Нас просто не было. Книга первая (СИ)

Это, бл**ь, что за шалава там пищит??? Еле удержалась, чтобы спросить у Артема, какого хр*на у них там происходит.

— Сейчас приду, сказал же! — рыкнул Зорин, и как ни в чем не бывало, обратился ко мне, — ни минуты покоя. Ладно, давай, до встречи, все равно сейчас задергают, да и не слышно ничего, музыка орет.

— Тёмыч, ё-моё, ну сколько можно! — в этот раз мужской голос, — мы ждем!

— Да иду, блин! Все, пока, Злюка, целую.

— Целую, — механически ответила ему.

В какой-то оцепенелой задумчивости посмотрела на свое отражение в зеркале, поправила макияж, прическу и покинула дамскую комнату, вернувшись в зал к остальным.

Бабенки начали отогреваться. Смотрю, горячие напитки помогли, носы уже не такие синие, руки не такие красные, взгляды не такие злые. Макс встретил меня легкой усмешкой, многообещающе подмигнув. А я… А мне было плевать.

Я сидела со своими друзьями, лишь краем уха слушая их разговоры, с каждой минутой все глубже погружаясь в свои мысли.

Вот вроде все, как я и задумывала. Я здесь, свободная как ветер, Зорин где-то там, со своими, не достает меня, не контролирует, не навязывает свои условия. Все, как и планировалось, тогда почему не чувствую никакого удовлетворения?

Хотела, чтобы отдыхали по отдельности, чтобы он не совал нос в мои дела? Получила! Знала, что он не из тех, кто будет дома сидеть, грустными глазами глядя в окно, в ожидании моего прихода, но ведь изначально готовилась к этому, и мне на это было глубоко плевать. Пусть идет куда хочет — хоть по барам, хоть по бабам, его дело. Тогда почему вместо вкуса победы ощущаю какую-то непонятную горечь? Ведь отличный вечер. Всех уделала, вышла победительницей из ситуации, которая казалась заведомо проигрышной, девчонкам опять нос утерла, напротив Градов улыбается, кидая на меня пламенные взгляды.

А, я сижу и думаю, чем там занимается Артем, и что это там за курица указывает, чтобы он завязывал разговаривать «не пойми с кем»!

Не пойми с кем?!

Это она не пойми кто, а меня с этим небритым типом связывает штамп в паспорте и проживание под одной крышей!

Сама не заметив как, завела себя до самых небес.

Через полчаса, когда все отогрелись, развеселились и собрались развлекаться дальше, я поняла, что мне с ними не по пути. Настроение ушло в ноль. Меня раздражала Карина, со своими манерными ужимками, раздражал Градов, посылающий двусмысленные взгляды. Раздражало все, поэтому я сделала то, что умела лучше всего — ушла по-английски, не прощаясь. Правда, уже отъехав от кофейни на такси, отправила Абаевой смс-ку: «Не ждите. Возникли важные дела». Ответные, как я понимаю не очень ласковые сообщения, даже не стала читать, сразу удалив.

Такси неторопливо ползло в сторону дома, а я сидела на заднем сиденье и задумчиво крутила в руках телефон. Зачем я это делала — не знаю. То ли звонка ждала, то ли сама хотела позвонить, но ни того, ни другого не произошло. Раздраженно вздохнув, откинулась на спинку и прикрыла глаза. Сейчас приду домой и лягу спать. Плевать на все.

Водитель не успел оттормозиться, и машина резко подскочила на лежачем полицейском. Толчок вывел меня из состояния рассеянной задумчивости. Недовольно покосилась на неаккуратного водителя, а потом перевела взгляд на то, что за окном.

Мы проезжали по одному из центральных проспектов. Мимо музея, мимо здания суда, мимо яркой вывески «Зеленый бар». По какой-то нелепой случайности таксист выбрал именно этот путь из всех остальных.

Подскочив на месте, как ужаленная, приникла к окну, провожая взглядом остающуюся позади вывеску. Любимое место Зорина и его компании. И сейчас они там. Веселятся, шумят.

Снова сажусь ровно, невольно сложив руки на груди. Сердце мечется как ненормальное, и в душе разлад. Пытаюсь взять себя в руки, успокоиться, перестать нервно дрожать. Вроде получается, но когда машина тормозит на светофоре, обреченно прикрываю глаза, чувствуя, что это выше меня:

— Разворачивайтесь. Я передумала. Мне надо в Зеленый, — говорю решительно, и удовлетворенно киваю самой себе. Все правильно, я должна увидеть, что там у них происходит.

