В окружении (ЛП)

него, чтобы узнать, о чем его спрашивали. Конечно же, этот белобрысый засранец был здесь,

и до того, как я успел остановить себя, я спросил:

– Что ты ответил ему?

– Ничего, – ответил Дилан, а затем нахмурился, вытягивая свою руку.

Твою мать. Да, что за херня со мной? Я не хотел, чтобы это прозвучало обвиняюще. Я

знал, что Дилан ничего бы не сказал. Мой вопрос был просто рефлекторной реакцией. То, что

так давно въелось в меня, и это было так трудно игнорировать.

– Эй? Прости. Конечно, ты ничего не сказал. Я просто…

– Я понял, – сказал Дилан.– Привычки трудно ломать. Ты привык, что люди треплют

своими языками. Но Эйс?

– Да?

– Таким никогда не стану я. Я никогда не поступлю так с тобой. Не причиню тебе

такую боль.

И когда я поднял нож, чтобы разрезать мягкую курицу перед собой, я понимал, что это

правда. Дилан действительно сделает все, что в его силах, чтобы не причинить мне боль. Он

рядом со мной открыто, пока мы разбираемся с тем помешательством, которое обрушилось

на нас, когда он мог уйти при первых же признаках безумия.

Я чувствовал себя придурком. Мне не нравилось, что я позволил своей досаде из–за

этой ситуации перекинуться на него, когда в реальности все, что удерживало меня хоть в

половину вменяемым все адское утро – тот факт, что я смогу открыто насладиться обедом

вместе с этим мужчиной. Все остальные могли идти к черту. Поэтому я потянулся через весь

стол и украл из его тарелки несколько долек картошки–фри. Дилан уставился на меня, когда

я сжевал одну, а затем выгнул свою бровь.

– Ох, пожалуйста, – сказал он. – Угощайтесь. Я совсем не хочу ее.

Я подхватил еще одну и закинул ее в рот, прежде чем нацелить на него свое самое

сокрушенное выражение.

– Ты даже не планировал, садясь сюда со стейком и картошкой, пока я давлюсь

вареной курицей и капустой, поделиться со мной, да?

Дилан отрезал кусок от своего стейка и пихнул его между своих губ. И пока он жевал,

он ухмылялся мне, и я был счастлив вернуться к его благосклонности.

– Вовсе не так, – ответил он, а затем облизал свои губы. – Все, что мое – твое.

Мой член дернулся на его явный подтекст, и поскольку я не хотел, чтобы наш первый

публичный поцелуй – или тисканье, если на то пошло, – был во время ланча на съемках, я

настроился на кражу его картошки и впился в нее, перед этим сказав:

– Это, мистер Прескот, очень приятно знать.

– Я рад, что ты так считаешь, – сказал он с озорной улыбкой, и я не мог бы сказать,

задержался ли кто еще на фуд–корте после этого, потому что смотрел только на мужчину

напротив себя.

Глава 5.

_____________

Громко и гордо.

– Только не злись, – сказал Эйс с того места, где стоял посреди своего трейлера,

застегивая молнию на сумке. Сейчас конец самого худшего дня на площадке – пока, во

всяком случае – и под плотным напряжением остального кастинг состава, я пришел в трейлер

Эйса, чтобы помыться и переодеться.

Я поднял взгляд оттуда, где сидел и листал один из журналов Эйса «Musclemag».

– Злиться? С чего я должен злиться?

– Потому что половина твоих ежедневных тренировок прекратится.

– Половина моих… О чем ты говоришь?

Эйс раскрыл жалюзи и указал на гладкий, черный линкольн, стоящий на холостом

ходу рядом с его внедорожником.

– Боюсь, что ты не сможешь больше ходить домой пешком, так что когда ты не со

мной, ты будешь в ней.

– Почему я не смогу ходить домой пешком? Это меньше километра.

– Помнишь толпу, с которой мы столкнулись этим утром?

– Да…

– Привыкай. Они уже наверняка у входа перед студией, а я не могу позволить толпе

напасть на тебя.

Я швырнул журнал на диван рядом с собой и подошел к Эйсу, мои ладони легли на его

бедра.

