Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)

- Слушай, Фрэнк, вы сами довели свою семью до того состояния, - Джордж встал, - мы будем бороться за его будущее, раз вы не хотите спасать себя. Ваш фарфор позабыт, все в упадке, а мы процветаем.

- Черте два, - Оливер поднялся, подходя к Бетти, - из-за тебя он покончил с собой, дрянь!

- Не смей оскорблять моя жену! – прогремел я, - За то, что он натворил, я бы сам его убил!

- Пойдемте, - Джордж позвал нас, - нет смысла больше спорить.

Уже ночью после бурной близости, переполненной тревогой и горечью, я подумал, что Грэй прекрасно впишется в нашу семью. Бетти уже начала испытывать материнские чувства. Она спала, я откинул с ее лба влажную прядь волос. Как у нее засияли сегодня глаза, когда он появился, как она ласково с ним говорила, и меня охватывала любовь к ней с новой силой. Все-таки удивительная женщина… Я открыл глаза, сегодня нам предстоял тяжелый день. Сегодня суд, время предварительных слушаний прошло, сегодня решиться все. Фредди пошевелил Бетти, она лишь сильнее прижалась ко мне.

Я старался не слушать судью, мои мысли были о Бетти, что с ней? Алик с улыбкой посмотрел на меня, Джейк подтолкнул Грея ко мне. Что? Неужели мы победили? Грей кинулся к нам и тогда, я понял, что Грей будет с нами.

- На рассвете мы поедем домой, - прошептал я.

- В Лондон? – спросил Грей.

- Да, в Лондон, - ответил я.

Бетти была счастлива… Мы возвращались в Лондон. Я ощущал, что болезнь не отступала, но все же этот мальчик будет нашим фениксом. За три месяца из нашей жизни исчезла скованность и механика. Мы вновь также стали близки духовно. Я остро чувствовал ее присутствие в моей жизни, Бетти стала частью, нет мной самим. Я провел ладонью по скуле Бетти, она благодарно прижалась. Она спала, невольно сжимая мою ладонь, и словно слушала его сердцебиение. Как же я любил ее, но каждый раз, когда понимал, что этот день мог стать последним, и то, что она останется одна, то сердце обливалось кровью. Кто будет ее любить, кто будет ее защищать, и кто будет боготворить ее?

Лето 1990.

Бетти.

Все вернулось на свои круги, встало на прежние места. Я была очень счастливой в своем мире. Наша семья стала сильной, пережив множество штормов, мы стали лучше понимать друг друга, научились слушать друг друга. Все проходит, все уходит только не любовь. За последние шесть лет моя жизнь несколько раз переворачивалась с ног на голову. Но все изменилось к лучшему. Болезнь Фредди отступила, и мы стали еще ближе. Мы все также наполняли наши будни творчеством, немного гастролируя, записываясь, снимаясь. Все шло своим чередом.

- Кто там гремит? – Фредди заглянул в мои глаза, пальцем проводя по губам.

- Оставь их в покое, наверное, опять чем-то заняты, - ответила я, - главное, чтобы они не донимали Диану.

- Ее-то доймешь, - воскликнул Фредди, - помнишь, как она нас постоянно гоняла.

- Помню, - я поднялась с постели, садясь за свой туалетный столик.

- Ты едешь в студию? – он накинул халат, подходя ко мне, целуя в шею, наши взгляды встретились в зеркале.

- Да, Грэг что-то предложил. О, я так рада, что мы разобрались с авторством, теперь так удобно стало делить деньги, - Фредди улыбнулся, - а ты?

- У меня съемка и интервью, - он надел джинсы, - вечером хочу свозить тебя в ресторан.

- А повод? – я засмеялась.

- Просто так без повода, после того, что мы пережили каждый день просто праздник, - Фредди сел в кресло, - неужели, я не могу баловать свою малышку.

- Можешь, - он снов улыбнулся, приглаживая усы.

- Со мной поедешь? – я встала, надевая белое платье.

- Нет, иначе я не доеду до студии, - ответил он.

- Неужели, ночи было мало? – он хитро взглянул на меня.

- Ты знаешь, что мало, - он поцеловал меня в щеку, и ушел.

