Непорочная белизна (ЛП)

— Ну тогда, я думаю, мне лучше остаться здесь. Я пока еще не готов снова замерзать.

Он улыбнулся ей и нагнулся, чтобы погладить Тинка, который взбежал вверх по лестнице, как только услышал его голос. Хоуп пошла в комнату отца и долго рылась в шкафу, пока не нашла длинные теплые штаны. Потом она отыскала нижнее белье и пару теплых охотничьих носков, но, как ни пыталась, не могла найти теплый балахон, который, как ей казалось, должен был быть где-то здесь. Это был серый балахон с эмблемой университета штата Айдахо, и однажды она надевала его с леггинсами. Но балахон был до того велик, что Хоуп просто тонула в нем. Куда же она его дела?

Собрав все найденные вещи, Хоуп пошла на кухню и налила чашку кофе. Потом отнесла все наверх. Весело пляшущий в камине огонь уже нагрел второй этаж. Дверь в ванную была открыта: Прайс принимал душ. Хоуп поставила чашку на край ванны.

— Твой кофе.

Он отодвинул занавеску душа и высунул голову. По его лицу стекали ручейки воды.

— Не могла бы ты подать его мне? Спасибо.

Прайс сделал большой глоток и глубоко вдохнул, наслаждаясь тем, как горячий напиток согревал его кровь.

— Я принесла тебе кое-какую одежду. Надеюсь, ты не будешь против, если я тебе предложу нижнее белье моего отца.

— Я-то не против, самое главное, чтобы он тоже не возражал. — Голубые глаза посмотрели на нее поверх чашки. — Ты знаешь, я рад, что это белье твоего отца, а не мужа. Я, как правило, стараюсь не заводить романов с замужними женщинами, а ты как раз та женщина, с которой мне бы очень хотелось завести роман.

— Я вдова. — Хоуп замолчала. — Утром у меня были похожие мысли насчет тебя. Я имею в виду то, что даже не спросила, женат ли ты.

— Нет. Я разведен. Детей у меня тоже нет. — Прайс сделал еще один глоток кофе. — А где твой отец? — спросил он как бы между прочим.

— Он навещает своего брата в Индианаполисе. У дяди Пита был сердечный приступ, и папа поехал к Нему. Его не будет еще неделю.

Прайс улыбаясь вернул ей чашку.

— Как ты думаешь, а ураган будет продолжаться еще неделю?

Хоуп засмеялась.

— Сомневаюсь.

Она заметила синяки на его запястьях.

— Черт. Ну по крайней мере сегодня я точно не смогу уехать. Хотя мне следовало бы известить кое-кого о своем местонахождении.

— Не выйдет. Телефон не работает, я только что проверяла.

— Ну что за невезение! — Голубые глаза Прайса сверкнули, когда он задергивал занавеску душа. — Отрезан от всего мира, наедине с очаровательной блондинкой! — Из-за занавески донесся мотивчик какой-то веселенькой песенки.

Хоуп самой захотелось петь. Она прислушались к завываниям ветра, надеясь, что ураган продлится еще несколько дней, прежде чем Таннер сможет уехать. Внезапно кое-что пришло ей в голову.

— Кстати, ты не ранен? Прошлой ночью я не заметила на твоем теле никаких повреждений, но твоя форма порвана, и на ней пятно крови. По крайней мере мне показалось, что это кровь.

Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:

— Нет, я не ранен. Я не знаю, что это за пятно.

— А где твоя кобура и пистолет? Ты не помнишь, что с ними случилось?

Снова последовала пауза, а когда он заговорил, его голос звучал как бы приглушенно:

— Скорее всего оставил их в машине.

— А зачем ты вообще снял портупею?

— Сам не знаю. А кстати, у тебя есть какое-нибудь оружие дома, кроме винтовки, которую я видел прошлой ночью?

— У меня есть пистолет.

— А где ты хранишь его?

— В тумбочке около кровати. А что?

— Возможно, не только меня захватил буран и заставил искать убежища. Осторожность никогда не повредит.

Глава 5

Когда Прайс спустился вниз, он был чисто выбрит позаимствованной у отца бритвой и выглядел свежим и бодрым в теплой одежде, которую дала ему Хоуп. Большой балахон в конце концов был найден и превосходно ему подошел. В обычный день Хоуп съела бы на завтрак только тарелку овсянки, но для Прайса ей пришлось приготовить яичницу с беконом. Она стояла у плиты и переворачивала вилкой шипящие на сковороде ломтики бекона, когда Прайс подошел к ней сзади и обнял за талию. Поцеловав ее в затылок, он положил подбородок ей на голову.

