Цена жизни (СИ)

            Женщина засуетилась, достала альбом и вернулась на диван к Рику. На первых фотографиях Вивиан была еще малышкой. Такая забавная, улыбчивая. Далее она росла с каждой фотографией. Вот тут ей года три – красное платье в клетку, бант, и белые ботиночки. А вот тут уже пять, а на этой семь. Хвостики с бантами сменились заплетенными косами. Детская пухлость исчезла, уступая место подростковой худобе. Все старше, старше. Самокат сменился велосипедом, сбитые колени зажили, платье превратилось в футболку и шорты. Уже девушка. Робкая улыбка и сияющие глаза, полные жизни. Наверное, только теперь в Рике что-то щелкнуло и стало на место. Теперь Вивиан была не просто призраком – она была живой девушкой со своими стремлениями и мечтами, желаниями и амбициями. Теперь, глядя на призрака, он будет видеть ее именно такой – живой, во плоти, с румянцем на щеках и искорками во взгляде.

- Спасибо. Вы не представляете, как важно это было для меня,- поблагодарил женщину Рик.

- Это вам спасибо, что заехали, поделились. Приятно знать, что твой ребенок будет жить в памяти еще одного человека.

- Будет. Всегда будет.

            Рик тепло попрощался с женщиной и поехал домой. На улице уже вечерело, значит, скоро в его доме вновь появится призрак-хранитель. Мужчина не хотел говорить Вивиан о своей поездке. Почему-то казалось правильным оставить это для себя. Может, потом он изменит мнение, но сейчас это будет его маленькой тайной, позволившей лучше узнать ту, что каждую ночь удерживает его от шага во тьму.

Глава 7

            Зима наступила незаметно. Похолодало, с деревьев облетела последняя разноцветная листва, люди сильнее укутались в пестрые шарфы. И пошел снег. Такой белый, чистый, он укутывал землю пуховым одеялом, скрадывая все несовершенство. Он дарил красоту и умиротворение. Зимой даже моя грусть немного утихала. Поскольку, я не мерзла, могла часами наблюдать, как спешат люди с работы, как перебегают щебечущими стайками между магазинов, как неспешно гуляют по парку. Иногда даже улыбалась.  Удивительное время года.

Сейчас я стояла в парке, глядя на играющих в снежки детей, визжащих от радости, дышащих теплом на влажные замерзшие варежки. Я смотрела на свои пальцы и силилась вспомнить, как ощущается холод. Как мороз кусает за открытую кожу, дарит румянец щекам, как перехватывает горло от холодного воздуха. И не могла.

Сегодня ветра не было, и снег падал мелкими крупинками не спеша. На днях же летел крупными хлопьями, закручиваясь под порывами ветра, наметая в углах домов небольшие сугробы. Тогда люди кутались, прятали лица, закрывались от ветра и ежились, когда снежинки попадали за шиворот. Сейчас же идут спокойно, улыбаются, иногда поднимают лица вверх и ловят снежинки ртом.

Скоро Рождество, город буквально кипит в ожидании праздника. Витрины магазинов украшены разноцветными огоньками, снежинками и рождественскими фигурками. На площади стоит огромная ель, вокруг которой бегают дети. Праздник разлит в воздухе! Люди выбирают подарки, упаковывают в шелестящую бумагу. Я тоже так делала когда-то.

Насмотревшись на эту картину, я вернулась домой. Не к себе, к Рику. Мужчина обнаружился на кухне. Он домывал посуду после ужина.

- Рик!- Позвала я из темной гостиной. Тарелка из мужских рук с грохотом полетела в раковину.- Прости, я не хотела тебя пугать.

- Ничего, я задумался. Где ты была?

- В парке.

- Гуляла?

- Да. Там снег. Красиво.

- Красиво.

- Рик, а почему ты не украшаешь дом к празднику?

- Я не буду праздновать.

- Почему? Для людей это важный праздник.

- Это Рождество. Семейный праздник. У меня семьи больше нет,- голос мужчины звучал глухо.

- А когда ты не был женат, ты тоже не праздновал?

- Это другое.

- Почему? Ты просто вернулся в начало.

- Может быть. Но когда познал что-то прекрасное, больше не хочется возвращаться назад.

- А родители? У тебя есть родители?

