Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)

- Будь, что будет, - ответила Бетти. Она встала, приводя себя в порядок, и ушла.

Я знал, что так не должно было быть, но он не смог сдержать себя, а Бетти не противилась мне. Наверное, ее в правду Бог бережет. Но ее холодность после этого быстро меня отрезвила, все же Бетти поняла наконец-то, что уже не будет ничего по-прежнему. Хотя какая-то часть моей души сожалела, что она так себя повела после близости. Может она разлюбила меня? Но тогда бы она не вела бы себя так, или вела бы? Ах, женская душа, непроходимое болото, особенно у женщины с глазами цвета тайны…

Бетти.

Ко мне подошел Пол, неся какую-то папку, я все еще не могла отдышаться от произошедшего. Пол весело посмотрел на меня, и я решила, что у него есть что-то для меня.

- Знаешь меня просто достал Захарий Бенинксон, - это был модный голливудский режиссер, в последние время он снимал в Европе, снимая независимое кино, он был плейбоем, и женщины вешались на него постоянно. Когда-то он был женат, но его жена покончила с собой, и полиция решила, что это он ее довел, правда все обвинения с него сняли потом, когда он отсидел в тюрьма два года, - Он хочет снять тебя в своем кино.

- Пол, я не актриса, - возразила я.

- Я ему сказал то же самое. Почитай сценарий, послезавтра встреча с ним, потом решишь, съемки четыре месяца, - он отдал мне кипу бумаг и ушел. Неужели нет других?

Лето 1988.

Бетти.

Я была в смятении в последние время, согласившись, сниматься в фильме Захария Бенинксона «Ночные птицы», он был в этой картине режиссером и исполнителем главной роли. Моя героина была милая девушка, Кесси Скипер, которая вышла замуж за безупречного мерзавца, как я его назвала. Он, Арон, был нежен и идеален, и ревновал ее, и эта ревность привела их к трагедии, он ее убил, а потом бежал. Нам было легко вместе работать, хотя я себя не считала актрисой. По будням мы снимали, по выходным ездила домой. Между нами сразу возникло притяжение. Он умен, красив и самое главное я истосковалась по любви. Зак, как он просил назвать себя, нравился мне, особенно его темные локоны, и пронзительные серые глаза.

Пока мы снимали невинные сцены, то я держала его на расстояние, но в тот день, когда мы снимали сцену насилия. Я вспомнила все то, что было в моей жизни и под действием эмоций, не дожидаясь команды «стоп», разрыдалась. Зак взял меня на руки, неся в гримерную, он выгнал от туда всех, и долго-долго утешал, а потом, набравшись смелости, я сказала ему все о себе. Я играла саму себя, ту часть своей жизни, когда казалось, что все рухнет в один миг, как карточный дом, я играла, нет, я жила этим прошлым, но боялась, что слишком сильно разворошу его, и тогда все будет поздно менять, потому что мои нервы в этот раз могут не выдержать.

- О боже… ты первый чужой мне человек узнал об этом, - произнесла я, все тело сотрясали волны рыданий, - я порядочная дрянь…

Через день мой номер залило, и он забрал меня к себе. В ту ночь, лежа в одной постели, я посмотрела на него, внутри что-то перевернулось. Я сама прильнула к его губам, сама скинула сорочку. Впервые после Фредди и Брайана, я испытала сильные эмоции. Я ощущала, что хотят меня, а не образ, что ему нужна я сама. Он наслаждался прикосновениями, говорил самые нежные слова, и делал меня на мгновение самой счастливой. Он опытно доводил меня до безумства, я таяла, просто лишь потому, что ей было хорошо. Не важно, что он мой режиссер, я не продаюсь, я отдаюсь просто так сама.

- Я хотел тебя, - прошептал он.

- Не меня, а Бетти Хомс, - ответила я, - я просто женщина, то, что видишь не всегда во мне искренне.

- Ты настоящая во всем, даже в этом фильме, - он гладил мою шею.

- Я люблю его, но все так стало сложно. Боже, я ненавижу себя, - я хлопнула ладонью по подушке.

- Почему? – спросил он.

- Я делала столько ошибок, глупых ошибок, он ведь умирает, а я, как последняя тварь веду себя, - я отвернулась от него, - Я знаю, он умрет, я знаю, он умрет, а все скажут, что эта дрянь осталась жить вопреки всему, что она очень живучая оказалась.

- Не говори так, - он прижал меня к себе.

