Немножко чокнутая (ЛП)

Я подмигиваю своей помощнице, перед тем как закрываю дверь. Пришло время платить по долгам.

Этаж, на котором находится кабинет Джеймса, похож на мой. Немного меньше, а его кабинет не такой шикарный и большой как мой. Я должна изменить это. Он работает здесь намного больше, чем я, и заслуживает душевую и небольшую комнату с кроватью. Однозначно с кроватью.

Черт, да.

Я вползаю в его кабинет и осматриваю практически пустое пространство. Здесь лишь предметы первой необходимости: стол, стул, книжные полки. Я не заходила сюда пару лет. Тихо подбираюсь к его столу и замечаю фотографию, которая на нем стоит. На ней мы с ним в день свадьбы. Как мило. Такая же фотка есть у меня в кабинете, хотя туда поставила ее не я, а мой отец.

Я замечаю пятно на моем лице, будто к нему часто прикасались, особенно там, где находятся мои губы. Что за болван. Я не могу не улыбнуться от мысли, что время от времени он останавливается и успокаивается, смотря на меня. Это так приятно.

— Давай сделаем это, — хихикаю я и начинаю рыться в его ящиках.

Это занимает намного больше времени, чем я рассчитывала.

Я возвращаюсь назад к себе в кабинет, все еще до слез смеясь. Марджи обещает сообщить мне, когда мистер Джеймс Фриман войдет в здание. Я очень хочу увидеть его реакцию на мою маленькую месть. Блин, я такая сука, но забавная сука.

Утро кажется таким бесконечным, и я то и дело поглядываю на часы. Я решаю закончить то немногое, что должна сделать сегодня, прежде чем звонит телефон. Охранник сообщил Марджи, что Джеймс вошел в здание. Из меня вырывается громкий злобный смех. Теперь все, что мне надо — это пушистую, белую кошечку. Или серую — серые кошечки симпатичнее.

Я выбегаю из своего офиса и направляюсь к ожидающему меня лифту. Как только я достигаю этажа, на котором находится кабинет Джеймса, я замечаю, что Карлсон смеется от души, когда видит мою работу и показывает мне, чтобы я спряталась под его столом. Это огромный стол в форме U, и вы не сможете ничего увидеть под ним, если только не подойдете со спины. Но, видимо, Джеймс так никогда не делает.

Я протискиваюсь между ящиками и проводами и устраиваюсь около ног Карлсона. Он изо всех сил пытается вести себя естественно, когда я со всей дури ударяю его по бедру.

— Двери лифта открываются, — шепчет он и начинает что-то печатать на своем компьютере. — Доброе утро, Джеймс. У тебя встреча в девять утра с Джонатаном Бриггом. Он говорит, что это очень важно.

— Благодарю, Карлсон, — отвечает Джеймс.

Я слышу, как дверь его кабинета открывается, а потом закрывается. Нужно подождать. Карлсон начинает дергать ногой, а я закрываю рукой рот, чтобы не дать смеху вырваться наружу. Нужно еще чуть-чуть подождать.

— ЧТО ЗА? — громкий рев раздается из кабинета, и Джеймс вылетает как ураган. — Что, черт возьми, случилось в моем кабинете?

— О чем ты говоришь? — спрашивает Карлсон, изображая замешательство.

Этот мужчина должен быть актером. Я почти верю ему.

— Все приклеено липкой лентой к гребанному потолку! Кто это… Майя.

— Я предупреждал тебя. Она бы ничего не сделала, если бы ты не изменил ее фамилию у нее за спиной. — Карлсон хихикает и поднимается со стула. — Думаю, она в своем кабинете.

— Я убью ее. Я клянусь, эта женщина пересекает все видимые границы.

И я слишком хорошо это делаю.

— Я буду записывать звонки, — говорит Карлсон, и я слышу сигнал лифта. — Быстрее, ну давай же, давай, давай, давай.

Я смеюсь и выбегаю из-под стола. К сожалению, двери лифта неплотно закрылись, и я слышу, как Джеймс выкрикивает мое имя. Не теряя ни минуты, я бегу к лестнице. Мои ноги быстро несут меня вперед, даже на каблуках я умею быстро бегать и перепрыгивать от ступеньки к ступеньке.

— Майя! — слышу я крики Джеймса и шаги позади себя. — Тащи свою задницу сюда.

