Играя свою собственную роль (ЛП)

– Договорились. – Я кивнула и улыбнулась шире, отлипая от стены. – И, возможно, если вам не кажется, что я слишком тороплю события… вы могли бы звать меня – Рита.

Она улыбнулась.

– Снято! – Завопил Нейт, со своего места за мониторами – позади непрочной фанерной стенки, которая играла роль одной из стен офиса Джудит Торрингтон. – Мне нравится… Теперь давайте перенесем камеру сюда, мне нужно несколько кадров с той стороны окна. Робин, Кэйд, вы можете занять свои метки возле окна, чтобы мы могли настроить фокус и свет?

Мы кивнули и вернулись обратно к окну. Оператор увел камеру на другую сторону и техники начали передвигать софиты. Помощник Юлии – Кайла – поспешно подошла к нам, быстро оглядела наши лица и волосы, нашла их приемлемыми, и так же поспешно ушла. Когда мы остались одни в этом уголке, Робин посмотрела на меня с теплой улыбкой, и я с трудом сдержалась от того, чтобы обнять ее за талию, притянуть к себе и поцеловать, смакуя эти чувства.

Это было так странно – этим утром я проснулась в ее кровати, и непросто было разобраться где чьи руки, и где чьи ноги, а теперь я должна следить за своими движениями, чтобы случайно не сделать что-то не так. Робин, казалось, не возражала, когда вчера вечером члены съемочной группы видели нас вместе, но сегодня все было иначе. Конечно, лучше было вести себя сейчас как раньше, чтобы не беспокоиться о том, что среди окружающих могут пойти слухи, но я все еще не была уверенна, как следует вести себя на людях. И у меня было такое чувство, будто действия, о которых я думала, сейчас были несколько неуместны.

Я решила вести себя по-приятельски – то есть наиболее приемлемым способом – и слегка толкнула ее плечо своим.

– Классно сработала.

Робин слегка улыбнулась.

– Ты тоже. Прислониться к стене – интересный штрих к характеру.

Я усмехнулась, довольная, что она заметила.

– Спасибо.

Робин засунула руки в карманы и небрежно огляделась.

– Как ты себя чувствуешь?

Я с трудом сдержала усмешку. Оглядевшись вокруг, так же как и она, я все же заговорила тише, хотя и сомневалась что, кто-то мог услышать нас в этом гаме царившем вокруг.

– Ты имеешь в виду, учитывая то, что мне удалось поспать только два часа?

Не то, чтобы я жаловалась. Несмотря на мою усталость, поздний час и серьезный недостаток места, шумная игра вчера ночью в крошечной душевой трейлера, определенно была более забавна, чем… ну… все, что у меня когда-либо было в душе. И свалиться в ее кровать, чтобы уснуть в ее объятиях… это тоже вовсе не было плохо.

Ее улыбка стала самодовольной.

– Угум.

Я не могла не рассмеяться, притянув несколько любопытных взглядов. Подождав, пока люди потеряют к нам интерес, я заговорила.

– Гордишься собой, да?

– Да, – самодовольно заявила Робин.

Я снова рассмеялась, но уже тише.

– Как и должна, – пробормотала я.

– Кэйд, – крикнула Мариэль из второй группы, высунувшись из-за стены. – Ты можешь перейти ко второй метке?

Я кивнула и прислонилась к стене.

– Ты будешь в норме к вечеру? – Спокойно спросила Робин, когда окружающие опять отвлеклись от нас. – Если ты не хочешь идти…

– Все будет нормально, – быстро заверила я. – И, конечно, я хочу пойти. – Я не собиралась упускать шанс познакомиться с ее семьей.

– Прекрасно. – Робин улыбнулась одной из тех улыбок, которые, казалось, хранила специально для меня, и желание прикоснуться к ней стало почти невыносимым. Я моргнула и на мгновение отвела взгляд. Когда я снова повернулась к ней, Робин пристально смотрела на меня, очевидно, правильно истолковав мой взгляд. Ее глаза опустились к моим губам. – Пообедаем в трейлере, как закончим? – Хрипло спросила она.

Я быстро кивнула, пытаясь успокоить дыхание. Мариэль снова появилась из-за стены.

– Хорошо, давайте начнем. Занимайте свои места.

Я посмотрела на часы.

10:30.

Это будут длинные два часа.

