Проси, что хочешь: сейчас и всегда (ЛП)

Внезапно звучит звонок, и, не глядя открыв дверь, я теряю дар речи, когда нос к носу сталкиваюсь с Эриком. В белой футболке и джинсах, он красив, как никогда. Испугавшись того, что он так близко, я пытаюсь закрыть дверь, но, просунув ногу в дверной проем, он не дает мне этого сделать.

- Дорогая, пожалуйста, послушай меня.

- Я тебе не дорогая, не детка, не смугляночка и, вообще, никто. Отойди от меня.

- Боже, Джуд, ты сломаешь мне ногу.

- Убери ее, и я не буду тебе ее ломать, - отвечаю я, одновременно изо всех сил стараясь закрыть дверь.

Но он не двигается с места.

- Ты моя любимая, моя дорогая, моя детка, моя смугляночка и, к тому же, моя женщина, моя невеста, моя жизнь и еще куча всего другого. И поэтому я хочу попросить тебя вернуться со мной домой. Я по тебе скучаю. Ты мне нужна, я не могу без тебя жить.

- Отойди от меня, Эрик, - рычу я, безуспешно сражаясь с дверью.

- Я был идиотом, родная.

- О, да! Даже не сомневайся, - сквозь зубы цежу я по эту сторону двери.

- Таким идиотом со всеми этими письмами, что позволил уйти самому прекрасному, что когда-либо со мной случалось в жизни. Тебе! Но даже такие идиоты, как я, становятся на истинный путь и стараются исправить свои ошибки. Дай мне еще один шанс и…

- Я не хочу тебя слушать. Нет, не хочу! – кричу я.

- Дорогая…, я пытался. Пытался дать тебе свободу. Дать свободу себе. Но моя жизнь без тебя не имеет смысла. Я не могу спать. Ты в моей голове двадцать четыре часа в сутки. Я не живу. Что ты хочешь, чтобы я сделал, если я не могу без тебя жить?

- Купи себе обезьянку, - визжу я.

- Родная, я плохо поступил. Я не рассказал тебе о разводе сестры и поступил нечестно, обидевшись на тебя, когда ты сделала то же самое.

- Нет, Эрик, нет… Я не хочу тебя слушать, - чуть не плача, настаиваю я.

- Позволь мне войти.

- Даже не мечтай.

- Детка, дай мне посмотреть тебе в глаза и поговорить с тобой. Позволь мне все уладить.

- Нет.

- Пожалуйста, Джудит. Я идиот. Самый большой идиот на свете, и я разрешу тебе меня так называть каждый день до конца моей жизни, потому что я этого заслуживаю.

Силы покидают меня. Его слова начинают брать надо мной верх, и когда я перестаю удерживать дверь, Эрик настежь распахивает ее и, глядя на меня, шепчет:

- Послушай меня, детка… - и, заглянув внутрь, спрашивает, - Генеральная уборка?! Да уж, ты очень, очень злишься!

Уголки его губ поднимаются, и тогда я, заметив его движение, в истерике ору:

- Не смей заходить в мой дом.

Он останавливается и не делает ни шагу.

- И прежде чем ты продолжишь свой поток красноречия, - в бешенстве бросаю я, - хочу, чтобы ты знал, что я больше не собираюсь тратить свою жизнь на то, что опять плохо кончится. Мне плохо с тобой. Я не могу быть с тобой. Я не хочу бросать делать то, что мне нравится лишь потому, что ты хочешь держать меня под стеклянным колпаком. Нет, я отказываюсь!

- Я люблю тебя, сеньорита Флорес.

- Удачи. Оставь меня в покое.

И неожиданно надавив, я резко захлопываю дверь. У меня вздымается грудь, и сердце часто бьется. Эрик снова это сделал. Он снова наговорил мне самых красивых слов, какие только может сказать мужчина женщине, и я, как дура, развесила уши.

Я идиотка. Дура. Тупица. Зачем? Зачем я его слушала?

Снова звенит звонок. Это он. Я не хочу открывать.

Не хочу его видеть, хотя и умираю от желания это сделать. Но тут я слышу голос. Это Симона? Я открываю дверь и, раскрыв рот, вижу Норберта вместе со своей женой. Мужчина говорит:

- Сеньорита, с тех пор как вы ушли, все не так. Если вы вернетесь, обещаю вам, что буду помогать вам с мотоциклом, когда вы только захотите.

Я поднимаю брови, и Симона, обняв меня, целует меня в щеку.

- И я обещаю звонить тебе, Джудит. Сеньор мне разрешил.

И, взяв меня за руки, она шепчет:

- Джудит, я по тебе скучаю, и, если ты не вернешься, сеньор будет отравлять нам жизнь до конца наших дней. Ты хочешь для нас такой участи?

