Романтика любви

— Прости, Джек, но я не думаю, что ты можешь идти, — сказала она, покачав головой.

Бретт не выпускал руку Джека.

— Ты не сомневайся, ласточка, я присмотрю за ним, если, конечно, ты имеешь в виду именно это, — сказал он. — Не забывай, что у меня тоже есть дочка.

Кэролайн помнила это. Дочка, которая будет хлопать мужиков по заду, когда подрастет.

— Мамочка, пожалуйста, — не успокаивался Джек. — Обещаю, что уберу свою комнату и буду утром вставать, когда ты скажешь. Я буду делать все, честное слово, только, пожалуйста, отпусти меня с Бреттом.

Своими мольбами он буквально разбивал ей сердце. Как видно, ей придется разрешить ему пойти на эту игру. И тут до Кэролайн дошло, почему Бретт хочет взять с собой Джека. Он желает сравнять счет, вот в чем дело! Она отшила его, и вот Бретт придумал хитрый ход — начал втираться вдоверие к Джеку.

— Ну ладно, иди, — сказала она, подумав о том, что раз уж Бретт хочет добиться ее, он никогда не сделает ничего плохого ее сыну.

— Ой, спасибо! — воскликнул Джек, повиснув на руке Бретта.

— Во сколько вы привезете его домой? — спросила Кэролайн, провожая их к двери.

— Когда закончится игра, милочка, — ответил Бретт.

— Но он еще не обедал.

— Расслабься, детка. Хот-доги на муниципальном стадионе — райское наслаждение. Джеку они понравятся, — сказал Бретт.

— Пока, мама, — помахал ей Джек рукой, когда они направлялись к лифту.

Кэролайн помахала ему рукой и послала воздушный поцелуй. И подумала про себя, что очень хотела бы, чтобы это счастливое выражение оставалось на его лице на всю жизнь.

Кэролайн провела пару часов у Тамары. Они пили охлажденный чай. Кэролайн рассказала, что Джек отправился на бейсбол, а потом в деталях описала свои официальные встречи в Нью-Йорке и неофициальные — с Жан-Клодом Фонтэном и Клиффордом Хэмлином. Единственное, что она не сказала, — это что они с Клиффордом замыслили вовлечь Тамару с герцогом в бизнес, чтобы они инвестировали деньги в «Романтику любви». Ведь они с Клиффордом договорились подождать, пока не навестят их в Лондоне и не выступят единым фронтом, объединив силы.

— Похоже на то, что твоя поездка увенчалась полным успехом, как в деловом, так и в личном плане, — сказала Тамара. — Тебе уже давно пора заняться личной жизнью.

— Ты говоришь совсем как Сисси, — с улыбкой произнесла Кэролайн.

— А почему бы и нет? Пора тебе перестать быть монашкой, — сказала Тамара, обратив внимание на то, что Кэролайн снова взглянула на часы — наверное, в двадцатый раз, с тех пор как приехала. — Если ты так сильно волнуешься за Джека, то можешь вернуться домой и подождать его.

— Надеюсь, ты не будешь возражать? — спросила Кэролайн. — Я уверена, что все в порядке, просто никак не могу перестать волноваться. Он — все, что у меня есть в этой жизни.

— Ему тоже пора иметь мужскую компанию. Пора тебе завести мужчину.

Кэролайн улыбнулась.

— Как я уже сказала, я усиленно работаю над этим вопросом. Но пока мне пора домой — ждать Джека.

— Поцелуй его за меня. Скажи, что сегодня мне было скучно без него.

— Мне тоже, — призналась Кэролайн.

* * *

Кэролайн почти не волновалась до половины шестого. Но игра давно закончилась, а ни Джек, ни Бретт не позвонили, чтобы сказать ей, что задерживаются. И вот она беспокойно ходила теперь по квартире, прислушиваясь у двери, выглядывая в окно, страстно желая, чтобы ее сын был сейчас дома с ней, в полной безопасности. Она думала, сколько ей еще подождать, прежде чем позвонить в полицию.

В 6.25 позвонили в дверь, Кэролайн распахнула ее и увидела Джека в командной форме «Атланта Брэйвз», Бретта и еще пятерых здоровяков.

— Мам! Ты только посмотри! — воскликнул Джек, бросаясь ей на шею. — Бретт купил мне форму, отвел в раздевалку и познакомил меня с ребятами из своей команды!

— С ребятами из команды? — спросила Кэролайн.

