Под сенью виноградных лоз

Резко отстранив его, она ушла со слезами на глазах. До самого дома она боролась с рыданиями, каждый глоток воздуха заставлял сжиматься саднящие легкие. Душу переполняли самые разнообразные чувства, но на первом месте все-таки был гнев. Три ступеньки, ведущие в нижний холл, и Келли метнулась в библиотеку.

Там она начала рыться в ящиках стола, пока не нашла телефонную книгу. Перелистнув страницы до буквы Р, она провела пальцем по столбцам фамилий и отыскала нужную, после чего подняла трубку. Быстро набрав номер, она подождала.

– Мне нужен мистер Ратледж, – сказала она голосу на другом конце провода.

– Простите, кто его спрашивает?

– Мисс Дуглас.

Она присела на краешек стола и подождала еще немножко.

Наконец ей ответил Гил Ратледж.

– Да, мисс Дуглас. Чем я могу быть вам полезен? Но, пожалуйста, покороче. У. меня сегодня вечером гости.

– Я буду говорить очень кратко, мистер Ратледж. – Она старалась, чтоб голос ее звучал сдержанно и холодновато, не выдавая бурлящего в ней гнева. – С самого начала хочу вас предупредить, что Кэтрин об этом ничего не знает. Это касается только меня и вас.

– В чем дело? – Он явно торопился.

– Мне известно, что в момент гибели барона ваш сын не находился рядом с вами. Если мой отец из-за этого пострадает, простая справедливость требует, чтобы ему это компенсировали.

– Что вы говорите?

– Пока что я не говорю никому ничего. Но, разумеется, это может измениться.

Голос его упал до сердитого невнятного шепота:

– Но это шантаж!

– Шантаж – грубое слово, мистер Ратледж. Я задумала лишь сделку. Поразмыслите над моим предложением. Я еще позвоню. – Она повесила трубку, потом помедлила, пытаясь успокоиться. Гнев уступил в ней место раздражению. Келли провела рукой по телефонному аппарату.

– Одного лжеца я отыскала, Сэм, – прошептала она. – Теперь мне предстоит отыскать правду.

Слишком долго она жила во лжи. Лжи о синяках, оставшихся на теле после отцовских побоев, о сломанной руке. И в той бесконечной лжи, которой окружал ее отец. Ей надо выяснить, очередная ли это его ложь. Выяснить, виновен он или невиновен. Это единственный способ перестать быть жертвой, единственный способ завоевать наконец свободу.

Она делает это для себя, а вовсе не для отца. Но она не знала, каким образом втолковать это Сэму. И это причиняло ей боль гораздо большую, чем она готова была признать.

Когда Сэм поднялся по лестнице, намереваясь идти спать, было уже очень поздно, весь вечер он прождал Келли, надеясь, что она придет помириться с ним. Он не сомневался, что, подумав, она поймет, что единственным его желанием было уберечь ее от новой боли, которую может ей причинить Дауэрти, если не оправдает ее ожиданий.

Проходя мимо ее двери, Сэм замедлил шаг, постоял немного, не подходя к самой двери. Если бы они не поссорились, он был бы с ней этой ночью. Это и сейчас еще возможно, стоит только подойти к двери.

Нет. Не станет он извиняться за все, что, черт его побери, наговорил! Он был прав. Ничего, кроме страданий, Дауэрти ей не доставлял. Пора ей понять, что он не переменился. Этот человек – закоренелый лгун и пьяница. Пора ей очнуться и усвоить истину.

И крупными шагами он уверенно направился в свою комнату.

23

Когда на следующее утро Келли спустилась вниз, то возле входных дверей на мраморном полу нижнего холла она увидела чей-то собранный багаж – с полдюжины глянцевато поблескивающих черных кожаных чемоданов перемежались с разноцветными дорожными сумками. Едва глянув на них, она поняла, что это означает.

– Доброе утро! – Приветствие сопровождалось знакомым постукиванием об пол палки Кэтрин.

– Доброе утро. – Келли указала на чемоданы. – Я вижу, что Натали уезжает.

– Да. Машина за ней прибудет через час. Следователь наконец-то разрешил похоронить Эмиля, – пояснила Кэтрин. – Натали собирается отвезти тело в аэропорт. Оттуда она летит в Нью-Йорк, а потом во Францию.