Я отрицательно мотаю головой, а она настаивает:

- Кроме того, смотреть «Безумие Эсмеральды» одной совсем не так здорово, как вместе с тобой.

- Кстати, Луис-Альфредо Киньонес на днях попросил руки у Эсмеральды Мендосы. Я записала эту серию, чтобы посмотреть вместе с тобой.

- Ай, Симона! – вздыхаю я и закрываю руками рот.

Внезапно в дом заходят Трус и Кальмар и начинают лаять.

- Трус! – кричу я, увидев его.

Пес прыгает, и я его обнимаю. Я так по нему скучала… Потом я глажу Кальмара и шепчу:

- Как же ты вырос, малыш.

Собаки весело прыгают вокруг меня. Они меня помнят. Они меня не забыли. Эрик, прислонившись к стене, глядит на меня, когда с очаровательной улыбкой заходит Соня и целует меня.

- Дорогая моя, если, после того, что организовал Эрик, ты с нами не поедешь, значит, ты такая же упрямая, как он. Мой сын тебя любит, любит, любит, он мне сам в этом признался.

Я удивленно гляжу на нее, когда заходит мой отец.

- Да, смугляночка, этот мальчик очень тебя любит, и я тебе об этом говорил. Возвращайся к нему! Вот он. Он твой воин, а ты его воительница. Давай, сокровище мое…, я тебя знаю, и если бы этот мужчина тебе не нравился, ты бы уже начала новую жизнь и у тебя бы не было этих синяков под глазами.

- Папа, - всхлипываю я, закрывая руками рот.

Отец целует меня и шепчет:

- Будь счастлива, дорогая. Наслаждайся жизнью. Сделай это для меня. Не заставляй меня переживать за тебя до конца моих дней.

Две крупные слезы ползут у меня по лицу, когда я слышу:

- Бууууууулочка! – взволнованно всхлипывает моя сестра. – Ааай, разве не прекрасно то, что сделал Эрик! Он собрал нас всех, чтобы попросить у тебя прощения. Как романтично! Какой прекрасный способ продемонстрировать свою любовь! Именно такой мужчина мне и нужен, а не какой-то мужлан. И, пожалуйста, прости его, что он не рассказал тебе о моем разводе. Я пригрозила ему, что намну ему бока, если он это сделает.

Я смотрю на Эрика. Он все также стоит, прислонившись к стене за пределами моего дома, и не отрывает от меня своих глаз. В это мгновение заходит Марта и, подмигнув, шепчет:

- Если ты скажешь «нет» моему упрямому брату, клянусь, что приведу тогда всю «Гуантанамеру», чтобы убедить тебя. И мы все будем у тебя здесь пить текилу и кричать «Сахар!»

Она смеется:

- Подумай, чего Эрику стоило попросить помощи у всех нас. Этот парень раскрылся ради тебя, и ты должна как-то его за это вознаградить. Давай, покажи, что ты любишь его так же, как он тебя.

Я смеюсь. Эрик тоже, а моя племянница кричит:

- Тееееетя! Дядя Эрик пообещал, что этим летом я на каникулы на три месяца поеду к вам, в ваш бассейн! А что касается узко… Флина, мне он нравится! Крутой парень! Если бы ты только видела, как он играет в «Гонки Марио». Просто класс! Отлично.

Все это напоминает мне метро в час пик. Моя гостиная полна людей, а Эрик, не заходя в дом, глядит на меня своими прекрасными голубыми глазами. Вдруг появляется Флин. Увидев меня, он бросается мне на шею. Он меня обнимает и целует. Я обожаю его поцелуи, а когда я его отпускаю, он выходит за дверь, и я смеюсь, когда вижу, как он тащит красную новогоднюю елку.

Они принесли сюда красное дерево желаний?

Это поднимает мне настроение. Я смотрю на Эрика, а тот просто пожимает плечами.

- Тетя Джуд, говорит Флин, - мы до сих пор не прочитали те желания, которые загадали на Новый год.

Меня это трогает, и он шепчет:

- Я поменял свои желания. Те, что я написал на Рождество, были не очень хорошими. Кроме того, я признался дяде Эрику, что я тоже прятал свои секреты. Я рассказал ему, кто в тот день взболтал кока-колу, которая выстрелила тебе прямо в лицо, и что по моей вине ты упала в снег и ужасно поранила подбородок.

- Почему ты все это рассказал?

- Я должен был. Ты всегда хорошо ко мне относилась, и он должен был об этом знать.

- А, да, кстати, дорогой, - замечает Соня, - начиная с этого года Рождество мы празднуем вместе. Хватит уже встречать его поодиночке.