Романтика любви

Они уже ехали целую вечность, когда Кэролайн наконец спросила, знает ли он дорогу.

— А как же! — воскликнул Бретт, не переставая петь, потом полез в карман пиджака, достал скомканный лист бумаги и передал ей.

— Что это такое? — спросила Кэролайн, пытаясь разгладить его.

— Описание, как ехать к мамаше Регги.

— И ты только теперь показываешь его мне! — Кэролайн попыталась прочесть, что там было написано. Такой почерк можно было увидеть только на загадочных рецептах, выписанных врачом поликлиники. Из всего Кэролайн смогла определить лишь буквы «с», «внс» и «ст».

— А ты уверена, что это «с»? — ехидно спросил Бретт, когда она показала ему буквы.

— Совсем не уверена, — ответила Кэролайн, до которой дошло, что Бретт, уроженец Джорджии, а не Флориды, не имеет ни малейшего представления, где они находятся.

— Может, это вообще «е», — сказал он. — Я помню, что Регги что-то говорил о том, что надо повернуть на восток.

— Почему тогда мы не остановились на заправке и не спросили, куда нам ехать? — Кэролайн просто бесило его упрямство.

Бретт посмотрел на нее так, будто она только что предложила ему сделать удар при занятых базах.

— Но ведь мы заблудились, согласись, — сказала Кэролайн, которая совершенно не узнавала улиц, по которым они ехали, несмотря на то что всю жизнь прожила во Флориде.

— Да не суетись ты, лапочка. — Бретт улыбнулся. — Дом мамаши Регги должен быть где-то здесь неподалеку.

— Но все равно, почему бы нам не остановиться и не спросить дорогу? — сказала Кэролайн, стараясь изо всех сил не показывать, что ее оскорбляют его манеры. — Или ты слишком горд своими мужскими достоинствами, чтобы просить о помощи?

Бретт открыл окно, высунулся и заорал во все горло:

— Помогите! Спасите! У меня в машине девушка, которую я никак не могу расшевелить!

Кэролайн невольно рассмеялась. Да, он сумасшедший. Совершенно сумасшедший. У него совершенно отсутствуют тормоза, и он делает и говорит все, что хочет. Высказывает любые пришедшие в голову мысли, проявляет любые эмоции, невзирая на лица. Кэролайн по-своему завидовала ему, потому что этот тип явно был больше в ладу сам с собой, чем она.

Прошло еще десять минут бессмысленных поворотов и тупиков. Бретт все клялся, что знает, куда они едут, а Кэролайн говорила, что они никогда уже не попадут на вечер Франчески. В конце концов они оказались на пустынной дороге, где вдали виднелась всего одна заброшенная ферма и которую освещал лишь свет звезд.

Бретт вырулил на обочину, резко нажал на тормоза, и «линкольн» остановился, отчего Кэролайн бросило вперед. Бретт выключил зажигание.

— И что ты теперь собираешься делать? — спросила Кэролайн, у которой уже не оставалось никакого сомнения, что они никогда не попадут к матери Регги Бэлларда, не говоря уже о «Брэйкерсе».

— Как видишь, я остановил машину. Мы заблудились. — Бретт пожал плечами.

— Наконец-то ты это признал! — воскликнула Кэролайн.

— Признаю! — вздохнул Бретт, а потом снова улыбнулся, обретя прежнюю самоуверенность. Кэролайн подумала, что он как ребенок. Большой, неуправляемый, славный ребенок...

Тут Кэролайн осеклась. Славный? Бретт Хаас? Конечно, с ним не соскучишься, здесь надо отдать ему должное. И ему совершенно все равно, что о нем подумают окружающие, — это тоже по-своему неплохо. Но славный?..

— Кэролайн, детка, что ты скажешь, если мы сейчас организуем собственную вечеринку? — спросил он, откинувшись на сиденье и глядя в ночное звездное небо.

— Я скажу, что нам нужно ехать на ту вечеринку, куда нас пригласили, — ответила она. — Нас обоих там ждут.

— Ты что, всегда делаешь только то, что от тебя ждут? — Бретт повернулся к ней и залюбовался: ее профиль в лунном свете казался вырезанным из слоновой кости.

— Думаю, что да, — призналась Кэролайн.

— А я нет. — Он протянул руку и снова включил радио. — Классная станция, скажи? Мне нравятся «старушки».

Он начал подпевать «Исли Бразерз», которые исполняли на новый лад «Твист энд шаут». Кэролайн не успевала удивляться. Этот большой ребенок, казалось, совершенно не думает о том, что целая группа работников телевидения — его шефы — ждет, когда он появится на важном деловом приеме. Он и вправду такой безответственный или просто действует по ситуации? Это проявление его протеста против чего-нибудь или просто легкомыслие? Этого Кэролайн не знала. Она знала только, что вряд ли на свете можно найти двух таких совершенно непохожих людей, как они с Бреттом.

