Несговорчивые супруги

Как же много у них с Джоном общего, не только внешне, подумала Дороти. Обоих отличает твердость воли в достижении своих целей.

Джон вернулся в комнату, его застывшее лицо напоминало маску.

— Извини, мне очень жаль, что тебе пришлось все это выслушивать.

Дороти поняла, что на сегодня их хрупкая общность нарушена. Джон казался очень расстроенным и оскорбленным, и ей захотелось хоть чем-то облегчить его душевную боль.

— Остается надеяться, что Пруденс скоро поймет тщетность своих притязаний и тихо уйдет со сцены.

Джон подошел к бару, налил себе полный бокал виски и залпом выпил. Потом снова наполнил бокал и сел а кресло.

— Пруденс привыкла только брать от жизни. Единственное, что она дала миру, — это я. Хотя вряд ли ее это порадовало, как, впрочем, и меня.

Дороти нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Впрочем, неважно, — ушел он от ответа. — Какой сегодня ужасный день!

— Что поделаешь, похороны.

— Подойди, ты нужна мне.

Его слова несколько удивили Дороти, но ей не пришло в голову сказать «нет». Она медленно приблизилась к Джону, глядя ему прямо в глаза. Ее сердце бешено колотилось, она чувствовала жар во всем теле.

Джон усадил ее на колени и прижал к себе, одной рукой обнимая за плечи, как ребенка, и Дороти почувствовала, как бьется его сердце и как напряглась его плоть. Она помнила, что раньше так же сидела у Джона на коленях и всегда это заканчивалось одним...

Джон провел пальцем по ее щеке, и Дороти от волнения облизнула кончиком языка неожиданно пересохшие губы.

— Когда ты возвращаешься в Лонг-Бич?

Дороти чуть не застонала от досады: ну почему надо было все испортить! Она уже чувствовала себя на седьмом небе, и вдруг этот дурацкий вопрос. Сейчас ей хотелось лишь одного — запустить руку под рубашку Джона и почувствовать возбуждающую шелковистость волосков на его груди, подставить губы для опьяняющего поцелуя...

— Дороти, ты слышишь меня?

Она разочарованно вздохнула.

— Завтра. Я там пробуду еще некоторое время, а потом вернусь в Окленд и начну искать работу.

Теперь давай помолчим, мысленно взмолилась Дороти.

Джон стал снова гладить ее по щеке, затем его пальцы скользнули на шею, осторожно отбросили непослушную прядь волос, нащупали пульсирующую жилку и замерли. Напряжение Дороти, казалось, почти достигло апогея.

Джон снова заговорил:

— Ты будешь счастлива в Окленде? Помнится, ты говорила, что тебе надоел бешеный ритм большого города, хочется тишины.

Пальцы Джона легли на ее грудь.

— Совершенно верно, — сдавленным голосом отозвалась Дороти. Боже правый, что он со мной делает! — пронеслось в голове. — Но надо зарабатывать себе на хлеб.

Не то я говорю!

— Или найти богатого мужа, готового удовлетворять твои фантазии. Подумай над этим вариантом, ведь ты ничем не лучше Пруденс.

Дороти как ошпаренная вскочила с колен Джона, ее глаза метали молнии.

— Как ты смеешь сравнивать меня с этой женщиной!

Она собиралась продолжить свою гневную тираду, но здравый смысл остановил ее. Джон столько пережил за сегодняшний день, что, должно быть, не в силах адекватно мыслить.

Джон взял свой бокал с виски и, медленно отпив из него, сузившимися глазами наблюдал за Дороти.

— Ты так считаешь? Может, лучше посмотреть на все моими глазами?

— Ты устал и плохо соображаешь, что говоришь. — Дороти пыталась сохранять спокойствие, хотя внутри у нее все кипело от негодования. — Честно говоря, я тоже устала и пойду отдыхать.

Джон отпустил ее без каких-либо возражений, и, уходя, Дороти услышала, как звякнуло о стакан горлышко бутылки. Ну и пусть себе напивается, какое мне дело! — упрямо подумала она.

Но состояние Джона расстроило ее. Мало того, что сегодня он похоронил отца, так еще эта отвратительная сцена с Пруденс. Такое нелегко выдержать. Из-за этого, решила Дороти, он накинулся на меня. Если бы я не сдержалась, Бог знает, во что это могло вылиться.

