Расплата за любовь

— С удовольствием, но как-нибудь в другой раз, — ответила Алина, возвращаясь в шезлонг.

Рафик достал пиво из ящика.

— Будете?

— Нет, спасибо.

— Алина Ивановна, вы не стесняйтесь. Что надо, сразу говорите, мы для вас все сделаем.

— Спасибо, мне ничего не надо.

— Я вам не помешаю, тут рядом посижу?

Алина пожала плечами и закрыла глаза. Она слышала, как Рафик уселся в шезлонг, как он открыл банку и принялся шумно прихлебывать пиво. Ее немного раздражало такое соседство, но деваться было некуда.

Скоро катер остановился, покачиваясь на редкой волне. Что-то мягко ударило в борт, раздался скрип, послышались незнакомые голоса. Алина открыла глаза и увидела, что к их катеру прижался другой, повыше и подлиннее, с надписью «Марианна» на борту. От высокой белой рубки до кормы был натянут красный полупрозрачный тент, а под ним стоял мангал, от которого веяло аппетитным дымком шашлыка. Две длинноногие девчонки в купальниках лежали на надувных матрасах, лениво потягивая пиво из банок и разглядывая Алину.

Рафик встал, потянулся и прошлепал босыми ногами по палубе, переходя на нос катера, туда, где стоял Голопанов. Сквозь рокот моторов до Алины долетали обрывки фраз, которыми Артем перебрасывался с двумя парнями, стоявшими на носу «Марианны»:

— …стоянка… аренда… субаренда… свой процент…

Алина поняла, что «очень важная встреча» началась без ее участия. Что ж, если переговоры закончатся также без нее, она не станет расстраиваться.

Мысленно послав всех к черту, она продолжала загорать и любоваться чайками, которые кружили над катером.

Неожиданно двигатели утихли, и послышался голос Рафика:

— Максимум до августа. В сентябре все сворачиваем, и скажем, что так и было.

— Это ваши дела. Но аренду прописываем до конца года.

— Базара нет, — ответил Голопанов. — Хоть до конца века.

— Ништяк. КУГИ наедет, сами отмазывайтесь.

— Отмажемся.

— Завтра с утреца мы подошлем юриста. Ну что, Голый, отметим? По шашлычку да по стакашке?

— У вас шашлык из свинины, нам такой нельзя, — сказал Рафик.

— Мы на маяк, пошли с нами.

— Надо у Алины спросить, — сказал Голопанов. — Как она скажет. Она вообще-то сегодня не в настроении. Покатаю по заливу, может, отойдет.

Рафик негромко добавил что-то, от чего парни на «Марианне» расхохотались.

— Даже не мечтай, — сказал Артем. — Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Мы там не проходим ни в каком виде.

— А кто проходит? Ален Делон? Или кто? Чубайс?

— Кончай базар, — оборвал его Голопанов. — Пойду, спрошу мнение руководства.

Алина услышала его шаги и повернулась:

— Как проходит встреча на высшем уровне?

Он присел у ее ног и, виновато улыбаясь, заглянул в глаза:

— Не сердись. Так надо, понимаешь?

— Я все понимаю. Кроме одного, — сказала Алина. — Зачем надо было меня сюда тащить?

— Ты решаешь вопросы, — тихо и твердо сказал он. — Я могу обсуждать, торговаться и все такое. Но вопросы решаешь ты. Эти парни владеют автостоянкой рядом с бассейном. Я хочу ее арендовать, расширить и превратить в нашу парковку. Чтобы людям было где оставить машины. Условия приемлемые. Рассчитываемся наличкой, ежемесячно, из дохода, пятьдесят на пятьдесят. Что скажешь?

— Что я должна сказать?

— Да или нет.

Алина вздохнула, потирая лоб.

— Делай, как знаешь.

— Значит, да?

— Да.

Он кивнул.

— Второй вопрос. Пацаны предлагают отметить договор. Высаживаемся на остров, устраиваем небольшой пикничок. У них все готово. Мясо, вино, все остальное. Твое мнение?

— Нет.

— Точно?

— Нет, нет, нет, — повторила она. — Всё?

— Пока всё.

Он ушел. Загудели моторы, забурлила вода за кормой, и катера разошлись в разные стороны.

4. Бассейн меняет ориентацию

— Алина Ивановна просила, чтобы ты заехал к ней в офис, — Лев Сергеевич Хорьков сердито забарабанил авторучкой по крышке стола.