— Ты только послушай! Вот здорово, они решили прокрутить весь альбом твистов! — радостно воскликнул он, снова напевая под мелодию «Пепперминт твист», исполняемую Джоэй Ди, за которой последовала «Летс твист эгэйн» Чабби Чеккера.

— Бретт, — попыталась привлечь его внимание Кэролайн, пока он крутился на своем месте и щелкал пальцами в такт музыке. — Может быть, попытаемся вернуться? Мы одеты для вечера, и люди...

— Люди для того и люди, чтобы веселиться каждый по-своему, — не дал ей договорить Бретт. — И знаешь, милая, если ты хоть немного расслабишься, то будешь получать от жизни больше радости.

Кэролайн откинулась на спинку сиденья и вздохнула. Что она может сейчас поделать? Ей оставалось выбирать одно из двух: побить его или разделить его безумие. И поскольку она оказалась невольной пленницей темной ночи и пустынной дороги, Кэролайн тоже начала прищелкивать пальцами и тихонько подпевать Чабби Чеккеру. Даже будучи подростком, она никогда не позволяла себе подпевать рок-певцам, по крайней мере тогда, когда ее могли услышать. Пока ее одноклассники ходили на танцы, она сидела дома, пытаясь помирить своих родителей. Может быть, действительно наступила пора ей распустить волосы и почувствовать себя молодой и бесшабашной, такой, какой она никогда в жизни не позволяла себе быть? Может быть, пришло ее время глупо по-детски повеселиться?

— Это уже кое-что, — сказал Бретт, наблюдая, как она двигается в такт музыке. — А теперь покажи мне настоящий шик!

— Настоящий шик?

— Не дури. Ты что, не знаешь, как танцуют твист?

Он вышел из машины, перешел на ее сторону и открыл дверцу.

— Давай вылезай. Пошли. Я хочу посмотреть, как твои ножки протвистуют эту ночку.

Бретт протянул ей руку. Не успела Кэролайн оглянуться, как уже вертелась под звуки твиста, задыхаясь и смеясь, с бешено колотящимся сердцем, прямо посреди дороги, вообще неизвестно где. Твист закончился, но танцевальная музыка продолжалась: «Локомоушн»... «Мешт потэйтоуз»... «Свим»... Она танцевала и танцевала, пока не начали передавать рекламу.

— Слава Богу! — Кэролайн перевела дух и облокотилась на машину. — Я так много не смеялась, с тех пор как...

Она осеклась, увидев, что Бретт, вытирая со лба пот, подходит к ней.

— Ты просто шикарная, когда смеешься, — неожиданно серьезным голосом сказал он. — Но тебе, конечно, это говорили сотни парней.

Кэролайн покачала головой.

— Нет, не сотни, — тоже серьезно ответила она, глядя ему в глаза и думая о Джеймсе. — Только один.

— И с ним ты смеялась точно так же? — В Бретте уже просыпался ревнивец.

— Да, точно так же, — тихо произнесла Кэролайн.

Он уже собирался наклониться и поцеловать ее, как реклама вдруг кончилась и Дирк, диск-жокей, объявил, что теперь пора сменить настроение и переключиться с танцевальных мелодий на романтические баллады.

— Сейчас прозвучит старая песня для всех влюбленных, — сказал он. — Песня Ленни Венча «Синс ай фелл фо ю».

При первых звуках песни Бретт взял Кэролайн за руку и мягко притянул ее к себе.

— Мне эта песня всегда была по душе, — сказал Бретт, беря ее за талию и ведя в медленном чувственном ритме танца. — Но я никогда не думал, что буду танцевать под нее с такой девушкой, как ты.

Вот уже в который раз с тех пор, как он познакомился с Кэролайн, Бретт подумал о том, как разительно она отличается от тех девушек, с которыми он встречался раньше. Она была совсем другой: независимой, гордой, шикарной. Словом, настоящий класс! А те девицы, с которыми он танцевал раньше, обычно представляли собой визгливых поклонниц разных знаменитостей и бродящих у танцевальных залов бездельниц, бросавшихся на шею спортсменам, кинозвездам, телевизионным ведущим — вообще всем, кто имел громкое имя и толстый кошелек. Никогда в жизни Бретт не мог представить себя рядом с такой женщиной, как Кэролайн: щепетильной, утонченной, одевающейся со вкусом. С женщиной, которая грамотно излагает свои мысли, у которой свои интересы, кроме беготни по магазинам и по танцулькам, которая спокойно делает себе карьеру и растит сына, отдавая этому все свое время, которая совершенно равнодушна к популярным героям — во всяком случае, к нему. Нет, Кэролайн Годдард особенная — об этом думал Бретт, осторожно держа ее за талию, словно у него в руках — какая-то драгоценность.