Пылающие страстью (СИ)

Сегодня утром в Харьков приехал Грановский, он сразу же послал машину за женой, и теперь девушка находилась в новой кухне, готовя для «своей» маленькой семьи ужин. Сказать, что она была счастлива, это означает солгать, ведь четко представляла, во что превратится ее жизнь. Света и раньше не пылала чувствами к мужу, а теперь, чего уж таить, и вовсе ненавидела.

- Утку с яблоками, твое любимое блюдо, - продолжая готовить маринад, ответила девушка, даже не повернувшись к Георгу, а он, в свою очередь, прильнул губами к тоненькой шее.

- Мое любимое блюдо, Света, телятина с черносливом, запеченная в духовке. Что, так сложно запомнить? – он отошел от нее и налил себе воды из хрустального графина, отпил и, поняв, что обычная вода не впечатляет, поискал глазами, где может быть спрятан бар с алкоголем.

- Извини, ты тоже не особо интересуешься, что я люблю, – немного дерзко ответила она и подошла к духовке, намереваясь ту включить для подогрева.

- А меня и не должны волновать твои интересы, девочка.

- Так почему ты считаешь, что меня должны волновать твои?

- Не забывай, на каких правах ты здесь находишься.

- Ты мне не даешь об этом забыть, поверь, иначе меня бы здесь не было.

- И, тем не менее, ты здесь, так что, будь добра, веди себя так, как от тебя это требуется!

- Жора, зачем ты так со мной? – еле слышно, с отчаянием в голосе поинтересовалась Света, смотря прямо в карие глаза нелюбимого мужа.

- Не называй меня так! – закричал он, и девушка вздрогнула, но стойко продолжала смотреть ему в глаза, не понимая, что именно движет разумом этого человека. – И жрать готовь быстрее, стоишь мне здесь, только нервы делаешь.

- В контракте не было указано, что ты можешь мне изменять и приказывать, - сипло проговорила она, чувствуя, как глаза пекут от непролитых слез.

- Значит, перепишем, дел то.

- Я ненавижу тебя, - прошептала она.

- Ну, это да, любить меня не обязательно, - ответил он и снова начал подходить к жене, бросив свою затею с поисками виски. - Иди сюда, девочка моя, я очень соскучился. - Света тут же поняла, что он задумал, только вот и поделать ничего не могла, только отдаться на волю его грубым рукам, да и вообще отдаться.

Она стояла, как истукан, боясь не то, что шевельнуться, а даже вдохнуть воздух, так омерзительны были его малейшие прикосновения, а то, что будет сейчас, и подавно ей не нужно. Он сам подошел, не в силах выжидать, аккуратно, обманчиво нежно пальцами коснулся виска, щеки и, резко развернув ее, утратив былую осторожность, загнул и уложил Свету лицом на стол. Она поморщилась не только от отвращения, но и от боли, которую преследовал удар щеки об дерево, и просто зажмурилась, ощущая, как ненавистные руки задрали ее трикотажное платье и с треском порвали кружевные трусики.

Почувствовала, как его руки прошлись по ее ногам от самой щиколотки, и замерли на округлой попе, как раз тогда, когда он языком тронул ее промежность. Девушка замерла, ненавидя себя в этот момент. По ее щекам потекли горячие слезы, капая прямо на стол, но она закусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться вслух, чтобы не показать свою слабость и уязвленность. Через пару движений его языка ощутила возбужденную плоть, ворвавшуюся в ее лоно без какой либо нежности, вызывая лишь жгучую боль, проносящуюся через все тело.

Толчки были грубыми, жестокими, без какой-либо ласки или заботы, одна сплошная мерзкая похоть. Он вколачивал себя в нее так сильно, что даже дубовый стол пошатывался, немного скрипя и подыгрывая в такт его движениям. Света плакала, задыхалась, ненавидела и снова плакала, ощущая себя грязной и никчемной. И сейчас представив себя со стороны, понимала, почему Мишин подумал, будто она проститутка.

Звонкий шлепок, сопровождающийся толчком, и первый всхлип все же сорвался с ее уст, она больше не в силах была контролировать себя до конца. Он таким не был, даже когда она уезжала из Испании. Господи, а прошло ведь всего несколько недель.