* * *

На самом деле, это были бесконечные четыре часа, прежде чем нам позволили уйти на обед. И к тому времени 'обед', которого я так ждала, превратился лишь в страстный поцелуй в трейлере, прежде чем Робин должна была спешить обратно на студию 'ИЗ', чтобы начитать текст и встретиться с актерами. Затянувшиеся утренние съемки перекроили и мой график – в результате, Нейт не отпускал нас на выходные почти до восьми.

К тому времени, как я добралась домой, я была уставшей и измотанной, и некоторое время обдумывала идею – позвонить Робин и сказать, что я не могу прийти, – но все же отказалась от этого. Я приказала себе встряхнуться, приняла контрастный душ и переоделась. В сторону Санта Моники я выехала только в восемь тридцать, но к тому времени Робин, которая хотела прийти пораньше и немного пообщаться с семьей, уже давно уехала на вечеринку. Я позвонила ей, когда обнаружила, что опаздываю, и она сказала, чтобы я приезжала, как освобожусь. Утопив педаль в пол, я летела по трассе со скоростью под 180, надеясь, что в девять будет еще не слишком поздно.

Вечером августа в пятницу главная улица Санта Моники была забита до отказа, и мне с трудом удалось найти место для парковки в трех или четырех кварталах от ресторана. Я подняла крышу Твайлы и нервно поправила одежду, бросив последний взгляд на свой наряд – короткая блуза с длинным рукавом цвета клюквы с тонкой серебряной вышивкой по вороту, заправленная в простые, но модные рыжевато-коричневые брюки, широкий коричневый пояс и туфли на тонком пятисантиметровом каблуке. Переодеваться уже немного поздно, так что я молилась, чтобы мой наряд не оказался совсем 'не в ту струю', и чтобы я не выглядела такой же уставшей, какой себя чувствовала. Сделав несколько глубоких вдохов, я перешла улицу, обходя оставшиеся от недавнего дождя лужи, и направилась к ресторану, пытаясь вспомнить все, что Робин говорила о членах своей семьи. Я надеялась произвести хорошее впечатление, или хотя бы не совершить чего-нибудь, что поставило бы в неудобное положение меня или Робин.

Высокий спортивный 'шкаф' в ладно сидящем смокинге и с пришитой к лицу улыбкой встретил меня сразу за дверью. Он спросил мое имя и даже попросил показать удостоверение личности, перед тем как проверить список гостей и попросить меня подождать секунду, пока он что-то говорил в микрофон, прикрепленный к манжете. Получив какой-то ответ, он кивнул и передал меня другому 'шкафоподобному' мускулистому мужчине, которые проверил меня металлодетектором и попросил выключить свой сотовый, а также, если у меня при себе есть какая-то фото– или видеозаписывающая аппаратура, сдать ее на хранение на время вечеринки. Я уверила его, что ничего такого у меня с собой нет, и только после того, как он убедился, что мой сотовый выключен, мужчина механически пожелал мне приятного вечера.

Я покачала головой. Мне приходилось проходить через такие проверки безопасности несколько раз на различных индустриальных собраниях, но почему это понадобилось здесь… На верхних ступенях широкой лестницы я остановилась, заметив изменения, сделанные для вечеринки. Стены закрывали отрезы разноцветных тканей, свисающие с потолка, множество ламп создавали слегка дрожащий свет, так что казалось, будто ткань трепещет на ветру. Некоторые столики убрали или сдвинули, чтобы поставить большой фуршетный стол и бар у одной из стен. Джазовое трио играли в углу, и слегка перекрывали музыкой голоса людей.

Я была поражена, обнаружив, что в ресторане шумно и, по меньшей мере, сто человек стоят парами или маленькими группами, едят, разговаривают и выпивают в зале. И это Робин назвала 'что-то типа вечеринки'. Конечно, я не думала, что тут будет только ее семья, но и не ожидала увидеть столько людей; я была раздражена тем, что Робин этого не уточнила. Когда же я вгляделась в толпу, стали понятны и принятые меры безопасности – тут было множество знаменитостей: местные политики, спортсмены, музыканты, писатели и, конечно, несколько знакомых по кино и телевидению лиц, наряду с множеством богатых бездельников, разодетых в пух и прах… Мой наряд все же выглядел вполне подходящим, но в следующий раз, когда мы вместе пойдем на вечеринку, нужно будет задать Робин несколько наводящих вопросов; похоже наши представления о достаточной информации весьма различны.