Богиня любви

Том опустился на колени рядом с Адамом и нащупал пульс.

— О'кей, бойцы, — тихо сказал он, — больше никогда не ослушиваться моих приказов — за исключением тех случаев, когда их нужно ослушаться. Вы настоящие смельчаки!

При его первых словах Чес потрясенно вскинула голову, но, когда их взгляды встретились, в серых глазах Тома светилось искреннее восхищение.

— Спасибо, — пробормотала она. — Как он?

Том снова повернулся к Адаму.

— Думаю, он просто сильно ударился.

В этот момент послышался звук сирены. Несколько минут спустя подъехала «скорая», а следом за ней и пожарные.

— Ну что ж, — сказал Том, наблюдая за тем, как «скорая» и пожарная машины уезжают, — кажется, нам нужно выпить.

У Адама Бакстера не оказалось никаких серьезных повреждений, но необходимо было определить, нет ли сотрясения, и сделать пару швов на лбу. Брендан уехал на «скорой» вместе с братом. Том дозвонился до матери мальчиков, и она должна была встретить их в местной больнице. Он также порекомендовал Мэри Бакстер не ругать мальчиков слишком сильно, хотя обещал поговорить с Адамом, когда тому станет лучше.

— У них что, нет отца? — спросила Чес, когда они возвращались на машине к дому.

— Нет, и в этом часть проблемы. — Том поморщился. — Он сбежал с другой женщиной несколько лет назад.

— Они живут здесь?

— Мэри работает на конеферме уже много лет. Она настоящий гений в том, что касается обучения, объездки молодняка, приучения к уздечке и так далее. Она куда лучше справляется с лошадьми, чем со своими мальчишками, потому-то я зачастую и оказываюсь им вместо родителей. Вообще-то они неплохие парнишки, ей-богу. И Брендан тоже неплохо управляется с лошадьми. Я дал ему работу на неполный день. — Он сбросил скорость, когда они поднялись на пригорок. И повернул к дому. — О-ох!

— Что? — спросила Чес, но потом и сама увидела.

Обе ее нейлоновые сумки, оставленные на подъездной дорожке, лежали раскрытые, а Лерой и Пикканин скакали по лужайке, разнося их содержимое по двору. Одежда, нижнее белье, косметика были разбросаны повсюду, а Лерой каким-то образом умудрился надеть на голову весьма изящную пару шелковых трусиков.

Чес разинула рот.

— Глазам своим не верю, — прошептала она.

Том повернулся к ней и положил руку на спинку ее сиденья.

— Мои смиренные извинения, но… — он помолчал, заглядывая ей в глаза, — у этого есть и… забавная сторона?

Чес помедлила не более доли секунды, затем звонко расхохоталась.

А когда Том, ухмыляясь, притянул ее в свои объятия, она рассмеялась еще сильнее.

— Слава богу, что я не оставила здесь свой кошелек или портфель с документами! — выдохнула Чес. — Они часто такое вытворяют?

— Впервые, насколько я знаю, — ответил Том, — но Лерой еще чуть старше щенка.

— Господи помилуй! Каким же он будет, когда вырастет? И почему Лерой?

— Мы назвали его в честь Лероя Логгинса, одного из этих очень высоких баскетболистов. — Том обнял ее и легонько поцеловал. — Давай посмотрим, что еще можно спасти, а потом мы, определенно, заслужили выпивку! Он вышел и свистнул собак.

— Лерой, идиот, иди сюда! Если бы ты только видел, на кого ты похож!

Чес еще немного посидела, пока он выпутывал Лероя из ее трусиков, потом на мгновенье приложила пальцы к губам, прежде чем отправиться на подмогу.

Когда они собрали все и сложили на столе на веранде, Том ненадолго исчез в доме. Несколько минут спустя он вернулся с бутылкой шампанского в серебряном ведерке и двумя бокалами.

Откупорив бутылку, он разлил шампанское и подал ей бокал. Чес сделала глоток и со вздохом облегчения опустилась на стул.

— Спасибо.

— Я все тебе возмещу, — сказал он, оглядывая разноцветные кучи. — Завтра ты можешь съездить в Уорвик или Тувумбу.

— Думаю, в этом нет необходимости. Кое-что не пострадало. Слава богу, что больше никто не видел, как Лерой бегает с моим трусами на голове!