- Георгий Владленович, все вещи достав… - послышался голос со стороны, и Света вовсе окаменела от сложившейся ситуации, от позора, который ее постиг, а внутри, что-то оборвалось, сломалось, то, что было так важно для нее. Гордость.

Георг замер, мгновенно покинул ее тело и резко опустил платье, дабы не дать увидеть охране больше, чем уже смогли. Девушка, чувствуя себя ничтожной, униженной, не в силах посмотреть в сторону Максима и еще одного парня, прикрыла лицо рукой и подошла к окну, посмотрев в него расплывающимся взглядом сквозь длинные пальцы.

- Уволю, на х*р, всех, придурки недоделанные, - сквозь зубы проговорил Грановский, после чего заорал, лишая Свету всяких надежд. - Когда я тра*аю свою жену, ни одна тварь не должна находиться рядом. Заведите себе шлюх, и кувыркайтесь, с кем хотите, а теперь убирайтесь отсюда.

От этих слов девушку скрутило в тугой узел, она думала, что более униженной чувствовать себя не может, но Георг доказал ей обратное. Не выдержав, ноги отказались ее держать, и она просто рухнула на пол, совершенно ничего не ощущая.

ГЛАВА 4

Валера уже несколько дней не видел Свету, и ему очень не нравилось такое положение вещей. Да, он переживал, очень, ведь ее не было дома, она не отвечала на звонки, и мужчина просто сходил с ума от неизвестности. Не понимал, что вообще с ним происходит, ну, игнорирует его эта телка, ну и хрен с ней, так нет же, волнуется, словно она ему так дорога, как жена или сестра. Он хмыкнул из-за своих мыслей и тяжело вздохнул. Нет, она ему никто, даже не подруга, но перестать думать о ней не мог.

Что же произошло с ним, с его жизненными позициями, с человеком, который привык к разгульному образу жизни? Да и не собирался он от этого отказываться, но из головы все не выходил образ его страстной голубоглазой брюнетки, и ни одна похожая не могла заменить ее – Свету.

Даже сейчас, когда он занимается сексом с очередной девкой, которая стонет под ним и извивается, словно змея, мужчина все равно видит перед собой ту, что прочно засела в его голове, затянула в свои цепи, и не собирается отпускать. Словно утонул в голубых глазах, погрузился в их толщу, и сам не намерен выбираться, ведь нет ничего лучшего, чем его колючая, строптивая девочка.

Сегодняшняя «грелка» на ночь громко простонала, когда он, наконец, кончил, погрузившись в последний раз. Валера скривился от этого голоса и тут же вышел из ее тела, поднялся с кровати, снял презерватив и быстро натянул джинсы, стараясь как можно быстрее оказаться подальше от этой шлюхи. Идиот, какой же он идиот, думая, что, занимаясь сексом с проституткой, сможет забыть желанную женщину. Как же все это глупо.

Прошел в гостиную, взял бутылку виски и, налив себе в бокал, быстро опустошил, чувствуя, как горечь разливается по горлу, попадая в желудок. Почувствовал касание к голой спине и, прикрыв глаза на миг, представляя Свету, тут же сплюнул, понимая абсурдность ситуации. Все не то, и касания, которых было слишком мало, и особенно запах не тот. У его малышки был отличный запах дорогих духов, а это так, дешевка, во всех смыслах.

- Ты очень напряжен, а мне показалось, что твой дружок кончил, может быть, еще повторим? – елейный голосок прозвучал у самого уха, а он даже не дернулся. Раньше бы точно почувствовал мурашки по телу, возбудился бы, а сейчас хотелось только оттолкнуть от себя эту дамочку и остаться наедине с собой.

- Ты меня не удовлетворила! – грубо, но ответил правду, напряжение его никуда не делось, да и денется ли, разве что мысли из головы вырвать, да похоть приструнить.

- Ты и так слишком груб был, - недовольно ответила девочка, опустив глазки к полу, когда он повернулся к ней лицом.

- Ты здесь не для любви, и сама прекрасно понимаешь. К чему этот цирк?

Девушка хмыкнула и сорвалась в спальню, чтобы найти свою одежду, собраться и тут же покинуть номер этого мужчины, который ни во что не ставил их отношения. Она и вправду думала, что получит гораздо больше, нежели просто секс, а вышло совсем иначе. Глупая, наивная малышка.