Темное зеркало

Элизабет прошла к дальнему концу длинного стола и села рядом с режиссером. С тех пор как они начали подготовку к этой серии шоу, Франциск демонстративно избегал Элизабет и сейчас тоже, увидев ее, опустил голову и с преувеличенным вниманием углубился в лежащие перед ним бумаги.

— Прошу извинить меня за опоздание, — обводя приветливым взглядом присутствующих, сказала Элизабет. — Но прежде, чем мы начнем читать и обсуждать сценарий, я хотела поблагодарить всех вас за то, что вы не отказались участвовать в съемках. Я убеждена: дело, которое мы задумали, — очень важное, и от того, насколько успешно мы его выполним, зависит... многое. Еще раз большое вам всем спасибо.

Франциск поднял голову и взволнованно взглянул на нее сквозь очки в черепаховой оправе.

— Лиз, ты действительно решила приступить к съемкам? — спросил он, и в его голосе Элизабет уловила тревожные, напряженные нотки. — Откровенно говоря, я не понимаю твоего упорства и нежелания понять простую вещь: серийного убийцу должна ловить полиция, а не мы. Поиск преступников — их задача, а наше дело — снимать сериалы.

— Вот мы их и снимаем, — мягко проговорила Элизабет, желая разрядить напряженную обстановку. — Разве мы собрались здесь не для этого, Франциск? — Она прикоснулась к его руке, лежащей на краю стола, но он резко отпрянул от нее, словно его ударили. — Франциск, — продолжала Элизабет, делая вид, что не замечает его реакции, — мы с тобой были друзьями в течение нескольких лет. И я уверена, что наши добрые отношения сохранятся и в дальнейшем. — Она заставила себя улыбнуться. — Только раньше я выступала в роли ведущей, а теперь я — актриса и жду от тебя замечаний, подсказок, критики... Ты — мой режиссер, Франциск.

Взгляд Франциска смягчился, он взял в руки лежащий на столе текст сценария и, обращаясь к собравшимся, произнес:

— Итак, мы приступаем к чтению сценария и его обсуждению...

— Ник, и ты позволишь ей сделать это? — воскликнул капитан Райерсон, изумленно глядя на стоящего перед ним О'Коннора. — Ты с ума сошел? Нет, я никогда не пойду на это! Никогда!

Ник стоял перед капитаном и чувствовал себя провинившимся школьником, которого директор вызвал в кабинет, чтобы строго отчитать за хулиганский поступок. Готовясь к разговору с Бобом Райерсоном, Ник был уверен, что начальник воспримет идею Элизабет как безумную и, разумеется, не даст разрешения на ее осуществление. Но он знал и другое: Элизабет не отступится от своей идеи, и капитану придется пойти на проведение операции. Не оставит же он Элизабет Найт без поддержки!

— Дело в том, капитан, что ни вы, ни я не можем запретить мисс Найт поступать так, как она считает нужным, — ответил Ник. — Она не из тех женщин, которых можно уговорить отказаться от их затей. И если Элизабет решила сыграть в очередной серии главную роль, а после окончания шоу побеседовать с журналистом в прямом эфире, она это сделает.

— Господи, ну скажи мне, для чего ей это понадобилось? Для чего? Разве она не понимает, чем это может для нее закончиться? Или догадывается, но бравирует своей храбростью?

— Мисс Найт хочет поймать серийного убийцу, — тихо ответил Ник. — И никакой бравады здесь нет.

— Ах, поймать серийного убийцу? — раздраженно повторил капитан. — Слушай, может, ей следует бросить сочинять сценарии и поступить на работу в полицию? Нам всегда нужны смелые люди, не боящиеся вступать в схватку с преступниками. Ты предложи ей, Ник, пусть подумает! — Он помолчал и, вздохнув, добавил: — А еще лучше — отговори ее от этой безумной затеи!

— Капитан, я много раз пытался отговорить мисс Найт, но это бесполезно. Она твердо решила сыграть главную роль в шоу, а потом встретиться с кем-нибудь из журналистов в прямом эфире с одиннадцати вечера до полуночи.

— Ничего не поделаешь, — мрачно изрек капитан. — Придется в следующую пятницу нашим парням хорошенько поработать, охраняя здание телекомпании и саму мисс Найт. Не можем же мы допустить, чтобы преступник расправился с ней на глазах миллионов телезрителей! Ладно, Ник, я дам команду в пятницу обеспечить полную безопасность всего этого... мероприятия.

