Каникулы палача

Дороти Ли Сэйерс

Каникулы палача

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я открыла для себя удивительные детективные рассказы довольно необычным образом, который, вероятно, вызвал бы у выдающейся писательницы невероятное возмущение, доведись ей об этом узнать. Много лет назад актер Ян Кармигел блистательно исполнил главную роль в фильмах, снятых по ее детективным рассказам. Я посмотрела их все на некоммерческом канале TV в Хантингтон-Бич, Калифорния. Помню, как ведущий шоу рассказывал о необыкновенно ярких эпизодах жизни и карьеры этой писательницы, довольно рано получившей степень в Оксфорде. Причиной же, по которой я стала повсюду искать ее рассказы, явился созданный ею персонаж — детектив-аристократ лорд Питер Уимзи.

Я никогда не была поклонницей детективного жанра, но после фильмов с блистательной игрой Яна Кармигела стала живо интересоваться детективами Дороти Сэйерс и вскоре знала все, что имело хоть малейшее отношение к лорду Питеру Уимзи: от его щегольской манеры речи до подробностей его семейных отношений. За относительно небольшой срок я крепко привязалась к нему, к его спокойному и вездесущему слуге Бантеру, вдовствующей герцогине Денверской (существовал ли когда-нибудь еще более восхитительный по аллитерации титул?), сердитому и нудному герцогу Денверу, Чарльзу Паркеру, леди Мэри… В рассказах Дороти Сэйерс я открыла для себя новый тип главного героя, которого сразу же полюбила: он живет проблемами реальной жизни, органично вплетен в повествование, а не вносит путаницу в сюжет. За его размышлениями интересно не только следить, но и включаться вместе с героем в процесс раскрытия преступления.

Необходимо отметить, что в отличие от других писателей таинственного «золотого века», загонявших себя в рамки детективного жанра, где непременно присутствовали трупы, огромное количество подозреваемых и отвлекающие внимание читателя приемы, Сэйерс в создании сюжетного полотна не признавала никаких ограничений. Преступление и его расследование были лишь основой, это был «скелет в шкафу» (как говорят англичане, он есть в каждой семье), к которому писательница затем прикрепляла мускулы, органы, кровеносные сосуды. Скелет оживал, обретал неповторимые характерные черты, и начиналась новая история рассказа. Сэйерс создавала свои произведения так, как ткут гобелен: читатель не может не чувствовать обстановку, окружающую героев, каждый персонаж по-своему интересен и неповторим. В ее книгах всегда есть глубокий смысл, разрабатывая основную тему, она виртуозно использует литературные символы. Иными словами, в своем подходе к детективному жанру Сэйерс делает то, что я называю «пленных не брать». Она не опускается до уровня своих читателей, напротив, она верит, что ее читатели умны и смогут соответствовать ее представлению о них.

Я обнаружила в ее рассказах изобилие, многообразие приемов, которых мне не доводилось встречать в детективах ранее. Я была поражена удивительно точным использованием деталей: рассказывает ли она о том, как звонит колокольчик в «Девяти портных», или о необычном использовании мышьяка в «Силе яда». Автор прекрасно разбирается во всем, о чем пишет, — начиная от криптографии до виноделия; описание периода между войнами — полного безрассудства, отмеченного смертью одной и рождением другой, более коварной и лживой системы, — становится незабываемым.

Стремление раскрывать сущность человеческих отношений — вот что и по сей день продолжает удивлять в произведениях Д. Сэйерс. Страсти, которые владеют персонажами, созданными восемьдесят лет назад, столь же сильны, как сегодня, и так же волнуют читателей. Хотя Англия времен во многом изменилась, но и ныне одним из истинных удовольствий, заставляющих брать в руки ее книги, является желание постичь суть человеческой природы, которую никакое время изменить не может, хотя наши представления и восприятие мира волею обстоятельств становятся иными. Да и преступления — более жестокими…

В начале своей карьеры писателя криминального жанра я заявила, что буду удовлетворена, если когда-либо мое имя будет упомянуто в том же контексте, что и имя Дороти Сэйерс. Я счастлива, что после выхода в свет моего первого произведения это произошло. Но если мне когда-либо удастся подарить читателям столько же удовольствия, сколько дарит Д. Сэйерс своими рассказами с участием детектива Уимзи, тогда я буду считать, что по-настоящему добилась успеха.