– Единственная причина, по которой я буду злиться, если ты отменишь мои ночные

упражнения, – сказал я.

– Без вариантов.

– Хорошо. Тогда я буду послушным и не стану жаловаться на водителя.

Эйс ухмыльнулся, и его руки сместились на мою задницу, притягивая ближе для

поцелуя.

– Мне не нравится, что тебя не будет сегодня в моей постели, – пробормотал он в мой

рот.

– Я бы предпочел не присутствовать там, когда Роджер будет проделывать новую

дырку в твоей заднице. К тому же, я должен спать в своей собственной постели в такие дни.

Он оттолкнул меня со стоном.

– Не фанат ни того, ни другого, но…

– Придется столкнуться с этим, хотя я, может, поставлю один из твоих фильмов,

чтобы скоротать вечер. Позвонишь мне потом? Дашь знать, что Роджер не придушил тебя

голыми руками?

Эйс расхохотался, хватая свою сумку, а затем открывая дверь для меня.

– Ха, он только лает, но не кусается. Но я в любом случае позвоню тебе.

Когда мы вышли из трейлера к своим машинам, я не мог сдержать укол грусти от

необходимости разойтись по разным сторонам, хоть это было всего на ночь. Такое

ощущение, что мы прожили целую жизнь за последние несколько дней. Эти события прочно

укрепили присутствие Эйса в моей жизни, что если бы я остановился и сильно задумался об

этом, то меня могло бы напугать, какой курс все приобретает. Но все это просто казалось…

правильным. Мы не торопились; мы просто узнавали друг друга, и разве мог я что–то

поделать с желанием проводить все свое время с этим потрясающим мужчиной рядом со

мной?

Я мельком взглянул, как Эйс доставал ключи из кармана своих черных джинсов, и

затем пошел впереди меня, позволяя моему взгляду бродить по тому, как идеально они

сидели на нем сзади.

О, да. И все это мое.

– Увидимся с утра пораньше? – спросил он, оглядываясь через плечо, и когда он

заметил, на чем мой взгляд был сосредоточен, то рассмеялся.

– Что смешного?

– Ты. Так приятно, что мы больше не прячемся.

– Что могу поделать, если твоя задница – то, ради чего некоторые люди упали бы на

колени?

– Меня волнует одна конкретная личность, падающая на колени передо мной.

Увидимся скоро, Мечта, – сказал Эйс, подмигивая, а затем скользнул на сидение своего

Range Rover.

Вздохнув, я пошел к задней части Линкольна, поздоровался с охранником Эйса,

Френком, и позволил ему увезти себя от мужчины, из–за которого я надорву пакетик со

смазкой чуть позже.

И какой я должен поставить фильм с ним, чтобы посмотреть сегодня и получить

удовольствие…

– Ох, твою ж мать, – сказал я, когда Линкольн выехал из ворот студии прямо в такое

полчище людей со всех сторон обочины, выкрикивающих разные вопросы. Камеры

взрывались вспышками, когда мы проезжали мимо. Я спустился пониже на сидении и

заслонил лицо своей рукой, как козырьком, пока мы ехали короткое расстояние до моего

дома.

Там было ничуть не лучше.

Да вы издеваетесь надо мной, думал я, когда машина остановилась напротив моего

многоквартирного здания. Я даже не видел входа на лестницу, которая вела к моей студии,

потому что всю лужайку и обочину покрывало море незнакомцев, а когда мы остановились,

тихий блок за секунды превратился в полноценное столпотворение.

– Оставайтесь на месте, мистер Прескот. Я провожу вас до дома. Какой этаж?

Я оцепенело назвал ему номер квартиры, и затем он выбрался из машины, пробираясь

сквозь толпу, чтобы открыть мне дверь.

Боже мой…Мне серьезно нужно выходить из машины, или я могу прятаться и

дальше в ней? Я потянулся за своими очками, которые обычно висели поверх моей футболки,

но когда их там не оказалось, я выругался. Затем задняя дверь приоткрылась, и Фрэнк

оказался рядом, его рука вытянулась, чтобы отогнать всех, кто находился поблизости. Крики