Мои дни были наполнены им, мы все также являлись страстными любовниками, по-прежнему наслаждаясь в постели. Мы делились всем, что было в нашей жизни, по-другому и не могло быть. Но нам все также противостоял целый мир. Его родители старались выкинуть меня из го жизни, навязывая ему молодых девственных девиц, надеясь, что кто-нибудь поможет ему забыть меня. Мои же родители вообще не общались со мной, отец делал вид, что не замечает меня, а мама пропадала где-то заграницей. Нас с Фредди окружали наши друзья, но мы уже не так шумно пышно гуляли все праздники. Жизнь менялась, я знала это. Я любила мое, сердце билось, я жила, чувствуя, как все плохое уходит из моей жизни навсегда. Наши будни полны сюрпризов. Фредди заваливал меня подарками, находя любую минуту, чтобы провести ее со мной. Да, все изменилось, из всех воспоминаний я вышла, словно стальной, я не боялась больше страдать, больше не думая, что все однажды рухнет. Я стала сильной, и все благодаря Фредди. Если бы не эти тысячи испытаний, смогла бы я стать той, кем я была сейчас?

Наш дом никогда не умолкал. Мы с Фредди чаще всего находились в Лондоне, дети в Аллен-Холле. Они были очень дружны. Рэй самый старший из них всех, чувствовал себя ответственным за всех. Рэй хотел стать архитектором, через четыре года он покинет нас Фредди, а мы оставим ему наш лондонский особняк. Грэй тоже тянулся за ним, пытаясь восполнить все пробелы в своем образование, они вдвоем проводили все время в мечтах. Элен же стала настоящей красавицей, с каждым годом радуя нас с Фредди. Вот только о Бэсс и Али было сложно судить, наши малышки еще были слишком малы, чтобы начать свою страничку жизни.

Все становилось прежним, наша жизнь снова окрасилась в яркие цвета. Но в своем возрасте мы не настолько безумны, как в молодости. В нас не текло, то отчаянное чувство обладания, наши чувства наполнились нежностью. Нас не смог испортить быт, нет, наши чувства оказались сильнее нас.

Это было сложное время. Время радостей и побед, время борьбы и проигрыша. Но время мчалось, и с каждым годом казалось все быстрее, его бег уже нельзя было замедлить. Когда пришла летняя жара, пришла пора новых открытий.

Сентябрь 1991.

Фредди.

Бетти была террасе, потягивая шерри, и смотря на гладь озера. Она поняла, что нам нужно было, тогда, когда появилась Беатрис, нам нужен был Монтре. Она была по-настоящему счастлива здесь. Раньше она ощущала насыщение в наших отношениях, и это не смотря на полутора годовой перерыв в нашей близости. В наших занятиях любовь было больше механики, развивающиеся по одному и тому сценарию. Но теперь возвращение к старой жизни дарило нам полное ощущение обладание друг другом, и владение всей ситуацией. В свои годы она была любовницей удрученной в таких делах, она в совершенстве владела телом и своими эмоциями. У нас было меньше разногласий, как во время юной поры, хотя иногда мы могли спорить, как прежде, с битьем посуды, и хлопаньем дверей. Но все же мир менялся и мы вместе с ним.

Я подошел к ней, она обернулась, смотря в мои глаза. Зная, что дети может быть, еще не спят, я прижал ее к мраморным толстым перилам, сминая ее губы в страстном поцелуе. Я поставил ее поудобней, чтобы мгновенно завладеть положением. Я гладил ее бедра, все сокровенные местечки. Бетти прерывисто задышала, я расстегнул брюки, она сама направила мою плоть в себя. От каждого моего нового толчка она тяжело всхлипывала, приникая теснее ко мне. Ее теплое дыхание опаляло меня, я снова сходил с ума с ней, снова, как в молодости.

Мы без долгих прелюдий и ласк получили то, что хотели друг от друга. Мы тяжело дышали, унимая биение сердец и дрожь в конечностях. Бетти удивлено посмотрела на меня, догадываясь, что на ее теле останутся мелкие синяки от вдавившегося в кожу мрамора. Я нежно обнял ее, мягко целуя в локоны. Она любила такие бурные минуты, что были в нашей жизни всегда. Мы могли утолять свой голод, где угодно, это даже подстегивало наш еще больше отдавать друг другу все, что можно отдать, ничего не требуя взамен.

- Я люблю тебя, - прошептал я.

- Я тоже люблю тебя, - тихо ответила она.

И это не были для них опошленные с годами слова, эта фраза по-прежнему имела тот же смысл, что и много лет тому назад. Все же наши чувства не померкли и не угасли, а с каждым годом крепли, и разжигались с новой силой, как сильный костер.