Соперники

42

Когда Мальком вышел из своего самолета, Флейм встречала его у трапа. Она быстро приподняла зонтик, чтобы укрыть их обоих от ливня, и чмокнула его в знак приветствия – он продлил этот поцелуй, вкладывая него гораздо больший смысл.

– Вижу, ты цел и невредим. – Она улыбнулась. – А я за тебя боялась.

– Я тоже, – ответил Мальком.

– Сильно качало? – спросила она, глядя на него с прежней тревогой.

– Нам удалось обогнуть самые черные тучи.

– Слава Богу. Моя машина на стоянке. Мы вернемся за твоим багажом.

– Вернемся? Откуда?

– Мы должны были встретиться с Беном Кэноном и Гэмом Флетчером десять минут назад, – сказала она, торопливо ведя его по лужам на асфальте к стоянке напротив крыла для частных рейсов. – Гэм Флетчер – агентство по продаже недвижимости, который пытался приобрести для нас землю Краудеров – правда, безуспешно. Он настаивает на разговоре с нами. Я собралась было встретиться с ним сама, но подумала, что будет лучше, если ты узнаешь все из первых уст, а не от меня.

– Где мы с ними встречаемся?

– В гостинице при аэропорте.

Усаживаясь на заднее сиденье машины, Мальком ощутил укол раздражения.

– Оказывается, я проделал огромный путь лишь для того, чтобы, едва сойдя с самолета, попасть на очередное заседание. Честно говоря, я ожидал другого, Флейм. А как насчет замечательного старого бренди и уютного вечера перед камином, о котором ты говорила по телефону, чем и сумела выманить меня сюда?

– Извини, дорогой, обещаю, что мы устроим это в какой-нибудь другой вечер, – и она тут же начала рассказывать о положении дел с Краудерами.

Мальком лишь притворялся, что слушает. Он вспомнил, как она чмокнула его – на ходу, – когда он сошел с самолета. С легкой иронией он подумал, что в свое время представлял себе роман с Флейм как страсть, в которой можно будет укрыться от повседневных стрессов. А вместо этого их взаимоотношения стали дополнительным источником таковых. Он занимался делами по шестнадцать часов в день. И проделал весь этот путь, чтобы продолжить их? Он усмехнулся про себя тому, что ради этого отказался от редкого отдыха у себя на яхте.

Улыбка исчезла с его лица, когда он вспомнил реакцию Дьедр на его сообщение о том, что на Дне открытия его не будет. Он предупредил ее об этом всего за два дня. Он и сам не знал почему. Может быть, чтобы подчеркнуть срочность поездки. Но она не поверила ни одному его слову.

– В эту пятницу? Значит, тебя не будет на Дне открытия, – сказала она, не в состоянии скрыть разочарования.

– Мне жаль, но ничего не поделаешь.

– Куда ты едешь?

После секундного раздумья он ответил:

– В Талсу.

В это мгновение она отчетливо поняла, к кому и зачем он мчится, хотя и не произнесла ни слова. Обо всем сказало отразившееся в ее глазах страдание. Она отвернулась от него, чуть приподняв плечи, словно это помогало унять боль.

– Если ты должен ехать, поезжай. – Она пыталась говорить непринужденно. – Будет ведь и следующий год. – И тихонько добавила: – Правда?

– Конечно, – грубовато отозвался он, скрывая за этой грубоватостью угрызения совести.

Интересно, что она сейчас делает.

– Ну вот и приехали, – вывела его из задумчивости Флейм. – Стараниями Бена нам предоставили одну из комнат для переговоров. Он обещал встретить нас в холле.

Стеклянный кувшин с ледяной водой и четыре стакана стояли на блюде в центре длинного стола. На отдельном подносе были приготовлены высокий кофейник, пластиковые чашки и пакетики с сахаром и сухими сливками. Остальную поверхность стола занимали открытые кейсы, блокноты и пепельницы.

Мальком откинулся на спинку стула, стоявшего во главе стола, скрестив руки на животе. На противоположной стороне поднимались колечки дыма из вересковой трубки, зажатой в зубах у адвоката. Подобно Бену Кэнону, Мальком главным образом смотрел и слушал; совещание вела Флейм – напористо и решительно. Она напоминала ему тигрицу, стремившуюся ухватить любую добычу, сулившую искомый результат.

