Соперники

Флейм становилось все больше не по себе. Она сбавила скорость, пытаясь вынудить другую машину пойти на обгон. Но та тоже притормозила. Флейм прибавила скорость – машина не отставала, сохраняя ту же короткую дистанцию. У Флейм вспотели ладони, «ястребиный нос» еще никогда не вел себя так нагло. Что изменилось? Тут она поняла, что ее преследователь, кто бы он ни был, действовал с нарочитой откровенностью, желая растревожить ее, испугать. И самое ужасное, что ему это удалось.

Флейм напряженно вглядывалась в темноту в ожидании поворота, который укажет ей расстояние до Морганс-Уока. Впереди шоссе резко уходило вправо. Флейм знала, что отсюда до подъездного пути к Морганс-Уоку меньше мили. Сбавляя скорость перед поворотом, она попыталась расслабить побелевшие пальцы, сжимавшие руль.

Но другая машина не последовала ее примеру – слепящий свет фар внезапно приблизился.

– Сумасшедший! – крикнула Флейм. – Впереди поворот!

В следующую секунду машина врезалась в задний бампер – от толчка Флейм повалилась на руль, и «линкольн» выскочил на изгиб дороги. Скорость была слишком велика! Машине ни за что не удержаться на повороте!

Флейм лихорадочно нажала на тормоз, и «линкольн» занесло в сторону – на встречную полосу. Она изо всех сил старалась не потерять управление – страх сдавил ей горло, нервы были натянуты до предела. Но ей не удалось удержать машину на дороге. Резко накренившись, та зависла над канавой. На секунду Флейм парализовал ужас – сейчас она перевернется. Но каким-то образом «линкольн» выровнялся, выскочив передними колесами на другую сторону канавы и, подпрыгивая, покатил вниз.

Он резко остановился на открытом пастбище в двадцати ярдах от дороги. С секунду Флейм оставалась неподвижной, ее онемевшие от страха руки сжимали руль. Затем ее затрясло – от облегчения и от осознания того, что она только что была на волосок от смерти. Она откинулась на спинку сиденья и замерла, вспомнив машину, столкнувшую ее с дороги. Все, что она могла видеть, так это удалявшиеся красные огни задних фар.

Она понятия не имела, сколько времени просидела так, пережидая, когда пройдет шок, – мотор тихо урчал, ручка переключения скоростей замерла на нейтральном положении. Флейм не помнила, как ее переставила. Наконец на трясущихся ногах она вышла из машины и осмотрела повреждения. Но заметила лишь несколько царапин на хромированном бампере и прилипшие местами комки земли вперемешку с травой.

В такой час нечего было и рассчитывать на проезжавшие мимо машины – надо было либо идти пешком за помощью, либо постараться выехать на дорогу самой. Флейм выбрала последнее.

Миля, остававшаяся до Морганс-Уока, была самым длинным отрезком пути в ее жизни: руки, плечи и шея болели после ужасной встряски. Она не сомневалась, что ее украшают несколько отличных синяков – хорошо, хоть так легко отделалась. Могло быть гораздо хуже, но это-то и пугало.

Не успела Флейм войти в дом, как зазвонил телефон. Она, цепенея от страха, уставилась, на бежевый аппарат, стоявший на столике в прихожей. Медленно приблизившись к нему, она сняла трубку.

– Алло! – сдавленно произнесла она.

Все тот же жутковатый голос ответил на одной ноте:

– Это было предупреждение. В следующий раз тебе может не повезти.

Флейм сжимала трубку, не в состоянии пошевелиться – она словно приросла к полу, когда поняла весь смысл этой фразы. Связь прервалась, и она почувствовала, как болят ушибленные места, ноют мышцы… и горло снова сдавливает страх.

Пытаясь с ним справиться, она нажала на рычаг и услышала знакомый гудок. Она торопливо стала нажимать на кнопки с цифрами, но в спешке перепутала номер, и ей пришлось начинать все заново.

– Бен! – Она держала трубку обеими руками. – Кто-то… кто-то нарочно столкнул меня с дороги.

– Что?! Когда?

– Только что. Когда я возвращалась в Морганс-Уок. Это было преднамеренное действие, Бен. Кто-то пытается меня убить.

