Мужчина для Аманды

Последним рывком Слоан заставил Аманду почти упасть на него, ее руки попали в ловушку между их телами.

— Тот маленький глоток, который я получил вчера, совершенно недостаточен.

Склонившись, он прикусил ее нижнюю губу и почувствовал дрожь Аманды, но не от страха. Легкая паника, возможно, но не страх. Тем не менее он подождал, скажет ли она недвусмысленное «нет». Это было именно тем, что он должен будет принять, однако безумная потребность в ней потрясала.

Аманда ничего не сказала, только пристально смотрела на него расширенными настороженными глазами. Он мягко провел губами по ее рту и увидел, как густые ресницы затрепетали, опускаясь.

— Я хочу большего, — пробормотал он.

И получил.

Ее руки между ними сложились в кулаки, но она не использовала их, чтобы оттолкнуть его. Борьба охватила всю ее сущность — ожесточенный бой, который встряхнул весь организм, пока Слоан воздействовал на ее чувства. Пойманный в перекрестный огонь рассудок просто отключился.

Теперь его рот был совсем не ленивым. И руки — не медленными. Твердо и горячо его губы впились в нее, пока пальцы прижимали к себе мокрую спину. Царапанье его зубов заставило ее задохнуться, и она застонала, когда его язык обольстительно заскользил внутри.

Ее пальцы распрямились, смяли его рубашку, потом уцепились за плечи и запутались в волосах. Аманду охватило безумие — незнакомое, ужасающее, превосходное. Оно заставило ее напрячься рядом с ним, пока она пылала неодолимой потребностью, соотносящейся с его не уступающей по силе жажде.

Перемена потрясла его. Слоан привык к помрачению чувств, когда находился с женщиной, к пульсации тела и горению крови. Но не к такому. В тот момент, когда она перешла от ошеломленной капитуляции к лихорадочной страсти, он познал желание, настолько острое, настолько глубокое, что оно, как нож, пронзило душу.

И теперь все, что он осознавал, заключалось в ней. Все, что он чувствовал, — прохладный гладкий шелк ее кожи. Все, что ощущал, — сладкий жар ее рта. Все, чего жаждал, — еще большего.

Она была уверена, что сердце может вырваться из груди. Казалось, что огонь его тела высушит воду на коже и превратит в пар, туман заволакивал мозг. Она смутно поняла, что он нежно отодвинул ее.

— Аманда…

Слоан втянул большой глоток воздуха, но засомневался, сможет ли когда-нибудь снова восстановить дыхание. Один взгляд на нее, как она стоит с потемневшими глазами, вид распухших приоткрытых губ вновь потряс его.

— Пойдем в мою комнату.

— В твою комнату? — Она прикоснулась дрожащими пальцами ко рту, потом к вискам. — В твою комнату?

Боже, этот хриплый голос и эти ошарашенные глаза могли поставить его на колени. Единственное, чего он никогда не делал, — не уговаривал женщин. Но с ней, боялся он, мольбы неизбежны.

— Пойдем со мной.

Слоан властно провел руками по ее плечам. Где-то в процессе поцелуя полотенце соскользнуло на пол.

— Мы должны закончить это в уединенном месте.

— Закончить это?

Застонав, он снова впился в нее губами в последнем долгом жадном проникновении.

— Женщина, думаю, сегодня ты опоздаешь на работу.

Он схватил ее за руку и потащил к выходу, прежде чем она прояснила мысли. «Его комната? — нервно подумала она. — Закончить это?» О, Боже, что она наделала? Куда направляется?

— Нет. — Аманда отпрянула от него и глубоко судорожно вздохнула, однако это нисколько не помогло остановить дрожь. — Я никуда не пойду.

Слоан попытался обрести самообладание, но неудачно.

— Немного поздно играть в игры. — Он рукой обхватил ее за шею. — Я хочу тебя. И нет ни одного чертового способа убедить меня, что ты точно так же не хочешь меня. Только не после такого.

— Я не играю в игры, — ровно произнесла Аманда, и задалась вопросом, может ли он слышать ее безумно бьющееся сердце. Она похолодела, просто оледенела внутри. — И не собираюсь начинать сейчас.

Она разумный человек, напомнила себе Аманда. Не из тех женщин, которые сломя голову несутся в гостиничный номер, чтобы заняться любовью с мужчиной, с которым только что познакомились.

— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

— У тебя нет шансов. — Он изо всех сил старался сдерживать внутренний огонь, пока темперамент и страстное желание бушевали в нем. — Я всегда заканчиваю то, что начал.

— Можешь считать, что все закончено. Старт не удался.

— Почему?

Аманда отвернулась, разворачивая и закутываясь в халат. Тонкая махровая ткань не могла согреть ее.

— Я знаю таких типов, O'Рили.

Он немного успокоился и качнулся на пятках назад.

— Знаешь?

Неуклюжая от раздражения, она пыталась пропихнуть руки в рукава.

— Такие, как ты, разъезжают из города в город и проводят несколько свободных часов с доступной женщиной — эдакие быстрые телодвижения на простынях. — Аманда туго затянула пояс. — Ну, а я не такая доступная.

— Думаешь, отшила меня? Как же!

Слоан не дотрагивался до нее, но выразительного взгляда оказалось достаточно, чтобы заставить ее напрячься. Мужчина не потрудился объяснить, насколько с ней все по-другому. Да и сам до конца не понимал.

— Можешь считать это предупреждением, Калхоун. Ничего не закончено между нами. Я собираюсь заполучить тебя.

— Получить меня? Попробуй! — Влекомая гордостью и яростью, она шагнула к нему. — Почему бы тебе, тщеславному самовлюбленному сукиному сыну…

— Сохрани такие лестные определения на будущее, — прервал Слоан. — Когда немного позже, Аманда, мы останемся вдвоем, только ты и я. Обещаю, что буду заниматься тобой очень долго. — В предвкушении такой картины он улыбнулся. — Нет, дорогуша, когда я займусь с тобой любовью, то уделю этому все свое время. — Он поправил пальцем ее воротник. — И доведу тебя до безумия.

Она отшвырнула его руку.

— Ты уже этого добился.

— Благодарю, — он насмешливо поклонился. — Думаю, мне пора идти завтракать. Доброго дня.

Ей бы этого хотелось, подумала она, когда он ушел, насвистывая. У нее сложился бы прекрасный день, если бы он его не испортил.

Достаточно плохо, что пришлось работать допоздна, решила Аманда, но еще хуже — необходимость выслушивать одну из нудных лекций мистера Стенерсона по повышению эффективности труда. Как управляющий «Стража залива» тот командовал сотрудниками, суетливо размахивая руками и постоянно жалуясь. Любимый метод его руководства состоял в делегировании полномочий. Таким образом он мог упрекать кого-то, если что-то пошло не так, и приписывать все заслуги себе, если все было в порядке.

Аманда стояла в просторном в пастельных тонах кабинете, глядя поверх лысеющей головы Стенерсона, пока он зачитывал свой еженедельный список претензий.

— Горничные опоздали на двадцать минут. Во время выборочной проверки третьего этажа я обнаружил вот эту целлофановую обертку под кроватью в комнате 302. — Он махнул крошечной чистой бумажкой, как флагом. — Надеюсь, вы будете лучше справляться со своими обязанностями, мисс Калхоун.

— Да, сэр. — «Назойливый скукоженный пенис, вот ты кто». — Я лично переговорю с обслуживающим персоналом.

— Посмотрим, на что вы способны. — Он поднял свой неизменный планшет с зажимом.

— Скорость обслуживания номеров понизилась на восемь процентов. При таких темпах доставка заказов в номера к разгару сезона понизится на двенадцать процентов.

В отличие от Стенерсона Аманда проводила время на кухне в течение суматошных завтраков и ужинов.

— Возможно, если бы мы наняли еще одного-двух официантов… — начала она.

— Решение не в увеличении количества сотрудников, а в отборе наиболее эффективных из тех, кто уже у нас работает. — Он ткнул пальцем в планшет. — Я ожидаю увидеть, что к концу следующей недели обслуживание номеров достигнет максимума.

— Да, сэр.

«Высокомерный пустозвон, вот ты кто».

— Надеюсь, вы закатаете рукава и сразу же возьметесь за дело, мисс Калхоун.

Стенерсон сложил мягкие белые руки и отклонился на спинку кресла. Прежде чем он снова открыл рот, Аманда уже знала, что услышит. Она могла бы пересказать все его речи наизусть.