— Отвали, — хохочу я и врываюсь на восьмой этаж. Несколько человек удивленно смотрят на меня. Я игнорирую и нажимаю кнопку вызова лифта. — Ну, давай же. — Через секунду двери открываются, я запрыгиваю внутрь и нажимаю кнопку вестибюля. Двери закрываются в тот самый момент, когда Джеймс выруливает из-за угла — свойственный момент для кинофильма.

Путешествие вниз к лобби кажется мне таким долгим, как никогда раньше. Когда двери лифта открываются, я выдыхаю с облегчением и выхожу из лифта.

— Майя, — слышу я крик Джеймса откуда-то со стороны лестницы. Могу сказать, что он запыхался. Блин, а он быстр.

Все поворачиваются ко мне, и я встречаюсь с глазами своего мужа. Зелеными — темными, такими темными, что почти черными. Он в ярости и потенциально возбужден. Я сглатываю, когда замечаю, насколько плотно он стиснул челюсть и визжу:

— Прости! Но ты абсолютно заслужил это! — кричу я ему через плечо.

Люди начинают смеяться, когда теплые руки хватают меня за талию и перекидывают через плечо.

— Поставь меня на землю, ты, пещерный человек! Это не профессионально! — кричу я ему в спину, а люди смотрят на нас с любопытством. Некоторые из них смеются, некоторые стараются промолчать и просто закатывают глаза.

— Джеймс! — он поправляет меня на своем плече, и прежде чем направиться к лифту, хлопает меня по заднице прямо перед всеми. Теперь это выглядело странно. — Поставь меня на землю, чурбан.

Он полностью игнорирует меня, а я перестаю бороться. Я чувствую себя принцессой Фионой, за исключением того, что мой Шрек адски сексуален и невозможно сильно возбуждает меня. А еще он у меня не зеленый.

Я чувствую, как волнами от него исходит гнев, разочарование согревает его тело до невыносимо сексуальной температуры.

— Уфф, — ворчу я, когда он вновь поправляет мое положение и направляется в сторону моего кабинета.

— Привет, Мардж, — говорит он, как будто все нормально.

Она разражается хохотом от нелепого зрелища перед собой. Джеймс заходит прямо в мой кабинет, бросает меня на диван и запирает дверь. Весь воздух покидает мои легкие, когда моя спина врезается в кожаный диван. 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Я никогда прежде не поднимал руку на женщину, никогда не делал этого в плохом смысле, — он отталкивается и приближается ко мне, выглядя при этом, как сексуальный злобный офисный работник в костюме. Не уверена, что такое название подходит в нашем случае, но — что есть, то есть.

— Но, серьезно, ты выводишь меня из себя. У меня никогда не возникало желания наказать кого-то так чертовски сильно, как я хочу этого сейчас с тобой.

— Извращенец.

— Скажи, ты живешь, чтобы усложнять мне жизнь?

— Скорее, чтобы делать ее интереснее, — подмигиваю я.

Он пробегает руками по своим темным волнистым волосам, садится рядом со мной на диван, при этом хватая меня сначала за запястья, а затем придавливая меня своим телом.

— Думаешь, это забавно?

Я киваю.

— Ты тоже так подумаешь через час или около того. И это будет замечательная история для внуков: «Спустя два месяца после нашей свадьбы, моя дорогая жена примотала скотчем к моему потолку все. Включая монитор, и наше свадебное фото, и…»

— Внукам? — неверие в его глазах немного расстраивает.

Его взгляд смягчается — должно быть, я сказала что-то правильное. Одна из его рук спускается и убирает волосы с моего лба.

— Ты хочешь детей?

— Лет так через десять. Не сейчас.

— Через три года.

Я хмурюсь.

— Десять.

— Два.

— Одиннадцать.

— Три.

— Моя матка — мои правила. И если они не сделают законным для детей вход в клуб — нет ни единого гребаного шанса, что я разрушу свою фигуру и свободу в таком молодом возрасте. Мне двадцать три года. Дай мне шанс еще подрасти.

— Пять. Кроме того, мне пора работать.

Я расстроенно ворчу и пытаюсь высвободить руки:

— Ну, у меня есть кое-что, что нужно сделать. Сейчас рабочее время, между прочим. Так что, если ты не собираешься обслужить меня своим красивым ротиком, я предлагаю тебе вернуться в свой офис.