Несомненно, переиздание ее рассказов — всегда событие. Каждое следующее поколение читателей приветствует ее. Они отправляются в увлекательное путешествие в компании незабываемого попутчика. Во времена сомнений и тревог кто-то, возможно, вспомнит и Шерлока Холмса, и Эркюля Пуаро, и мисс Марпл благодаря их умению распутывать клубки хитроумных интриг и преступлений. Но если кому-то захочется успокоиться и достойно вынести все превратности судьбы, он не найдет ничего лучше, чем бросить якорь в гавани лорда Питера Уимзи.

Хантингтон-Бич,

Элизабет Джордж

Калифорния

Май 27, 2003

ИСТОРИИ, РАССКАЗАННЫЕ ЛОРДОМ ПИТЕРОМ УИМЗИ

Отражение в зеркале

Человек невысокого роста с рыжими волосами, торчащими в разные стороны, был настолько поглощен чтением, что сэр Уимзи не решился побеспокоить его своей просьбой — вернуть принадлежащую ему книгу. Он пододвинул кресло поближе к столику, поставил на него бокал с вином, так чтобы до него было легко дотянуться, и принялся развлекать себя просмотром «Данлоп Бук», как обычно лежавшей на одном из столиков в гостиной отеля.

Лохматый человек тем временем продолжал чтение. Его локти упирались в подлокотники кресла, голова низко склонилась над книгой. Он постоянно тяжело вздыхал, а когда нужно было перевернуть страницу, он клал книгу на колени и делал это почему-то двумя руками. «Да, он явно не из книголюбов», — решил сэр Уимзи.

Дочитав рассказ до конца, рыжеволосый стал листать страницы назад и еще раз перечитал что-то очень внимательно. Затем, не закрывая книгу, положил ее на стол и в этот момент поймал на себе пристальный взгляд Уимзи.

— Извините, сэр, — сказал он странно тонким голосом на кокни — диалекте жителя лондонского Ист-Энда, — это ваша книга?

— Не беспокойтесь, — любезно ответил Уимзи. — Я довольно хорошо знаком с ее содержанием. А вожу с собой лишь для того, чтобы перечитать перед сном несколько страниц. Особенно если приходится останавливаться в месте, похожем на это. Знаете, ее ведь можно открыть на любой странице, и всегда найдешь для себя что-нибудь занимательное.

— Этот Уэллс, — продолжал рыжеволосый, — из тех, кого я называю очень умным писателем. Вы со мной согласны? Удивительно, как ему удается писать так, что это становится похожим на правду. А ведь иные вещи, о которых он здесь рассказывает, вряд ли возможны в действительности. Возьмем хотя бы эту историю. Неужто вы думаете, сэр, что такое могло произойти с кем-нибудь в жизни, а? Ну, к примеру, с вами… или хотя бы со мной?

Уимзи повернул голову и немного вытянул шею, пытаясь рассмотреть ту страницу, на которой была открыта книга.

— «Эксперимент Плеттнера», — пояснил рыжеволосый. — Это про школьного учителя, который будто бы попал в четвертое измерение. А когда вернулся назад, то обнаружил, что его левая и правая стороны вдруг поменялись местами. Думаете, в жизни могло такое произойти? Это, конечно, фантастика… Но, может, действительно четвертое измерение существует? — Человек сделал паузу и смущенно посмотрел на Уимзи. — Правда, я тут не все понял. Не знаю, что это за место такое, но, конечно, тем, кто разбирается в науке, это будет понятно. Но вот что касается право-лево — того случая с перестановкой органов, — об этом даже я знаю достаточно хорошо. На своем собственном опыте убедился… Верите ли вы мне, сэр?

Уимзи протянул ему портсигар, и мужчина, инстинктивно наклонившись вперед, сначала вытянул левую руку, потом помедлил, будто что-то проверяя в своих действиях, и взял сигарету правой рукой.