– Но, мистер Флетчер, вы же говорили, что, по-вашему, мистер Краудер не прочь продать землю.

– Я помню, – ответил агент. – Однако его дочь категорически против.

– Какое она имеет право диктовать ему, продавать землю или нет? Ведь владельцем является он. И не нуждается в ее разрешении.

– Нуждается. Она все контролирует.

– Это смешно. Она всего лишь его дочь, – сказала Флейм с явным нетерпением.

– Я не знаю, в чем там дело. Наверно, мистер Кэнон лучше вам объяснит, но она… является чем-то вроде официальной опекунши. Они договорились об этом в прошлом году, перед тем как ему лечь на операцию. И эта договоренность остается в силе. Бедняга едва может говорить и большую часть времени настолько слаб из-за лекарств, что напишет пару слов, и ему нужна передышка. А миссис Краудер прямо голову теряет, переживает и за него, и за все счета, не знает, как расплатиться, и что будет с семьей.

– Эта женщина что, плохо соображает? – Флейм поднялась со стула. – Неужели она не понимает, что если примет наше предложение, то ее родители смогут в покое дожить свои дни и перестать нервничать из-за этих счетов? Ей бы следовало беспокоиться не о том, где будет покоиться прах ее отца, а о том, как ему жить.

– Верно, – поддакнул агент, – но она хочет во что бы то ни стало сохранить ферму.

– Это опекунство или что бы там ни было, – спросила она, обращаясь к Кэнону, – нельзя аннулировать?

– Можно. – Он вынул изо рта трубку. – Для этого, вероятно, придется обратиться в суд и доказать, что она не справляется. А это долгая история. К тому времени мистер Краудер может умереть.

– А если он подпишет контракт на продажу, согласившись на наши условия, мы можем заставить их его выполнить?

– Вряд ли.

– Они не продадут землю, миссис Беннет, – заявил агент. – Полагаю, вам лучше с этим смириться. А если вы рассчитываете сделать им еще одно предложение, то вам придется найти для этого другого посредника. В прошлый раз она гналась за мной с дробовиком и сгоряча могла бы из него выстрелить. Боюсь, в следующий раз она так и сделает. И никакие комиссионные – пусть даже они составят целый капитал – не стоят моей жизни. Извините, но так оно и есть.

– Понимаю. – Но ее взгляд говорил, что она считает его дезертиром.

Он встал, закрыл чемоданчик и, взяв ковбойскую шляпу, почтительно держал ее перед собой.

– Желаю удачи.

– Спасибо. – Она стоя смотрела ему вслед.

Бен Кэнон, задумчиво вытряхивая пепел из трубки, поднял глаза на Флейм.

– Во всей этой истории утешает только одно: если она не продает землю нам – значит, не продает и Стюарту.

Флейм плавно повернулась к нему.

– Это слабое утешение. Нам нужна эта земля. Она лежит в основе всего проекта. Это не оставляет нам выбора, – твердо заявила она. – Мы должны выкупить закладную Краудеров и вынудить их убраться отсюда.

– А почему? – Мальком, смотревший на нее критическим взглядом, уловил недоумение, проступившее сквозь ее негодование.

– Что за вопрос? – возмутилась она. – Ты прекрасно знаешь почему.

– В самом деле? Что-то я сомневаюсь. – Всю свою деловую жизнь он слышал подобные утверждения. Однако такая безжалостность с ее стороны его покоробила. – Эти люди хотят сохранить свою землю. А ты собираешься их оттуда согнать.

– Я не настолько бессердечна, Мальком, – сказала она с нарастающим гневом. – Я хочу выкупить закладную и вынудить их продать землю, а не выкинуть на улицу без гроша. Мы заплатим им гораздо больше, чем стоит их земля.

– По-твоему, это оправдание?

– К чему ты клонишь? Если у тебя есть другие соображения, поделись ими. Что касается меня, я не вижу иного выбора – разве что сдаться. А если мы на это пойдем, Ченс…

– Я все думал, кода же наконец дело дойдет до Стюарта, – не сдержался Мальком.

– Мальком, с кем, по-твоему, мы боремся? Кто стремится заполучить Морганс-Уок любыми путями?