– Флейм, где вы? Откуда вы знаете, что это было сделано преднамеренно? Почему вы так уверены? – вопросы сыпались один за другим, что выдавало степень потрясения Бена.

– Я здесь… в Морганс-Уоке. Мне только что позвонили и сказали… – она осеклась, но, преодолев панику, договорила: —… и сказали, что это было предупреждение, и в следующий раз может не повезти.

– Что? – Похоже, Бена это поразило не меньше, чем ее. – Кто звонил?

– Не знаю.

– Голос мужской? Или женский?

– Механический, – ответила она и нервно рассмеялась, пытаясь прогнать страх.

– Что? Я серьезно, Флейм.

– Я тоже. Для этих звонков используют синтезатор.

– Звонков? – повторил Бен. – Значит, были и другие?

– Это четвертый, может быть, пятый. Я точно не помню.

– Черт побери, Флейм, почему же вы до сих пор молчали?

– Я не придавала этому значения. Я думала, это розыгрыш. А сейчас… – она глубоко вздохнула, – сейчас я думаю, что надо звонить в полицию.

– Я этим займусь. Оставайтесь на месте, я привезу к вам детектива. И сразу позвоните Чарли. Я не хочу, чтобы вы находились одна в доме.

Она начала было возражать – мол, это излишняя мера предосторожности, но потом согласилась.

– Буду через тридцать, максимум сорок минут, – пообещал Бен.

Флейм сидела в гостиной, обхватив обеими руками третью чашку крепкого черного кофе, который приготовил для нее Чарли. Время и крепчайший кофе помогли ей успокоиться и взять себя в руки – она снова и снова пересказывала все по порядку детективу из талсинского полицейского управления.

– Нет. Я уже сказала, что не могла разглядеть марку машины, – повторила она предыдущий ответ. – Он ехал за мной почти вплотную. И свет фар…

– Он? За рулем был мужчина?

– Я сказала «он», вовсе не имея в виду именно мужчину, – пояснила Флейм, уже начиная терять терпение. – Я не видела водителя. И не знаю, кто это был – мужчина или женщина.

– На шоссе были друтие машины?

– Нет, – ответила она, тряхнув головой. – Ни до, ни после того, как меня столкнули с дороги.

– Давайте вернемся к телефонным звонкам с угрозами.

– Опять? – проворчала она, раздраженно вздохнув.

– Да, мэм, опять, – невозмутимо ответил он и продолжал с вежливым упорством: – Что говорил звонивший?

– Он… – Флейм спохватилась, – … то есть оно предупредило меня, что лучше мне прекратить, иначе я пожалею – или что-то в этом роде.

– Прекратить что?

– Не знаю! – вырвалось у нее, и она быстро втянула в себя воздух, стараясь восстановить самообладание.

– Но вы же что-то предполагаете, – не унимался детектив.

– Я предполагала, что эти звонки – розыгрыш. – Она в сердцах поставила чашку на край стола и поднялась с дивана – из-за нервного возбуждения ей не сиделось на месте. Не обращая внимания на боль в коленке, она негнущейся походкой подошла к камину и повернулась к детективу. – Сегодня вечером кто-то пытался меня убить, мистер Барнс, и я хотела бы знать, что вы намерены в связи с этим предпринять?!

Он откинулся в кресле, положив голову на спинку, обитую розовой парчой.

– Кто заинтересован в вашем убийстве, мисс Беннет?

С долю секунды Флейм колебалась. Затем, резко повернувшись к детективу спиной, уставилась на украшенный причудливым узором каминный экран.

– Я переехала сюда всего несколько недель назад. И почти никого здесь не знаю. – Она опять умолкла в нерешительности и повернулась к нему лицом. – Я не уверена, что одно с другим взаимосвязано, но накануне моего переезда сюда, еще когда я была в Сан-Франциско, за мной следил какой-то человек. Он дважды вручал мне записки с угрозами.

Детектив смотрел на нее с возросшим интересом, занеся ручку над маленьким черным блокнотом.

– Как он выглядел? Вы смогли бы его описать?

– Он был… среднего роста и среднего телосложения, лет около пятидесяти. Кажется, у него были каштановые волосы и карие глаза. А нос – с крутой горбинкой. Про себя я всегда называла его «ястребиным носом».

– Что касается записок, они были того же содержания, что и телефонные звонки?