Вспоминай меня ночью... (СИ)

Жжет.

Молчу.

– Алекс… Поставь кружку немедленно!

Подчиняюсь.

– Ты отвезешь меня?

Куда?!

Зачем?!

На сколько?!

НЕ НАДО!!!

АААААААА!

– Конечно.

Такие мягкие губы… За те пару минут, что мы стоим возле его дома она заласкала меня до умопомрачения. Как будто так мне будет проще её отпустить! Но внутри немного оттаяло, и я уже могу говорить с ней. Поэтому спрашиваю:

– Зачем… тебе… к нему… сегодня?

Я не прикасаюсь к ней, просто сжимаю руль. Мои руки не могут быть нежными сейчас.

– Его родители приедут на ужин.

– Ясно.

– Алекс?

– М?

– Обещаю, для твоих родителей я приготовлю ужин сама…

А вот это плохая тема…

Мое дыхание останавливается, и она вглядывается в меня.

О нет, нет… Я не готов пока. Где там переключатель на вменяемость?

Я улыбаюсь и киваю. Давай, Белла, улыбнись мне в ответ и забудь! Не смотри на меня так внимательно… Не читай…

Ее телефон мерцает, отвлекая от меня внимание и, взглянув на экран, она делает дозвон, скидывает, и тут же прячет его в задний карман джинсов.

Это он. Я почти рад, что он позвонил.

Почти.

Но Белла не выходит из машины и, прижавшись ко мне в задумчивости, скользит пальчиками по своим губам. Мне хочется ее губы. И ее пальцы. И вместе и по отдельности. И еще жутко не хочется отпускать.

- Не делай так при нем… – вырывается у меня.

И я тяну ее пальцы к своим губам, закрывая глаза. В них удовольствие от ее касаний и раздражение от того, что она часто так делает когда задумывается. Ее подушечки мягкие и нежные, как и ее касания, как и она вся сейчас…

– Когда я смогу забрать тебя?

– Я позвоню…

Отстраняется и падает обратно на свое сиденье.

Всё?

Отворачиваюсь…

Но она тут же запрыгивает на меня верхом, вжимаясь в меня всем телом.

Хочу!

Но не буду… Не хочу его фантазий на тему ее возбуждения, а он, блять, обязательно заметит.

– Не хмурься…

И тут же хмурится сама. Ее губы гладят мой лоб.

– Ты весь как камень… – шепчет мне в волосы.

Нет. Я, блять, не камень! Камень нихера не чувствует…

Я как… не знаю… КАК Я!

Он.

Выходит, чтобы забрать ее у меня, и его свора вылетает за ворота вместе с ним. Черные агрессивные псы кружат вокруг него и жадно втягивают носом воздух.

Сжимаю…

– Белла… – такая мягкая и податливая. Прижимается. И вот она почти, что часть меня. Часть, которую мне нужно сейчас оторвать и отдать по какой-то непонятной мне ебучей необходимости. – Не ходи…

Это я не вслух…

Отпускаю…

Она так хочет.

– Я люблю тебя! – заглядывает мне в глаза. – Я знаю, ты боишься, что Деймон настроит меня против тебя. Но я обещаю, что кто бы что ни сказал или ни показал мне, я вернусь домой и буду выяснять всё только с тобой.

– Спасибо…

Это, блять, хоть какое-то утешение – она вернется, перед тем как уйти.

Псы заискивающе потявкивают, и она оборачивается. Легкая улыбка на губах. Им? Или ему!?

– Не выходи со мной.

Последнее легкое касание губами. Уже рассеянное и почти ничего не значащее для нее. Мыслями она уже там…

– И сразу уезжай. Не накаляйся зря. Мы не будем касаться друг друга. Только ужин.

Ее рука тянется к ручке, пара секунд и она там. А я – здесь. Между нами дверь, и Белла решительно ее захлопывает.

Его губы что-то произносят – я не слышу – и псы моментально окружают ее. Дергаюсь внутренне, головой понимая, что беспочвенно – она тут частая гостья. Лижут ее руки, трутся о бедра и колени, она ласкает каждого из них. Они поскуливают и прижимают уши, словно дорвавшись до хозяйки…

Ненавижу ебанных доберманов: хитрые, извращенные и жестокие псы.

Но она их любит…

Надеюсь, меня больше…

Ольваре наблюдает за ее руками, раздаривающими щедрые ласки его питомцам, и его грудь часто вздымается. Он покусывает губы… И невесело усмехаясь, поглядывает в мое лобовое.