— Зачем? — удивился Стрельник.

— Какая разница? Все равно от тебя тут пользы мало. Зеркало вон разбили, куда ты смотрел?

— Мне надо машину готовить.

— Вот приготовь и поезжай, и сам приготовься. Насколько я понял, Алина Ивановна хочет тебя поиметь как личного водителя, — осклабился Хорьков, отметил что-то в своем блокноте и продолжил совещание: — Так, пошли дальше. Татьяна Викторовна, твоя секция закрывается. Сегодня предупредишь людей, что занятия прекращаются.

— Как? — удивилась Танька. — Люди только вчера внесли деньги за месяц вперед.

— Деньги придется отдать.

— Не знаю… Как-то неудобно получается…

— Удобно, удобно. Мне зал нужен для других занятий. Но это не для огласки. Придумай что-нибудь. По техническим причинам или ты вдруг заболела. Женщины часто болеют.

— Я не женщина, я тренер, — сказала Танька. — Наверно, придется в другой зал перенести занятия. Только куда? Ну, дайте хоть недельку, Лев Сергеевич!

— Не могу, просто не могу. Хватит нам этих воинских искусств. Надо ориентироваться на приличную публику.

— Но мои ребята очень приличные, — безнадежно сопротивлялась Танька. — Врачи, юристы, есть даже один депутат!

— Приличная публика платит приличные деньги, — доходчиво объяснил директор. — Если мы хотим стать приличной фирмой, надо менять ориентацию. Всё. Цели намечены, задачи поставлены. За работу, господа.

Последняя, любимая, фраза директора представляла собой слегка искаженную цитату. Кажется, примерно такими были последние слова Н.С. Хрущева на историческом Двадцать втором съезде. Хорьков часто произносил лозунги, всплывавшие в его подсознании из темного прошлого.

Петрович успел отскрести бортовой номер и рекламные наклейки, и теперь у «Вольво» был довольно ободранный вид. О спортивном прошлом напоминал только лимонный цвет и две продольные синие полосы на капоте и крыше. Ян постарался компенсировать непрезентабельную внешность внутренним комфортом. Он тщательно вычистил штурманское место и даже натянул на кресло относительно новый чехол, пока Петрович прикручивал городские номера и подтягивал глушитель. По дороге он еще заправился под завязку, чтобы никакие досадные мелочи не отвлекали его в пути. Личный водитель? О таком повороте судьбы можно только мечтать. Куда ехать, зачем ехать? Это его не интересовало. Это не имеет никакого значения, если ты везешь женщину, в которую влюблен.

Представление о том, что такое приличная фирма, Ян Стрельник получил сразу же, как только добрался до офиса Алины Ивановны Гусаровой. Еще недавно этот офис был штаб-квартирой Корша. Тогда на панели перед крыльцом стояли, вызывая нарекания пешеходов, немытые «восьмерки», «девятки» и «Нивы». У входа всегда можно было увидеть троих-четверых гоблинов, шумно обсуждавших курс доллара и происки спартаковской мафии. Теперь все изменилось.

На входе его встретил милиционер в бронежилете. Яна трудно было удивить мерами предосторожности. Удивило другое — милиционер благоухал. Цитрусовый запах парфюма «Расо Rabanne» наполнял вестибюль. На пульте охранника среди нескольких мониторов он заметил хрустальную пепельницу, пачку самых модных сигарет «Parlament» и журнал «Cosmopolitan».

— Excuse me, sir… — чуть было не сказал Ян, но тут приоткрылась боковая дверь с табличкой «Комната для переговоров», и оттуда выглянула сама Алина.

— Вы уже приехали? — обрадовалась она. — Заходите сюда.

Он прошел в комнатку и сел в удобное кресло.

— Вы знаете, что в вашей организации произошли некоторые изменения, — сказала Алина. — Но мне бы хотелось, чтобы… В общем, вам не надо искать другую работу. Я хочу, чтобы вы остались у нас.

— Я тоже, — усмехнулся Ян.

— Это хорошо. Только… — она подыскивала слова. — Инструктор по вождению — хорошая специальность, но для туристической компании не самая необходимая, понимаете? В дальнейшем мы что-нибудь придумаем, нагрузим вас работой, не сомневайтесь. А для начала вы позанимаетесь вождением с девочками.