Отмщение

Тем временем увидела свет книга Грэйс с репортажем из зала суда над НУТ, но название книге дали другое: «Мучительные тенеты страсти».

— Такое название не будет шокировать публику, — объяснил Крэйг.

Несмотря на все усилия Леона Коэна, суд все же признал за Натали вину, правда, ее обвинили не в убийстве, а в незаконном вторжении в дом. Ей пришлось заплатить за разбитую дверь и провести один месяц в тюрьме, после чего ее освободили с испытательным сроком в два года. Впрочем, это пошло ей на пользу.

— Я многое поняла, — призналась Натали судье сквозь слезы.

«Все, кто имел дело с Томми Паттерсоном, рано или поздно начинают кое-что понимать» — так написала Грэйс в своем репортаже.

Глава 44

Любовь наконец-то

Когда закончился суд над Натали, Грэйс надо было срочно мчаться из Лос-Анджелеса домой рожать ребенка. Ее даже не хотели пускать в самолет, боялись, что она разродится в полете, но Грэйс в самолет прорвалась.

Гален, ее маленький стойкий солдатик, сидел в обморочном состоянии в родильной палате, словно родовые муки испытывал он, а не Грэйс, и уговаривал ее рожать без наркоза, потому что роды должны быть естественными. Грэйс отшучивалась, а когда Гален упал в обморок, попросила сделать ей обезболивание в области таза.

Она родила мальчика. Галена привели в чувство, сообщили ему радостную весть, и он снова грохнулся в обморок. Может быть, это новая порода мужчин? Ну и черт с ним, решила Грэйс, менять уже поздно — они уже связаны брачными узами. Поженились они в Лас-Вегасе в один из уик-эндов в то время, когда еще шел суд над Натали. И вот теперь Гален и Грэйс — муж и жена, отец и мать. Сына они назвали Джозефом Эндрю, по именам их отцов.

Однажды, когда Грэйс прилежно кормила трехмесячного Джозефа Эндрю грудью, раздался телефонный звонок.

— Приезжай ко мне на свадьбу, — сказала ей Труди.

Позже Грэйс узнала, что Труди вначале хотела устроить свою свадьбу в «Ми асиенде», чтобы над гостями и молодоженами витал дух Томми Паттерсона. К счастью, Киттен Фэрлей во время шумихи, поднятой в процессе суда над Натали, пришла к выводу, что ей оставаться в доме Паттерсона нежелательно, и продала его какому-то религиозному ордену монашек.

Труди из-за этого страшно расстроилась, но вскоре утешилась тем, что нашла клуб, тоже выходящий окнами на Тихий океан, и арендовала его для свадьбы.

Ее нареченным оказался Дон Харрингтон, которого Грэйс впервые увидела за день до свадьбы. Грэйс вынуждена была признать, что Труди сделала хороший выбор. Правда, этот тип сделал из Труди религиозную фанатичку, но сам он, похоже, в здравом уме и твердой памяти.

— У нас будет куча детей, — щебетала Труди, — но на этот раз все они останутся со мной.

Дон занялся благородной работой в Фонде Исправления Человечества — помогал бездомным, бедным и всем тем людям, на которых Томми в свое время не обращал никакого внимания. Время от времени Труди делала попытки выложить деньги из Фонда тому или иному ложному пророку, которых так много водится в Южной Калифорнии, но Дон всегда вовремя удерживал Труди от неверного шага, подобно Господу, удержавшему руку Авраама от убийства сына.

Одель приехала на свадьбу не только потому, что просто не могла пропустить такое событие, но и потому, что Люк решил поступать в Стэнфордский университет, и Одель желала своими глазами посмотреть, куда Си собирается выбрасывать свои деньги. Присутствовала на свадьбе и Киттен. Выглядела она, как всегда, обалденно, так что ошалевший от нее Гален беспрерывно засыпал ее комплиментами, отчего привыкшая к комплиментам кинозвезда начала в конце концов чувствовать себя неудобно. Киттен заимела собственную киностудию и взяла с Грэйс обещание, что та подыщет ей материал для ее первого фильма. Грэйс решила написать для нее сценарий по своей книге «Принцесса викингов» — роль Эдвины чудесно подойдет для Киттен.

Так они снова собрались все вместе, впервые после похорон Томми Паттерсона, но в этот раз повод был гораздо более приятным, да и вся компания теперь была счастлива. В самом деле: Грэйс — замужем и с ребенком, приют Одель «Сестры бури» хорошо финансируется, Киттен имеет собственную киностудию, а Труди избавилась от наркотиков и обрела надежную гавань.

А что с Томми Паттерсоном? Это замирающее вдали эхо. Типпи Мунстон опубликовала его биографию, но критики назвали ее компиляцией. Ее книга, нашпигованная пикантными подробностями и сплетнями, вызвала было сенсацию, но быстро забылась. Все ждали другой биографии, серьезной, той, которую прилежно и не спеша писала Грэйс.

Грэйс стояла рядом с Галеном (который восхищенно поглядывал на Киттен, а на руках держал сына — отраду, скрепляющую семью), умильно смотрела на Труди и Дона, которые клялись друг другу в вечной любви, и сердце ее оттаяло. Наконец после долгих лет боли и ярости все выжили, выдержали испытания, обрушенные на их головы Томми Паттерсоном. Даже не верится, неужели все теперь счастливы? Как любит выражаться Труди — все к лучшему. Так и произошло. Наконец-то.