- Есть. Но с ними праздновать я тоже не буду. Не хочу, чтобы они всеми силами старались не упоминать мою жену и дочь, а в моменты, когда думают, я не вижу, смотрели с жалостью.

- Это сожаление, сочувствие.

- Не надо! Не хочу, я не смертельно больной.

- А ты совсем не хочешь украшать дом? Вообще ничего?

- Нет, не хочу. А почему ты так интересуешься этим?

- Уже не важно.

            Я отвернулась и подошла к окну. Там, напротив, был украшенный дом. Он переливался огнями, светился теплом и радостью. Так красиво! Рик подошел ко мне и проследил за моим взглядом.

- Тебе нравится?

- Да. Это дает надежду.

- На что?

- На чудо. На то, что все будет хорошо. Что обязательно наладится. Сам посуди, хмурые обычно люди, вдруг стали улыбаться, желать друг другу много хорошего, дарить подарки. От чистого сердца! Разве это не чудо? Как будто в воздухе разлито счастье. Оно бесплатное!

- Хорошо, я украшу дом.

- Что? Рик, если это причиняет тебе боль, то не надо. Я не хочу так.

- Мне в любом случае больно и грустно. Но если я могу сделать твое существование лучше, я это сделаю.

- Спасибо. Я бы тебе помогла, но…

- Да, я знаю,- улыбнулся мужчина.- Я сам.

            Вскоре из недр кладовой появились коробки и коробочки. А в них – дух праздника. Рик вытащил на свет яркие блестящие гирлянды, фигурки, огоньки. Пол гостиной скрылся под всевозможными украшениями.

- Тебе же нужен нормальный свет! Настольной лампы мало.

- Но ты не выносишь яркий свет.

- А давай, я поднимусь на второй этаж и подожду там. А ты позовешь. Ладно?

- Ну, хорошо, договорились.

            Одним мерцающим движением я достигла вершины лестницы, а следующим – уже была в комнате наверху. Наверное, будь я человеком, пританцовывала сейчас от нетерпения. Нет, помогала бы Рику украшать! А потом поняла – меня бы здесь вообще не было! И Рика тоже. Я бы так его и не узнала. Значит, хорошо, что все так. Хорошо… что я призрак. Новая для меня мысль, непривычная, «квадратная». Значит, не зря? Стоила моя жизнь того, чтобы Рик был жив и сейчас украшал дом к Рождеству? Для меня украшал. И поняла – стоила. Стало легче. Я приняла ситуацию, без вопросов «почему» и «за что».

            Следующий час я просто гуляла по комнатам, заново рассматривая вещи. Они многое говорили о хозяине. Простой, не любящий излишеств – лишь качество и функциональность. Немного строгий, уверенный, сильный. Настоящий. Мне в моей жизни такой не встречался. Хотя, может, и к лучшему. Сидел бы он так же, как Рик, горевал, справлялся с потерей. Не надо. Лучше вот так, как есть сейчас. И у меня, и у Рика привычная жизнь осталась в прошлом. Разница только в том, что у Рика есть будущее, а у меня уже нет. Но ничего, все в порядке.

- А, вот ты где! – Мужчина стоял в дверях, опираясь,- Пойдем!

- Уже?

- Да.

- Пойдем.

            Рик быстро спустился с лестницы и обернулся, глядя на меня.  А я, наоборот, спускалась медленно, рассматривая каждый уголок, что открывался мне с новой ступенькой. Верхний свет в гостиной был выключен, но он и не был нужен. Вместо него горели огоньки! Благодаря тому, что я в темноте видела хорошо, мне открылась удивительная картина. На подоконниках висели огоньки, лежал искусственный снег, комната была украшена гирляндами, снежинками, мишурой и Бог знает, чем еще! Около камина стояла фигурка снеговика, а сверху висел венок из еловых веток, перевитый красными бусами. Гостиная тускло светилась, добавляя загадочности. Это была сказка! И это все для меня! Если бы могла, я бы расплакалась.

- Спасибо!- Я, наконец, смогла перевести растерянный взгляд на мужчину.- Это так прекрасно!

            Я не могла обнять Рика в благодарность, поэтому просто «прикоснулась» ладонью к своему сердцу, а потом к груди мужчины. Он понял. И улыбнулся.

- Я рад, что тебе нравится. Украшения обычно даются мне тяжело. Ты вполне могла обнаружить подожженные свечами портьеры или замотанное гирляндой кресло.