Капитан Райерсон сделал жест рукой, означавший, что разговор закончен, и Ник направился к двери. Но когда он распахнул ее, за его спиной раздался голос капитана:

— Ник... подожди.

Он обернулся и вопросительно посмотрел на Райерсона.

— Я вас слушаю, капитан.

— Ты уже знаешь о своем приятеле? — тихо спросил Райерсон.

— О ком?

— О Питере Макдональде.

— Нет, а что с ним? — Ника охватило нехорошее предчувствие.

— Час назад его увезли в госпиталь.

— Почему? Он заболел?

— Да, скажем так... заболел. Назовем это вирусной инфекцией, — ответил капитан и, пристально вглядываясь в лицо О'Коннора, спросил: — Ты знал о... его проблемах раньше?

— Догадывался, — признался Ник. — А долго ли его будут лечить?

— Сложно сказать, — пожал плечами капитан. — Ты ведь понимаешь, такие болезни трудно поддаются лечению, если вообще излечиваются. Ну ладно, иди. У меня много работы, да и у тебя тоже. Я все-таки очень надеюсь, что тебе с твоей командой удастся поймать убийцу до пятницы, Ник. Очень на тебя рассчитываю.

— Мы делаем все, что в наших силах, капитан, — ответил Ник, закрывая за собой дверь.

Ник остановился перед тюремной камерой. Сопровождающий его охранник повернул ключ в замке, открыл дверь и посторонился, пропуская Ника вперед. Полчаса назад О'Коннор получил срочное сообщение, что с ним хочет поговорить преподобный Тэггерти, пребывающий ныне в камере предварительного заключения, и примчался туда. Нет, Ник не рассчитывал получить в ходе беседы с Тэггерти важное признание, но надежда, пусть слабая, все-таки была.

— Вы хотели поговорить со мной? — спросил Ник, внимательно глядя на пастора, сидящего на койке, и думая о том, как быстро меняется человек, теряя свободу.

Серебристо-седые волосы Тэггерти были спутаны, холеное лицо осунулось и приобрело землисто-серый оттенок, выразительные глаза потускнели, взгляд отсутствующий, даже отрешенный.

— Преподобный! — позвал Ник. — Вы меня слышите? Мне сказали, что вы хотите поговорить со мной.

Тэггерти поднял голову и недоуменно посмотрел на детектива.

— А, это вы, — наконец глухо промолвил он. — Я вас узнал.

— Да, я Николас О'Коннор. Для чего вы меня позвали?

— Я хотел побеседовать с вами, — таким же глухим, монотонным голосом продолжил Тэггерти.

— О чем?

— Объяснить, для чего я бросил бомбу в дом мисс Найт. Надеюсь, вы меня поймете.

— Для чего же?

— Я боролся против сатаны, — ответил Тэггерти. — Против мирового зла.

Ник устало вздохнул и покачал головой. Нечего было приходить сюда... Только потерял драгоценное время.

— Я помню, именно так вы мотивировали свой поступок, когда я арестовывал вас, — сказал он, чувствуя раздражение. — Только тогда вы заявляли об этом громким, уверенным, хорошо поставленным голосом, — ехидно заметил Ник, вспомнив, какой спектакль преподобный устроил перед окончанием проповеди и в присутствии телекамер на выходе из молитвенного дома.

— Но это правда! Война с мировым злом и сатаной — главное дело всей моей жизни и...

— И ваша борьба зашла так далеко, что вы решили взорвать дом мисс Найт и убить ее?

— Голос свыше приказал мне совершить это, — заявил Тэггерти. — Он внушил мне, что мисс Найт — средоточие мирового зла, и для того, чтобы на земле восторжествовало добро, она должна умереть. Только таким путем возможно одолеть сатану.

— Тэггерти, вы меня для этого сюда позвали? Может, кроме борьбы с мировым злом, у нас с вами найдется более серьезная тема для беседы?

— Детектив О'Коннор, уверяю вас, это очень важная тема! — настойчиво произнес Тэггерти. — Вы должны понять...

— Я понимаю!

— Мои силы на исходе, — скорбно произнес Тэггерти. — Сатана почти одолел меня, но волю мою ему не удастся сломить. Теперь вы должны продолжить начатое мной дело и вступить в смертельную схватку с темными силами зла. Надеюсь, вы окажетесь более стойким и удачливым, нежели я: так возвестил глас Божий. И очень скоро вы тоже услышите его призыв.