Люби меня в темноте (ЛП)

— Так докажите. — Он выгибает бровь. — Выпейте со мной по бокалу вина.

Не говоря ни слова, я отпускаю сумочку и снова сажусь. Потом чопорно складываю руки на коленях и, молча отвечая на вызов, поднимаю глаза. Что ж, это танго можно танцевать и вдвоем.

Он одобрительно усмехается.

Подходит официантка, и между нами устанавливается временный мир. Его взгляд, пока он заказывает бутылку брунелло, остается прикован ко мне. Мне с трудом удается не ерзать. Наконец официантка уходит, и мы остаемся наедине.

Удобно откинувшись на спинку стула, он горизонтально кладет одну ногу на колено второй и запускает обе руки в свои черные волосы. У меня начинает покалывать пальцы — так хочется потрогать их мягкость.

— Вам идет, — говорит он, показывая на мои глаза.

Мои руки непроизвольно взлетают к круглым очкам в роговой оправе, и когда до меня доходит, о чем он, я испускаю мысленный стон. Я начинаю было снимать их, но потом решаю оставить.

— Вот и правильно. Мне нравится, как они на вас выглядят.

Мое сердце пропускает удар. Я жарко краснею.

— Спасибо, — отвечаю ему, но ответ больше похож на вопрос.

— Не за что. — Пристально наблюдая за мной, он мягко дотрагивается до моей скулы, отчего у меня возникает чувство, будто меня окатили бензином и подожгли. — Вы так мило краснеете.

— Вы всегда говорите все, что приходит на ум? — Я издаю дрожащий смешок и, обернув пальцами чашку эспрессо, нервно барабаню по ней, пока вокруг нас плавают ароматы кофе и круассанов. Воспоминание о его поцелуе и реальность его прикосновения пронзают меня, как стрела. — И делаете все, что хотите?

Он хмыкает.

— Да. Вам как-нибудь тоже стоит попробовать.

— Вы поэтому поцеловали меня?

Я внутренне вздрагиваю. Зачем я заговорила об этом? Теперь он уверен, что я вспоминала его поцелуй. Конечно, оно так и было, но ему знать об этом необязательно. Черт побери.

— Я поцеловал вас, потому что мне захотелось.

— Не лучшая причина для того, чтобы целовать незнакомых людей.

— Вы поэтому ответили на мой поцелуй?

Туше́.

Пытаясь не рассмеяться над словами этого невозможного человека, я концентрируюсь на давно остывшем эспрессо.

— Как там Марго?

— Уверен, сумела оправиться.

— Боже, надеюсь. Она так разозлилась… Хотя я ее не виню.

— А зачем вообще вы зашли?

— По ошибке. Не сразу поняла, что вломилась на закрытую вечеринку. — Я закусываю губу, вспоминая весь инцидент. Сейчас он кажется даже немного смешным. — На самом деле, я уже уходила, но потом заметила картину с цветком.

— Вот как? Готов поспорить, вы сочли ее жуткой.

— Вовсе нет. Не знаю, кто автор, но он очень талантлив. Глядя на нее, видишь любовь. Чувствуешь боль.

— Почему? — спрашивает он тихо, чуть ли не шепотом.

— Я понимаю, что несу чепуху, но, глядя на эту картину, мне почему-то стало больно за автора. Странно, наверное, но мне показалось… мне показалось, что на холсте нарисовано его сердце.

— Да уж, действительно странно. — Он откашливается, его глаза на мгновение заволакивает тень. Он моргает, и она пропадает. — Итак, соседка. Что привело вас в Париж?

— Прошу вас, зовите меня Валентина. — Я делаю вдох, пытаясь подобрать отговорку. — Наверное, мне просто понадобился перерыв.

— А я Себастьен, — говорит он с божественным французским акцентом. — Перерыв от чего?

— Себастьен, — повторяю я, перекатывая слово на языке, пробуя его вкус. Стоило мне произнести его имя вслух, и мое сердце по непонятной причине быстро заколотилось. — Не знаю… от жизни, наверное.

— Тогда вы приехали в нужное место. Вы путешествуете одна?

Я киваю.

— Мой муж остался в Нью-Йорке. — При упоминании Уильяма меня охватывает чувство вины. Уставившись вниз, я начинаю придумывать, что бы такое сказать, чтобы уйти.