— Что ж, в этом нет ничего удивительного, при том бедламе, который туту нас воцарился, — угрюмо проворчал Том.

— Расскажи мне об этом, — предложила Чес.

Он поднял глаза к небу.

— С чего начать? Забавно, но сами по себе они не так уж плохи. — Том пожал плечами. — Граф Уикхэм несколько властолюбив. Графиня, ну, она живет на другой планете, как моя тетушка Клэр. Моя мать… — он замялся.

— Можешь мне не говорить.

Том вздохнул.

— Да. Она воспринимает как личное оскорбление их грустные сетования на то, что эта свадьба — нарушение вековых традиций. Что касается Ванессы, та ведет себя просто отвратительно, и, зная ее с детства, могу сказать: это потому, что она не уверена в себе. — Он задумчиво поглядел на свой бокал. — Я очень люблю Ванессу, и если у нее серьезные сомнения… — Том вздохнул. — У меня такое чувство, что до нее только сейчас начинает доходить, что у нее будет новый дом, совершенно новая жизнь, пусть даже и привилегированная. Ванесса очень привязана к Крессвеллу.

— Да, она говорила мне, хотя это, возможно, просто сдают нервы. С некоторыми невестами такое бывает. Как, впрочем, и с женихами, — сухо добавила она. — Уикхэмы остановились здесь?

— Да, а что?

— Судя по всему, нам надо до свадьбы удерживать их на расстоянии от жениха и невесты, насколько это возможно.

— Но родители Руперта хотят быть с ним и хотят поближе познакомиться с Ванессой, так что…

— Никаких «но» быть не может, — проговорила Чес с нотками юмора. — Ты ведь владеешь чартерной авиалинией?

Он нахмурился, затем кивнул.

— Они уже бывали в Австралии?

— Нет.

— Ну, так сколько всего чудесного им можно показать! Они могут провести несколько дней на Барьерном рифе, еще несколько дней в Айерс-Рок, может, немного времени в Какаду. Руперт может поехать с ними, и Ванесса тоже. — Чес перевела дыхание. — Это, по крайней мере, отвлечет их и успокоит нервы Ванессы. Впрочем, если хочешь, я могу попытаться выяснить, насколько серьезны ее сомнения. Иногда легче довериться постороннему.

Том Хокинг сделал глубокий, долгий вдох.

— Черити Бартлетт, ты только что стоила мне небольшого состояния, но ты гений. Почему я сам до этого не додумался?

— Я не буду на это отвечать, — пробормотала она, и глаза ее задорно заблестели. — Есть только одна проблема. Не будет ли твоя мама возражать, если Ванесса на некоторое время уедет со своими будущими родственниками?

Том нахмурился.

— Ну, она же не сразу потеряет Ванессу. Они с Рупертом планируют побыть здесь еще немного. Но… не могла бы ты еще больше занять ее всеми приготовлениями?

— Конечно.

Он задумчиво посмотрел на Чес.

— Для двух людей, которые никак не могли поладить, мы делаем явные успехи.

Глаза Чес расширились. Она не могла этого отрицать.

Она спасла вместе с ним ребенка, они вместе смеялись, он обнимал и целовал ее, и на нее произвели впечатление не только сила Тома, но и многие другие качества, проявившиеся в нем. Его забота о Мэри Бакстер и ее сыновьях, растущих без отца, например…

Просто сидеть и пить с ним шампанское было приятно, но…

Она внезапно отвела взгляд, когда в голове у нее зазвенели предупреждающие звоночки, и выражение ее лица изменилось.

Видимо, он заметил это, потому что спросил:

— Ты сожалеешь об этом, Чес? Давай не будем ходить вокруг да около. Меня все еще преследуют видения тебя в красной шелковой сорочке — и ничего больше.

Чес сглотнула и выпалила, даже не подумав:

— Ты ничего не предпринимал по этому поводу.

Он коротко улыбнулся.

— Ты совершенно ясно дала понять, что не хочешь этого. Теперь ты говоришь, что сожалеешь?

— Нет! То есть… я хочу сказать, если для тебя это что-то серьезное, то… — она помолчала, подыскивая нужные слова, — впрочем, возможно, серьезность — неподходящее слово.

— Короткая интрижка, кувыркание в сене — ты полагаешь, что это все, к чему я стремлюсь? — Он вскинул брови. — Откуда тебе, черт побери, знать, что я думаю?