Дороти не знала, в котором часу Джон вошел к ней. Она уже спала, и ей приснилось, будто Джон гоняется за ней в темноте вокруг какого-то озера. Она проснулась от своего же крика и увидела, что у кровати стоит Джон. Комнату освещал свет луны, и Дороти показалось, что она грезит наяву.

— Уйди! — вскричала она.

Джон присел на край кровати и обнял Дороти.

— Все хорошо, тебе приснился плохой сон.

— Мне приснился ты, — чуть успокоившись, призналась она. — Просто какой-то ночной кошмар.

— Кажется, я сказал что-то, чего не следовало говорить.

— Не извиняйся.

В объятиях Джона Дороти могла позволить себе быть великодушной. Ей совсем не хотелось сейчас ссориться, хотя она прекрасно понимала, что Джон не стал бы сравнивать ее с Пруденс, если бы не верил в это. Он убежден, что я сняла деньги со своего счета, чтобы отдать их любовнику, и мне никогда не переубедить его, грустно думала Дороти. Так что наивно полагать, что у нас может быть будущее.

Джон все еще держал ее в своих объятиях, и его глаза горели так, что Дороти было нелегко оставаться спокойной. Сквозь легкую ткань сорочки она чувствовала, как сильно бьется его сердце, как возбудилась его плоть. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть мужчину, который формально все еще оставался ее супругом. Будет большой ошибкой с ее стороны отдаться Джону прямо сейчас, но как устоять, если их желания совпадают?

У Дороти не было ни малейших сомнений, что Джон хочет ее. От него исходил специфический, только ему присущий запах самца, который всегда действовал на Дороти как наркотик.

Ничего не изменилось!

5

Джон с огромным трудом заставил себя покинуть комнату Дороти. Весь этот трудный нескончаемый день она почти не отходила от него, стараясь хоть как-то успокоить и поддержать, и это всколыхнуло в нем чувства, которые Джон считал давно умершими.

Дороти всегда казалась Джону воплощением идеала женщины. Но, к сожалению, как и большинство представительниц прекрасной половины человечества, она не устояла перед соблазном. Ну почему женщины придают такое огромное значение деньгам?

Когда Джон объявил, что открыл для нее отдельный счет в банке, Дороти поначалу пыталась отказаться, мотивируя это тем, что ей вполне хватает денег, которые он выделяет на хозяйство. Джон искренне восхищался бескорыстностью Дороти, и, оттого что она не похожа на других известных ему женщин, любил ее все больше и больше.

О, каким ужасным было прозрение! Дороти оказалась хитрой и лживой, как остальные дочери Евы, просто действовала иными методами. Дождавшись, пока на ее счете скопится довольно значительная сумма, она передала деньги своему бывшему любовнику.

Очень возможно, слово «бывший» тут не применимо, немедленно поправил себя Джон. Скорее всего Майк и Дороти и не прерывали своих нежных отношений, просто им с самого начала удалось ловко меня провести. По слухам, Дороти все это время жила в Лонг-Бич в полном одиночестве, но что-то не очень верится. Сначала исчезли деньги со счета, потом она сама.

Каждый раз, когда Джон думал об этом, у него кровь закипала в жилах. Он ни минуты не верил в россказни Дороти о брате, поскольку доподлинно знал, что ее брат удачливый бизнесмен. Помнится, отец описал гостя Дороти как высокого симпатичного блондина, и как раз так, по рассказам Дороти, выглядел ее ненаглядный Майк.

Джон вошел в свою спальню и в сердцах хлопнул дверью. Хорошо, что он не поддался соблазну, который одолевал его всякий раз, стоило им с Дороти остаться наедине. Джон чувствовал, что, несмотря ни на что, эта женщина ему жизненно необходима. От Дороти исходила какая-то особенная аура, он не мог устоять перед манящим блеском ее лучистых изумрудных глаз. Казалось, Дороти обладала магической властью, которая настигала его всюду.

Но теперь, когда Дороти приехала на похороны, Джону показалось, что ее глаза потухли и взгляд стал необычайно грустным. Джон невольно гадал, связано это с печальными обстоятельствами или с тем, что иссяк денежный источник. Скорее последнее, неприязненно решил он.