- Но это так, - и я замолчала до утра.

Пока доснимали фильм, мы с Заком были любовниками. Я знала, что когда закончиться лето, то и закончиться наши отношения, это все было ненадолго и не вечно. Конечно, Фредди не знал о моем романе, как и другие тоже, но это было временное увлечение, как когда-то Джейк. Просто секс, утоление жажды плоти, без слов я люблю тебя, без эмоций. Он хороший любовник, я опытная любовница, и у нас нет никого «мы». Лето закончилось быстро, и я с легкостью выбросила этот кусок своей жизни из памяти, хотя фильм получился хорошим, но ездить по презентациям я не могла и больше не хотела, меня снова увлек мир музыки, именно в это время я написала свои самые лучшие песни. Зак еще пытался мне звонить, умолял вернуться, но не хотела этого, потому что лучше быть одинокой птицей, нежели ночной бабочкой. Это была та истина, которую я знала давно.

Осень 1988.

Фредди.

Я искал ее. Сегодня мы отмечали мой день рожденье, гостей был полон дом. Мне очень хотелось найти Бетти, и поговорить с ней. Мы обменивались какими-то пустыми словами, пустыми фразами. Она отдалялась от меня, похоже, буквально восприняв мои слова. Хотя мне нравился Джозеф, и то, что ее семья стала такой сплоченной, но мне не нравилась ее жизнь без меня. Я прошелся по саду, спрашивая всех, не видели ли они Бетти. Но никто не знал, где она. Я дошел до самой удаленной беседки, увидев там кого-то.

Мелькнуло платье цвета фуксии, это была она с кем-то. И это кто-то был Арон Дейзи, друг Джозефа, с которым у нее сложились не плохие отношения. Он был умным, начитанным молодым человеком. Ей было с ним весело, и легко с ним общаться. Как-то Джозеф, сказал, что его друг влюблен в нее, Бетти привыкла к этому, что постоянно в нее влюблены мужчины. У него была женственная красота: красивые голубые глаза, мягкие плавные черты лица, пухлые губы. Я пригляделся к ним. Они целовались. Ее обнимал этот юнец, который наверняка не знает даже, как удовлетворить такую женщину, как Бетти. Она должна принадлежать только мне, но я тут же осекся. Я увидел, как Арон оторвался от ее губ, и она сама приникла к его губам. Его руки заскользили по ее телу, проползая под юбку. Бетти тихо застонала, приникая к нему.

- Да, - прошептала она, давая зеленый свет, и тем самым давая ему, делать с ней все, что он захочет. Как я мог, так упустить ее из виду, я хотел когда-то, чтоб она встречалась с кем-то, но увидев с другим, это стало таким же кошмаром, как увидеть ее с лучшим другом, к примеру.

- Вот, как ты меня любишь! – они отскочили друг от друга. Я резко развернулся и направился вглубь сада. Я даже не буду марать об него руки, не буду ругаться с ним, и тем самым ронять свое достоинство. Бетти бросив Арона, направилась за мной, придерживая в кулачке лиф спадающего платья, который успел спустить ее случайный любовник. Она застала меня у озера, я стоял тяжело дышал, услышав ее шаги, обернулся к ней, - Я думал, ты меня любишь!

- Я люблю тебя, - без обиняков сказала она.

- Да?! А что ж ты пыталась трахнуться с этим зеленым юнцом!? – Бетти вскипела от гнева от этих слов.

- А не ты ли мне говорил встречаться, спать с другими? Дай мне жить спокойно. Мне надоело, что ты распоряжаешься мной, как тебе хочется, я не твоя вещь! Я устала от этого всего! Так что дай мне жить той жизнью, которая мне уготована!

- Дрянь, - я подошел к ней, больно хватая за запястье, - Я не хочу видеть шлюху рядом с собой! – Бетти дала мне увесистую пощечину. Я резко прижал ее к дереву.

- Мне больно, - твердо сказала она, - Пусти меня!

Я не слышал ее, припал к ее губам, заворачивая край платья вверх, расстегивая свои брюки. Я приподнял ее, как пушинку. Бетти блаженно закрыла глаза, обвив ногами мою талию. Она любила, так заниматься любовью со мной. Она запрокинула голову, жадно ловя поцелуи. Раньше мы всегда после ссоры занимались этим. Это было волшебство, намного лучше прикосновений Арона. Потом магия прекратилась, и я ушел, оставив ее одну в ночи. Я опять корил себя за то, что только, что произошло между ними.