки Волги, Днепра, Оки, Дона, Западной Двины, Сызрани.

Так как Днепр и Волга берут начало из болот, вопрос об их роли в питании рек оказался одним из центральных в работе экспедиции. Руководитель ее гидрологической части С. Н. Никитин писал тогда в своем отчете: «Не может подлежать... сомнению, что дренирование и осушение всех типов болот, особенно лесных, в сколько-нибудь значительных размерах было бы гибельно для водоносности всей системы, по крайней мере без надлежащей задержки весенних, а может быть, и осенних вод дорогостоящими гидротехническими сооружениями, которые едва ли были бы в состоянии окупить стоимость болот... Мы получили бы страну, в которой почти все снеговые и дождевые воды быстро и непроизводительно скатывались в реки, увеличивая их временные паводки, обезвоживая страну и доводя воды Днепра до ничтожного минимума».

В 1914 г. с противоположной точкой зрения выступил Е. В. Оппоков. Он считал, что вода, попадающая в болота от талых снегов или дождей, гораздо легче и быстрее будет испаряться в атмосферу, чем поступать в реки, особенно при засухах. Болота «не только не являются, — согласно его мнению, — источником питания рек, а напротив, сами нуждаются в нем и нередко даже лишают реки известного меженного питания, перехватывая приток грунтовых вод, направленный к рекам». Уже в советское время с мнением Е. В. Оппокова соглашались многие исследователи.

Хотя современные исследования показали, что естественные торфяники как регуляторы стока не играют большой роли, осушение, проведенное в большом масштабе, особенно в лесостепной зоне, может привести к нежелательным последствиям. Осушение способствует увеличению стока в первые годы после него. Что касается изменения стока через 20—50 лет и, следовательно, окончательного влияния осушения на сток, то приходится признать, что это — чисто теоретические вопросы. Изменения стока во времени не могут быть предсказаны без тщательных исследований.

В этом отношении любопытные данные приводятся в книге В. Ф. Шебеко, опубликованной в 1975 году. Автор сравнивает суммарное испарение с осушенного и с нетронутого болота. Вывод несколько парадоксален — с неосушенных болот в основном испарение меньше. Для злаков и других посевных трав (культур наиболее активных по потреблению воды), растущих на осушенном болоте, величина испарения, особенно в период созревания, оказывается вдвое большей, чем на участках с естественной болотной растительностью.

Как видим, обсуждаемый вопрос сложен и ответы противоречивы. Возможно, это происходит от того, что гидрологические процессы на осушенных участках протекают по-разному в зависимости от конкретных условий и типов болот.

Очевидно, к решению самой проблемы: осушать или не осушать (быть болоту или не быть?) — надо подходить лишь после тщательного изучения гидрологического режима. Подобные исследования должны проводиться и в случае речного стока в результате осушительных мероприятий.

Согласно исследованиям В. В. Рахманова (1978), оценки влияния осушения болот на окружающую территорию тоже оказываются неоднозначными. «И все же, — пишет он, — следует считаться с часто приводимыми фактами обмеления малых рек и иссякания источников после осушения болот...»

Конечно, этот вывод может быть неправомерным, если речь идет о реках, бассейн которых измеряется тысячами квадратных километров. Для малых речных бассейнов исчезновение болот может быть достаточно заметным.

Локальное влияние осушения прослеживается только на очень малых реках. Оно далеко не безвредно: при проведении канав и закладке дрен, спрямлений и углублений речных русл уровни грунтовых вод опускаются как непосредственно на осушаемой территории болот, так и в некоторой прилегающей к ней полосе суходолов. В результате уменьшается количество родников, пересыхают ручьи, мелеют небольшие речки. Некоторые прилегающие к болотам земли оказываются переосушенными и малоурожайными.

Итак, обсуждение интересующей нас проблемы еще раз подтвердило неоднозначность ответа на поставленные вопросы. Собственно, иначе и быть не могло. Ведь речь может идти об изучении и последующем освоении бесконечного разнообразия болотных массивов с только им присущими особенностями. И подход к каждому из них должен быть строго дифференцированным. В последние годы проводились крупнейшие преобразования современных ландшафтов, немало было и мелиоративных работ. Они планируются в широких масштабах и на текущую пятилетку. Соответственно возрастает необходимость предварительного изучения осваиваемой территории.