— Знаете, если смотреть так на стол, то можно прожечь в нем дыру, — добродушно говорит он.

Я быстро поднимаю лицо.

— Вот. — Он глядит мне в глаза, и его взгляд по камушку разрушает мою оборону, уносит меня в укромное место, раздевает и трахает. — Так-то лучше.

Мне следует встать и уйти, но, как и тогда в галерее, я обнаруживаю, что не в силах пошевелиться. И я продолжаю глупо сидеть, потому что в глубине души знаю, что уходить не хочу. Я хочу остаться с ним рядом. Рискованная игра, но, похоже, заставить себя волноваться об этом я не могу.

— Пожалуйста, не надо смотреть на меня таким взглядом, — тихо молю его я.

— Почему? — Он тянется к пиджаку, достает сигареты. Небрежно кладет одну между губ и прикуривает. Потом, склонив голову набок, выпускает изо рта струйку дыма. — Вы красивая женщина.

На одну безумную, отчаянную секунду я задаюсь вопросом, что будет, если он снова поцелует меня. Будет ли мне так же приятно, как в первый раз? Испытаю ли я то же пронзительное желание? Тот же голод? Охваченная неодолимой потребностью прикоснуться к нему, я сжимаю чашку так сильно, что можно лишь удивляться, как она не трескается у меня прямо в руках.

— Потому что мне это нравится, хотя не должно.

— Потому что вы замужем?

— Да.

— А если я скажу вам, что мне все равно? — Он проводит кончиком языка по своей чувственной нижней губе, потом поднимает руку ко рту, словно для того, чтобы сделать очередную затяжку, но на полпути рука останавливается. На его лице появляется медленная, смертельно привлекательная улыбка. — Валентина, чего вы на самом деле боитесь?

Тебя. Себя.

— Мне нужно идти.

Не давая ему возразить, я хватаю свою сумочку «биркин», резко отодвигаю стул и выбегаю за дверь. Я еще слышу, как звенит колокольчик над дверью, пока запахиваю потуже свой тренчкот и с максимально возможной скоростью ухожу. На максимально возможное расстояние — от кафе, от мужчины внутри и от всего, что я из-за него стала желать.

***

На следующий день, вернувшись после прогулки домой, я нахожу под дверью большую перевязанную посылку. Хмурюсь, потом замечаю под веревкой записку. Я разворачиваю ее.

«Вы все еще должны со мной выпить. С.»

Трясущимися от нервов руками я разрываю бумагу — от спешки неуклюже и потому слишком долго, — и ахаю, когда обнаруживаю под ней ту картину, которая восхитила меня в галерее, картину, которая привела меня к Себастьену. Оцепенев, я ищу подпись и нахожу ее в правом верхнем углу.

С. Леруа

О, боже мой.

Это он.

Глава 5

— О чем думаешь?

Я откинулась на подголовник, наслаждаясь теплым весенним ветром, задувающим волосы мне на лицо. Был один из первых дней марта. Светило солнце, распускались цветы, и люди меняли зимние вещи на платья и шорты.

— Нервничаю.

Уильям взял меня за руку и переплел наши с ним пальцы.

— Не надо. Моя семья полюбит тебя.

Я посмотрела на него, ведущего кабриолет с опущенным верхом, и его безупречный профиль.

— Ты говоришь это просто чтобы я успокоилась.

— Естественно, для чего же еще?

Я шлепнула его по плечу, а он рассмеялся.

— Дурак.

— Извини. — Он поднес мою руку к губам и поцеловал ее. — Я знаю, что мои родные полюбят тебя, потому что они желают мне самого лучшего, а ты, Вэл, и есть самое лучшее. Разве ты не заметила? Я без ума от тебя.

Дерзко ему улыбнувшись, я вдруг до ужаса захотела поколебать его идеальный фасад, свести с ума от желания, дразнить его до тех пор, пока он не станет целиком в моей власти.

— Насколько? — Я поднесла к его бедрам руку и кончиком пальца обвела его член. — Насколько ты от меня без ума, Уильям? — спросила я с придыханием, чувствуя, как бугор в его брюках растет, слушая, как его дыхание становится чаще. — Достаточно, чтобы позволить мне взять его в рот прямо сейчас?