Сдаю куртку в гардероб, жетончик засовываю в задний карман, и останавливаюсь перед большим зеркалом. Глаза блестят, на щеках нездоровый, неровный румянец. Красавица.

Внутри все ходит ходуном, и ощущение, будто я маленький непослушный ребенок, пытающийся тайком пробраться в комнату к родителям. Вытираю о бедра внезапно вспотевшие ладони и, собравшись духом, захожу в зал.

Все как всегда. Музыка, толпа людей, всеобщее веселье, но меня все это не интересует. Скольжу взглядом по толпе, высматривая Артема. Его не видно, но я уверена, что он здесь. Сердцем чую, что колотится в груди, не давая нормально вздохнуть.

Вряд ли они зажигают в самой гуще. Скорее где-нибудь сидят, общаются.

Иду туда, упрямо протискиваясь между разгоряченными телами. Пару раз кто-то хватает за руку, пытается пригласить на танец, я лишь рассеяно отмахиваюсь и продолжаю свой путь.

Наконец удается выбраться из толпы, достигнуть зоны, в которой расположены столики. Осматриваюсь, и почти сразу вижу Зорина и его компанию.

Они устроились практически в самом углу, дальше, чем все остальные. Их семеро. Три девушки и четверо парней. Кроме Артема я знаю только одного из них. Антон, наш общий одногруппник. Они о чем-то увлеченно разговаривают, смеются. На столе кальян, стаканы. Вечер в разгаре. В какой-то момент чувствую себя полной дурой, пытаюсь сообразить за каким я сюда вообще пожаловала, почему не поехала домой и не легла спать, как планировала. Мне стало как-то неудобно… стыдно что ли, будто притащилась без приглашения на праздник. И как я сейчас к ним подойду? Может сбежать, пока меня никто не заметил, притвориться, будто ничего не было?

Поздно. Голова сомневается, а ноги несут вперед.

Зорин сидит ко мне спиной и не видит моего приближения. Я напряженно всматриваюсь в широкую спину, пытаясь загнать внезапно проснувшуюся робость подальше, спрятать ее от посторонних глаз. Он что-то втирает остальным, облокотившись одной рукой на стол, а второй оживленно жестикулируя, потом потирает шею и, запрокинув голову кверху, громко смеется. А у меня коленки начинают дрожать, потому что оказываюсь совсем близко к ним.

Первым меня замечает Антон. Вижу, как у него вытягивается лицо, и глаза становятся квадратными. Не отрывая от меня взгляда, он склоняется к Артему и произносит:

— Идея фикс!

Это он про меня? Я уже достаточно близко, чтобы расслышать каждое слово. На лице как всегда ни одной эмоции, только уверенная улыбка.

Темка явно не понимает, что Антон имеет в виду, в недоумении разворачивается к нему:

— Какая идея-фикс?

— Твоя.

До Зорина по-прежнему не доходит, о чем говорит Беликов. Он вопросительно разводит руками, показывая, что не понимает о чем речь.

В ответ Антон просто показывает на меня пальцем. Вижу, как Артем замирает, а потом медленно оборачивается через плечо. Сначала его взгляд упирается мне в живот, потом поднимается выше. И вот мы уже смотрим глаза в глаза. Я — снисходительно изогнув бровь, а он — в немом изумлении.

— Идея фикс? — сложив руки на груди, уточняю у него.

Зорин смущенно морщится и поднимается со своего места, попутно отвешивая подзатыльник Антону.

Мы с ним отходим на пару шагов от столика, чтобы поговорить.

— Тин, все в порядке? — настороженно спрашивает он, вызывая очередной всплеск раздражения. Почему он так уверен, что я к нему обращаюсь, только если что-то не в порядке? Неужели не может быть других вариантов? Даже обидно стало.

— Все хорошо, — сдержано киваю, ловя на себе подозрительный взгляд.

— Точно? — не унимается он.

— Да.

— Как концерт?

— Нормально, — пожимаю плечами. На самом деле, я уже и не помню, что на этом концерте было. Просто цветное пятно где-то на задворках памяти. Мне все еще неудобно, потому что не понимаю, рад мне Зорин или нет.

— Я думал, что у вас там продолжение намечалось.