Нежность

Хосе передал Валентине сумку с ребенком. Она со злостью посмотрела на мужа.

– Помоги мне. Не видишь разве? Я не могу надеть это на шею…

Валентина прижала к себе дочь и дотронулась до ее головки губами. После того, как ребенок оказался у нее, мать почувствовала облегчение. Она снова посмотрела на подавленного Хосе и вздохнула. На ее глаза неожиданно навернулись слезы.

– Ты будешь очень счастлив, если я уеду, – произнесла Валентина. Она не спрашивала, она утверждала. – У тебя появится масса свободного времени, Хосе, и не нужно будет никому объяснять, куда ты идешь.

Муж лишь промолчал в ответ.

Кто действительно обрадовался поездке, так это Альберто и Энрико. После того, как мальчики вернулись из школы, Валентина написала записку и послала Альберто к учителю.

В записке она предупреждала сеньора учителя, что по семейным обстоятельствам Альберто и Энрико Карреньо некоторое время будут отсутствовать в школе.

Старший сын с радостью выполнил поручение матери, что бывало далеко не всегда. Валентина позвонила в Мехико и предупредила Веронику о том, что завтра к вечеру приедет к ней вместе с детьми.

Когда та решила расспросить о причинах столь неожиданного визита, Валентина ответила, что расскажет обо всем при встрече.

Ближе к вечеру автомобиль, за рулем которого сидела Валентина, въехал в Мехико.

Валентина чувствовала себя усталой, но счастливой. На заднем сиденье расположились дети. Мальчики играли с маленькой Вероникой.

Вероника-бабушка выбежала навстречу. Вслед за ней на крыльцо выскочил Габриэль. Если у хозяйки дома вид был радостный, то у ее гостя скорее растерянный и даже грустный.

Вероника обернулась к Альварадо и потянула его за рукав.

– Габриэль, не смущайся… Давай вместе встретим мою дочь. Я тебя познакомлю с ней, вот увидишь, она у меня просто замечательная! Вы должны понравиться друг другу.

Габриэль пытался вспомнить Валентину – девушку, которая когда-то исподтишка наблюдала за ним, но не мог. Ему совершенно не хотелось знакомиться с ней, взрослой теперь уже женщиной, матерью троих детей. Говоря откровенно, Альварадо это знакомство даже пугало: ему казалось, оно не сулит ничего хорошего, а лишь напомнит о его возрасте и о возрасте женщины, которая сейчас так нравится ему, с которой он проводит теперь все свободное время…

Вероника не подозревала о его мыслях и чувствах, она полагала, что Альварадо разделит с ней радость по поводу приезда дочери.

– Габриэль, ну что же ты?.. – Вероника потянула его за рукав, видя, что сосед замер в нерешительности. – Почему ты не хочешь порадоваться вместе со мной?

– Ты меня, пожалуйста, извини… У вас своя семья, свои заботы… – Он замялся и умолк.

Вероника возмутилась:

– Но ведь мы с тобой все-таки не чужие! Неужели не хочешь даже вообразить, будто моя семья – это немножко и твоя?

Габриэль не отличался проницательностью, но и он понял, что кроется за этими рассуждениями. Вероника не теряла надежды, что он соберется с духом и сделает ей предложение – не сегодня, так завтра.

Альварадо протестующе поднял руки, освобождаясь от цепких пальцев Вероники, и твердой походкой направился в сторону калитки, которая вела на его участок,

– Габриэль! – притопнув, воскликнула Вероника.

Он даже не обернулся.

Вероника почувствовала себя разочарованной. Но постаралась забыть о Габриэле и перевела взгляд на автомобиль, который уже остановился у дома.

Валентина просигналила несколько раз, приветствуя мать.

Из машины выскочили Альберто и Энрико.

– Бабушка, бабушка! – закричали они радостно, устремляясь к ней.

Вероника ждала чего угодно, только не этого. Она побледнела, прижав руку к груди. Ей показалось, будто земля заколебалась у нее под ногами. Ее назвали бабушкой!

К матери уже спешила смеющаяся Валентина.

– А ну – брысь! – скомандовала она детям. – Разгалделись… Наша бабушка вовсе не бабушка, она еще молодая и привлекательная!

Слова дочери подействовали как лекарство. Краска вновь заиграла на щеках Вероники. Хозяйка дома улыбнулась и обняла дочь.