НЕНАВИЖУ этого хитрого, извращенного и жестокого пса!

Но она его любит…

Надеюсь, меня больше!

Он открывает дверь, запуская ее и танцующих вокруг нее собак. И оглядывается на меня последний раз, закрывая за собой дверь.

Всё…

Там – их мир, и мне нет места в нем.

Ничья ли?

Выжимаю газ, и, оставляя на асфальте полосы черной резины, срываюсь с места. Мне нужна скорость, чтобы выветрить мою неуверенность и страх. И я газую…

– Алекс, финальная «репа» в субботу, в шесть.

Эрик. Пытаюсь въехать.

Я ждал ЕЕ звонка…

– Я буду, Эрик, – отвечаю на автомате и не в тему, так как мысли совсем о другом.

– Конечно, блять, ты будешь!

– Что там с местом? Решилось? – включаюсь, наконец, я.

– Дааа! – судя по голосу он доволен и горд. – Тебя хотят в твоих «Сумерках»!

ЧТО?!

– Контракт уже заключен!

– Эрик, это – охуенно плохая новость! Ты где?

Это нужно переиграть, любым способом…

– Я в «Сумерках», у Хейл…Тебе привет… от Валери. Ты не мог бы подъехать?

Привет… от Валери?! Вот же блятство!

– Я буду сейчас!

Влетая на стоянку для персонала, я смотрю на красные неоновые вспышки… А я-то, наивный, думал, что попрощался с этим местом… Но всё опять по ебучему кругу!

Не особо церемонясь, я прорезаю толпу и влетаю в холл – бархат и позолота. Это только сверху… Под ними камень. А камень ничего не чувствует, только вытягивает тепло из всего, что к нему прикасается…

Ноги сами ведут меня к нужному месту – я двигался по этому маршруту не один год.

Не останавливаясь, я быстро жму руки, и иногда киваю старым знакомым – они удивлены… Да я, блять, и сам удивлен!

Ступеньки мелькают под ногами, и я толкаю знакомую дверь…

– … концертных часа… – поднимает на меня глаза Вэл, замирая на полуслове. – Привет, Алекс. Проходи… Чего застыл?

Эрик тоже переводит на меня взгляд, и я делаю шаг внутрь…

Глаза находят знакомые до тошноты символы: красное кресло, эротическая инсталляция на стене, алый маникюр, знакомый сладко-горький запах… Внутри неприятно сводит от ощущения дежавю, и я ощущаю себя насекомым, пойманным в паутину.

Внезапно мой телефон оживает, и я на автомате тяну его из кармана – Белла.

Нельзя сейчас отвечать на звонок, но и не отвечать тоже нельзя…

– Да…

– Ты где?

Нельзя отвечать, но и не отвечать тоже нельзя…

– В «Сумерках»…

– В «Сумерках»?! А что ты там делаешь?

Нельзя отвечать, но и…

– По работе…

– По работе…? – её голос затухает на последних звуках, и я понимаю, ЧТО я говорю.

– Нет, Белла! – прихожу в себя я. – Это не…

– Белла?! – Валери внимательно впивается в мои глаза своими.

А я… А я опять косячу по полной…

– Алекс? – зовет меня Белла, и я снова включаюсь, соображая как исправить ситуацию.

Подумаешь «Белла»… Мало ли на свете «Белл». Много… Но на самом деле второй просто не существует. И Вэл, конечно, читает в моих глазах, с какой именно «Беллой» я разговариваю…

– Лекс?! У тебя всё в порядке?

– Да… – отвечаю опять необдуманно и сразу же исправляюсь. – Нет…, – и снова исправляюсь. – Еще не знаю!

– Дождись меня, я сейчас приеду.

Глава 46

Бой с тенью

Я качусь вниз по наклонной.

Жизнь была достаточно полной

Реактивами, влитыми в кровь.

Я умираю за большую любовь!!!

Не дожидаясь вербализации всего, что сейчас вижу в глазах Вэл, я, смято извиняясь, вылетаю за дверь.

Ей не нужно сюда ехать!

Набираю раз, наверное, десять, но она не берет трубку.

И с каждым гудком все внутри меня холодеет и холодеет, превращаясь в лед.

Неизбежно.

Со мной всё время будет неизбежно происходить что-то, что будет ставить под вопрос наши отношения. Это обратная сторона моего рая – мой ад…

Она неизбежно приедет и опять что-то случится.

Мне страшно?

Нет…

Волнуюсь?

Нет…