Темное зеркало

— Да, помню, помню, — пробурчал Фред. — Я — на боевом посту, осуществляю круглосуточное наблюдение за подозреваемым номер один. Слушай, Ник, а ты не мог бы попросить капитана Райерсона выделить нам в помощь еще нескольких детективов? Ведь круглосуточно торчать в машине я не могу. Понимаешь?

— Понимаю, Фред, — вздохнув, ответил Ник. — Я обращался к нему.

— И что?

— Он отказал. Я просил его, умолял, даже пытался пустить слезу, но... Райерсон сказал, что все люди заняты и мы должны обходиться своими силами, ведь в нашей опергруппе — лучшие полицейские.

— Спасибо за комплимент, — недовольно пробурчал Фред. — Если и дальше дело так пойдет, мы из разряда лучших перейдем в разряд худших.

— В доме Элизабет Найт работают наши парни из криминалистической лаборатории, — бодрым голосом сообщил Ник. — Обследуют каждый угол, каждый дюйм. Ищут отпечатки чужих пальцев, микрочастицы... В общем, я уверен, им удастся раздобыть много интересного! Ну ладно, будем расходиться. — Ник надел кожаную куртку. — Если я вам понадоблюсь, немедленно связывайтесь со мной. До свидания. — И, избегая взгляда Стефани, шагнул к двери.

Фред, Рэй и Стефани молча поднялись из-за стола и последовали за ним.

Фергюсон открыл Нику дверь и сразу же направился в ванную комнату.

— Извините, я занят, — на ходу буркнул он, и Ник заметил, что у него мокрые руки.

— Чем же, позвольте вас спросить? — поинтересовался Ник, следуя за Фергюсоном.

— Мою и чищу ванную комнату, — ответил тот, взяв в руки тряпку и посыпав на нее средство для чистки кафеля.

— Что же вам хозяйка не выделит для таких работ резиновые перчатки? — усмехнулся Ник.

— А у нас здесь не пятизвездочный отель! — раздраженно бросил Фергюсон, принимаясь чистить кафель. — Что дают, тем и пользуюсь.

— Похоже, вы не в восторге от своей работы, — заметил Ник.

— Работа как работа, — вздохнул Фергюсон. — Выбирать не приходится. Я ведь бывший заключенный, вы не забыли?

— Не забыл, — ответил Ник и, внимательно наблюдая за реакцией Фергюсона, добавил: — Я даже помню, что вы работали в тюремной библиотеке. Заносили в компьютер данные на поступающие книги. Может, вам стоит попробовать поискать работу, связанную с компьютером?

Никакой реакции. Ни застывшего или бегающего взгляда, ни промелькнувшей по лицу тени, ни нервного жеста... Ничего.

— Вы, я вижу, хорошо осведомлены о моей прошлой жизни, — глядя на него, отозвался Фергюсон. — А о моем нынешнем существовании вам докладывает тот детектив, что круглосуточно торчит в старом «сивике» около моего дома? По-моему, он даже выяснил, какой зубной пастой я чищу зубы. Упорный человек! Уважаю таких!

«Значит, он убежден, что Фред дежурит около его дома постоянно, — облегченно вздохнув, подумал Ник. — Это хорошо... Он не догадывается, что Фред время от времени отлучается, находясь около дома не более восемнадцати часов в сутки, и имеет возможность контролировать всего лишь один выход. Слава Богу...»

— Я только не понимаю, для чего ваш коллега наблюдает за мной, — продолжал Фергюсон, закончив мыть кафель и приступая к чистке душа. — Особенно сейчас, когда вы схватили этого пижона — пастора.

— А мы отрабатываем все версии, — ответил Ник, со злорадством заметив мелькнувшее в глазах Фергюсона беспокойство. — И хочу вам напомнить, что вы все еще на подозрении. Я с не меньшим интересом, чем прежде, слежу за вами: и за тем, чем вы занимаетесь, и даже какой пастой чистите зубы. Понятно? — Он наклонился к Фергюсону и, недобро усмехнувшись, добавил: — Чем больше я знаю о вас, тем спокойнее сплю.

— Вот как? — Фергюсон поднял голову и взглянул на детектива. — Значит, моя жизнь находится под вашим пристальным наблюдением? Что ж, мне лестно это слышать. Такой важный детектив проявляет столько интереса к моей скромной персоне! Я тронут.

— Я бы на вашем месте не иронизировал, — заметил Ник. — Смотрите, как бы не пришлось об этом сожалеть...