— Даже не знаю, что лучше пахнет: кофе, бекон или ты.

— Ух ты, как же здорово я, наверное, пахну, если оказалась в одной компании с кофе и беконом!

Его подбородок шевельнулся у нее на голове, и Хоуп поняла, что Прайс улыбается.

— Так бы и съел тебя всю сейчас.

Голос его был одновременно и дразнящим, и серьезным, и чувствительным. По ее телу прокатилась волна тепла, не имеющего ничего общего со смущением. Хоуп прислонилась к нему, почувствовав какую-то слабость в коленях. В его паху что-то начало стремительно увеличиваться в размерах.

— Думаю, нам пора вернуться в постель. — В этот раз его голос уже не был дразнящим.

— Прямо сейчас?

— Сейчас.

Прайс протянул руку и выключил плиту.

Десять минут спустя Хоуп уже была обнажена, дыхание ее было неровным, а тело трепетало на гребне волны наслаждения. Ее бедра лежали у него на плечах, и его язык доводил ее до экстатического безумия. Она уже больше не могла сдерживаться и попыталась остановить его, но он сжал ее руки и продолжил эту сладкую пытку Хоуп сдалась. Ее тело выгнулось и дрожало в предвкушении невыразимого наслаждения. И только когда она полностью утонула в океане страсти, Прайс приподнялся, лег на нее и мягким движением бедер вошел в ее жаждущее лоно.

Хоуп чуть не задохнулась: страсть, как электрический разряд, пробежала по нервным окончаниям ее тела.

Глядя ей в лицо, сжав ее плечи, Прайс начал мягко двигаться внутри ее. Но тут в ней заговорили чувство вины и врожденная честность.

— Я не принимаю никаких противозачаточных средств, — проговорила она, понимая, что выбрала не самый подходящий момент для этого.

— А я не надевал презерватива, — не останавливаясь ответил Прайс. — Но, боюсь, об этом следовало подумать вчера вечером.

Спустя некоторое время, когда Хоуп была уже в ванной, он, одеваясь, крикнул ей:

— Я спущусь и займусь завтраком!

— Я приду через пару минут.

Хоуп по-прежнему чувствовала себя крайне слабой и в то же время умиротворенной. Она взглянула в зеркало, всмотрелась в свои большие карие глаза. У нее будет ребенок. Она знала это, чувствовала. Это одновременно и пугало и радовало ее. Теперь ее жизнь изменится.

Она вышла из ванной, собрала разбросанную одежду Всю свою жизнь Хоуп была осторожна и предусмотрительна, и то, что она, возможно, станет матерью, казалось ей таким же безумием, как полет на космическом корабле без предварительной подготовки.

Прайс сказал, что осторожность не повредит, но иногда не помешает и безрассудство. Да и в любом случае она делала это сознательно, а не безрассудно.

Один ее носок завалился между кроватью и тумбочкой. Хоуп наклонилась, чтобы достать его. И, вспомнив недавний разговор с Прайсом об оружии, заглянула в тумбочку, чтобы проверить, на месте ли пистолет.

Пистолета не было.

Хоуп выпрямилась, уставившись в пустой ящик. Она знала, что пистолет должен был быть там. Когда уезжал отец, она проверила, заряжен ли он, и положила на место. В таком отдаленном месте самозащита была жизненно необходима. Штат Айдахо был полон опасностей, исходящих как от диких животных, так и от человека. Горная местность как магнитом притягивала всяких подонков, от неонацистских группировок до наркодельцов. Она могла нарваться на медведя или ягуара, но гораздо больше она опасалась двуногих хищников.

Пистолет лежал в тумбочке. Теперь его там не было. И Прайс спросил, где она его держит. Почему он просто не сказал ей, что ему необходимо иметь при себе оружие? Он был полицейским и наверняка чувствовал себя с пистолетом гораздо спокойнее, особенно в чужих местах.

С задумчивым выражением лица Хоуп спустилась вниз. Прайс стоял у плиты и готовил бекон.

— Прайс, у тебя мой пистолет?