– Привет, мама… – прошептала Валентина. – А почему ты одна? Я думала, ты выйдешь нас встречать вдвоем со своим бывшим олимпийцем…

– Бывший олимпиец только что заявил, что он для нашей семьи совершенно чужой и не хочет нам мешать, – со вздохом призналась Вероника. – Если хочешь, взгляни туда, на его дом… Он наверняка еще на крыльце, смотрит на нас.

– А ты что – боишься даже смотреть в его сторону?

– Просто не хочу, – ответила Вероника. – Я считаю, что вправе обидеться на его слова.

– Нет, мама, так дело не пойдет, – отстранилась Валентина. – Я приехала сюда не только для того, чтобы посидеть с тобой. Я хочу познакомиться с этим человеком, который скрашивает твое одиночество. Пойдем к нему! – И молодая женщина потащила упирающуюся мать к соседнему особняку.

Габриэль Альварадо в самом деле стоял на крыльце. Заметив приближение дам, он хотел скрыться в доме, но не успел. Валентина, смеясь, уже кричала ему:

– Сеньор Альварадо! Добрый день! Что же это вы убегаете? Нет, так не годится… Неужели вы меня боитесь?

Альварадо принужденно улыбнулся и скрепя сердце остался на крыльце.

Шагах в пяти от него Вероника стала как вкопанная.

Валентина поняла, что никакая сила не заставит мать сдвинуться с места.

Оставив Веронику, Валентина приблизилась к Габриэлю.

– Добрый вечер, сеньор Альварадо! – Она схватила обеими руками крепкую ладонь бывшего спортсмена и энергично ее потрясла.

Габриэль вежливо улыбался и, прищурив глаза, рассматривал молодую женщину.

– Здравствуйте, сеньора Карреньо! Здравствуйте, Валентина! Я рад видеть вас в Мехико.

– Ну, зачем же так официально, словно перед вами не дочь женщины, с которой вы проводите свободное время, а какая-нибудь заезжая знаменитость?

Габриэль густо покраснел: Валентина задела его.

– Знаете… я немного взволнован… – запинаясь, пояснил он. – Это хорошо, что вы приехали. Ваша мать так ждала вас.

Стоя неподалеку, Вероника услышала эти слова Альварадо и довольно подумала про себя: «А он, оказывается, не такой уж неотесанный…» Но следующая реплика Габриэля вызвала у нее чувство досады:

– Ну, не буду вам мешать… – сказал он и, повернувшись, скрылся в доме.

Валентина спустилась с крыльца.

– Мама, что ж ты молчала, словно воды в рот набрала? Мне пришлось одной разговаривать с ним.

– За кого ты меня принимаешь? Ты считаешь, я не имею права обидеться?

– А ты не находишь, что обида иногда очень портит нам жизнь?

– Нахожу. Но ничего с собой поделать не могу.

– Возможно, он даже и не подозревает, что обидел тебя? Почему бы нам не пригласить его на ужин?

Вероника посмотрела дочери в глаза.

– Дело в том, что… После того как он в третий раз пригласил меня в ресторан, мы не провели врозь ни одного вечера. Я думаю, он не выдержит и заявится сам или хотя бы позвонит.

– Посмотрим! – понимающе кивнула Валентина.

Женщины вернулись к своему дому.

– Бабушка! Посмотри, что мы тебе привезли! – закричал Энрико, размахивая рисунками, которые он умудрился сделать по дороге, несмотря на тряскую езду.

Вероника прижала внука к себе и, гладя его по стриженой макушке, обратилась к дочери:

– Кстати, Валентина, ты бы объяснила детям…

– Что именно, мама?

– А то, что как только вы появились, они сразу сообщили всему городу, что я бабушка! – в голосе матери слышалась неподдельная обида.

– Смешно! – пожала плечами Валентина. – Неужели ты думаешь, что об этом никто не знает?

– Ну… – запнулась мать. – Во всяком случае я об этом не кричала на каждом углу.

Валентина поморщилась.

– Ах, перестань. Наверняка все знают, что я твоя дочь и что у меня есть дети… Сомневаюсь, что это может повредить твоей репутации.

– А я в этом не уверена! – повысила голос Вероника.

– Не понимаю… Ну почему ты так из-за этого переживаешь?