– Понятно. – Но на самом деле Келли совершенно не ожидала столь скорого отъезда Натали.

– Не будете ли вы так любезны сбегать на завод и известить Сэма? Там устанавливают новые телефоны, и линия временно не работает. Я знаю, что Сэм захочет повидаться с Натали перед ее отъездом.

– Не имею ничего против, – ответ ила она Кэтрин, хотя не была уверена, что хочет встретиться с Сэмом. А может быть, все дело в том, что хотела она этого чересчур сильно.

Выйдя за порог, Келли вдруг поняла, что ей пора отчаливать. Не из этих мест, но по крайней мере из этого дома определенно. Сэм не понимает и не одобряет ее поведения. Останься она – и им не избежать новых ссор и новых обидных слов. Так или иначе, разрыв неизбежен. Зачем же тянуть время?

Из задумчивости Келли вывела хлопнувшая дверца автомобиля. Оглянувшись, она увидела, что как раз вышла к тому месту, откуда начиналась вьючная тропа. Свернув на нее, она увидела Гила Ратледжа. Он казался воплощением здоровья и силы: одетый просто – в небесно-голубых джинсах и рубашке с короткими рукавами, но с тщательно уложенной серебристой львиной гривой.

Значит, вчерашний звонок подействовал. Иначе зачем бы ему сейчас находиться здесь? Келли ждала этого результата, на него и рассчитывала, однако она не думала, что встреча их произойдет так скоро.

Он приветственно поднял руку и подошел к ней с безмятежной улыбкой.

– Вышли на утреннюю прогулку, мисс Дуглас?

– Я на винодельню иду. – Келли постаралась собраться, чувствуя, что это ей сейчас весьма пригодится.

– Я поразмыслил над нашим телефонным разговором, как вы вчера мне и посоветовали. Теперь нам надо поговорить.

– Хорошо. Когда?

– Сейчас.

– Как я уже сказала, сейчас я иду на винодельню. Можете проводить меня, если хотите, или подождать, пока я вернусь.

– Я провожу вас.

Келли пожала плечами, показывая, что она не возражает. Она пошла по тропе, и он зашагал с ней рядом. Некоторое время они шли молча.

Наконец Келли произнесла:

– Вы меня удивляете, мистер Ратледж.

– Удивляю? – Улыбка его была любезно-дерзкой.

– Да. Такой опытный делец, как вы, должен знать, что показывать свою заинтересованность в сделке – верх опрометчивости. Ведь это значит проявлять слабость.

Они шли в глубокой древесной тени, лишь изредка попадая в пятна солнечного света.

– А может быть, я решил вообще не вступать с вами в сделку.

– Поступайте как знаете. – Ее нервы были напряжены.

– Почем я знаю, может, вы блефуете, а сами глядите – не выгорит ли чего.

– По-вашему, я выдумываю, да? – Келли увидела белку, прыгавшую среди ветвей, и улыбнулась. – Что ж, думайте как вам угодно.

– Сегодня утром, мисс Дуглас, я сделал ряд звонков. Как я выяснил, вам угрожает потеря работы.

– Да, но кое-какие связи на телевидении я все же сохранила!

– Среди моих знакомых есть адвокаты, юристы, специализирующиеся на случаях шантажа. На вашем месте я поостерегся бы выступать с ложными обвинениями.

– Обвинения не будут ложными, – заверила его Келли, улыбаясь столь же любезно, как и он.

Он приостановился.

– Докажите это.

Келли осуждающе-насмешливо покачала головой.

– Так дело не пойдет, мистер Ратледж! Ведь мой отец, если он будет осужден, получит очень большой срок.

– Я никогда не начинаю деловых переговоров, не выяснив вначале, каков возможный выигрыш, а также чем располагает партнер. Лично я, мисс Дуглас, убежден, что все ваши доказательства – мыльный пузырь.

– Но вполне способный вас потопить, – сказала Келли и пошла вперед своей легкой походкой, заставляя его приноравливаться к ее шагу.

Его ответ был краток:

– Не смешно.

– Я и не пытаюсь вас насмешить. – Она услышала звук приближающейся машины, но за деревьями ее не было видно.

– Я считаю, вам пора начать раскрывать карты и рассказать мне кое-что.