— Лапочка, познакомься: Рэй Динкинс, Тим Делахэнти, Регги Бэллард, Дик Хендерсон и Арни Листер, — сказал Бретт, жестом приглашая своих спутников в квартиру. В ее квартиру! Он действовал так, будто здесь все принадлежит ему! Как будто ее сын тоже принадлежит ему!

— Я им сказал, что ты всех угостишь ужином, — произнес Джек, умоляюще глядя ей в глаза.

Кэролайн пожала плечами. Перед этим его взглядом она никогда не могла устоять. Да и что ей оставалось? Выставить их за дверь, после того как они занимались ее Джеком?

— А ты не забыл сказать, что я не умею готовить? — Кэролайн наклонилась и поцеловала его.

Сын покачал головой.

— Ты притворись, что умеешь, — посоветовал Джек шепотом. — Постарайся, мама, хорошо?

— Хорошо, — ответила Кэролайн и пригласила всех семерых мужчин, включая сына, в гостиную, пока она приготовит что-нибудь. «Жан-Клод может сколько угодно крутить носом при одном упоминании о микроволновых печах, но они очень удобны», — подумала она, доставая из холодильника весь запас замороженной пиццы.

В восемь часов в этот же вечер Чарльз и Дина Годдард как раз собирались садиться за стол в своей квартире в Манхэттене, когда вошла горничная и сказала, что мистера Годдарда просят подойти к телефону.

— Это мистер Аронсон, сэр. Вы просили сразу же сообщить вам, когда он позвонит.

— Да, правильно, — ответил Чарльз, извинился и направился к телефону в библиотеке.

— Аронсон, есть новости? — спросил Чарльз. Сыщик звонил своему клиенту каждый день и давал полный отчет о работе.

— Сегодня я могу порадовать вас, сэр. Днем к ней опять пришел Бретт Хаас, экс-бейсболист. Он взял Джека с собой, и они пробыли где-то почти весь день.

— Итак, она разрешает мальчику гулять с кем угодно, — пробормотал Чарльз. Сначала это была та женщина из Лэйк-Ворта, Селма Йоханнес. А теперь Бретт Хаас, чья скандальная репутация была известна всякому, кто хоть когда-нибудь брал в руки газету.

— Совершенно верно, сэр, — согласился с ним Аронсон. — Но это еще не все. Когда Хаас вернулся с мальчиком пару часов назад, с ними были еще пятеро мужчин. Пять игроков «Атланта Брэйвз». Мать мальчика развлекает их всех.

Чарльз удовлетворенно кивнул. Что еще можно было ожидать от Кэролайн Шоу? «Быдло оно и есть быдло», — подумал он.

— Это как раз то, что нам посоветовал искать Свитцер, — сказал Чарльз. — В доме постоянно крутятся мужчины. Устраивают оргии и все такое. — Он улыбнулся своей удаче. — Шестеро сразу! Все идет даже лучше, чем я ожидал, Аронсон.

Шесть часов спустя в Вирджинии на ранчо Билла и Клэр Хаас зазвонил телефон.

— Папа? — прозвучал в трубке мужской голос.

— Бретт? Это ты? — Билл зажег свет и посмотрел на часы на ночном столике. Было почти два часа ночи, а они с Клэр легли спать около полуночи. — Что-нибудь случилось, сынок?

— Да, папа. Много чего.

— В чем же дело? Заболела Петси? — Билл знал, что его сын просто обожает свою девочку и буквально не находит себе места, если она больна или ее обидели. Все вокруг думали, что Бретт крутой парень, атлет со стальными мускулами и наплевательским отношением вообще ко всему, что не имеет отношения к бейсболу и веселым попойкам. Но Билл знал своего сына. Он знал, что Бретт любит свою дочь так, что это не может идти ни в какое сравнение с его страстью к национальной игре.

— Нет, папа. Это не Петси. Это я заболел, — сказал Бретт.

— Снова колени, сынок? — Билл надеялся, что обойдется без очередной операции на искалеченных ногах сына.

— Нет, папа. На этот раз сердце, — Бретт вздохнул.

Билл Хаас крепче сжал трубку в кулаке. Этот шестидесятилетний тренер команд низшей лиги сам перенес шунтирование сердца год назад. Теперь он встревожился: а вдруг его сыну передалась эта болезнь по наследству. — Ты звонишь из больницы, сынок? — спросил он.

— Нет. Я звоню из гостиницы в Вест-Палм-Бич. Только что вернулся со свидания.