— Вы мне угрожаете? — холодно промолвил Фергюсон. — Пытаетесь запугать меня? А впрочем, что я спрашиваю? Угрозы и запугивание — обычные полицейские приемы.

— Нет, мистер Фергюсон, я вам не угрожаю. Пока не угрожаю. Просто предупреждаю...

— Я понял.

Ник направился к двери, а Фергюсон так и остался стоять в ванной комнате с тряпкой в руках. Сбегая вниз по лестнице, Ник подумал, что мысль, которая давно и постоянно приходила ему в голову, очевидно, правильная. Да и внутренний голос часто и настойчиво твердил ему, что проявлять столь пристальное внимание к персоне Дэвида Фергюсона — напрасная трата времени. Да, он преступник, жестоко расправившийся десять лет назад с юной девушкой, но он... не Зеркальный убийца.

В глубине души Нику хотелось надеяться, что Зеркальный убийца все-таки Фергюсон, но здравый смысл подсказывал, что надежды его глупые и несбыточные. Хорошо знать в лицо своего заклятого врага и иметь данные о том, как его зовут и где он живет... Хорошо... Но в реальной жизни такое случается редко, а в полицейской работе и подавно. Имя врага не известно, лицо его скрыто плотной пеленой тумана, и где он прячется после того, как совершит свое очередное злодеяние, — большой вопрос.

И Дэвид Фергюсон — не Зеркальный убийца. К сожалению...

Строчки расплывались, в глазах рябило, пальцы почти не слушались Элизабет. Она поднялась из-за компьютера, посмотрела на часы и изумленно ахнула. Восемь вечера. Не может быть! Она провела в своем рабочем кабинете почти шестнадцать часов! Не ела, не пила кофе, не отдыхала... Единственное, на что Элизабет отвлекалась несколько раз, — это на звонки в больницу, где находилась Касс. Но информация, которую ей сообщали врачи, оставалась тревожной. Состояние прежнее, никаких изменений.

Элизабет вышла в приемную, где раньше за большим столом сидела Касс, печально взглянула на пустое кресло, и у нее больно сжалось сердце. Вернется ли когда-нибудь Касс снова? И если, дай Бог, вернется, то какой? Той прежней — молодой, энергичной, жизнерадостной, немного шумной женщиной, которую Элизабет так любила, или кошмар произошедшего сломит ее волю и изменит характер?

— Привет, дорогая! — раздался за ее спиной знакомый мужской голос.

Элизабет вздрогнула от неожиданности, обернулась и увидела в дверях приемной Ника О'Коннора. Как ему удалось бесшумно войти? Или она так углубилась в свои невеселые мысли, что не услышала его шагов? Лицо Ника было усталым, щеки и подбородок заросли щетиной, светлые густые волосы спутаны, а кожаная куртка и джинсы настоятельно требовали если не замены, то хотя бы стирки и чистки. Но ярко-зеленые глаза Ника сияли, на губах застыла улыбка. Элизабет бросилась к Нику, обвила руками его шею, а он обнял ее и крепко к себе прижал. Несколько мгновений они стояли молча, потом он немного отстранился и заглянул ей в лицо.

— Чем я заслужил столь бурный прием? Скажи — и я снова сделаю это, чтобы ты опять бросилась мне на шею.

— Ты заслужил это... всем своим поведением. Ты... даже последнюю ночь провел вместе со мной у постели несчастной Касс. — И серьезно добавила: — Я очень благодарна тебе, Ник. Очень. За все.

— Я-то рассчитывал эту ночь провести дома и хоть немного поспать, но если ты пообещаешь, что снова будешь страстно бросаться ко мне в объятия, то я готов бодрствовать. И снова ехать к Касс. — Он поцеловал Элизабет в щеку.

— К Касс мы поедем, но ненадолго. Я недавно снова звонила в больницу. Врачи говорят, что состояние ее стабильное. Сказали, что позволят нам провести у нее не более десяти минут.

— А потом я отвезу тебя к себе домой. Тебе надо хорошенько отдохнуть и выспаться, Лиз.

— Не уверена, что рядом с тобой мне это удастся, — лукаво улыбнулась она. — Похоже, меня ожидает еще одна бессонная ночь, но... надеюсь, она будет счастливой.

— Да, чуть не забыл! — сказал Ник, останавливая джип на перекрестке и дожидаясь, когда зажжется зеленый свет. Он достал из кармана куртки связку ключей и подал Элизабет. — Вот твои ключи.