Девушка моего шефа

— Слушаю и соображаю.

— У нее могли быть приятели среди этих солдатиков. Эти толстожопые тетки годятся только огород от ворон охранять. Она могла закрутить любовь с каким-нибудь молодым засранцем.

— Это всего лишь предположение.

— У тебя есть что-то получше?

— Нет, но…

— Слушай меня внимательно. — Я слышал, как он снова налил себе в стакан. — Немедленно вали туда, собери все ее вещи — все до единой, понял? — и дуй назад. Скажи им, что она в Москве. Или лучше ничего не говори. — Лев грязно выругался. — Понял?

— Куда прикажешь деть вещи?

— Можешь выкинуть по дороге. Хотя нет, лучше засунь себе на антресоли.

— Будет сделано, шеф.

— Телефон оставь дома. Я отрубаюсь. Да, постой.

— Я тебя слушаю.

— Если она вернется, мне простить?

— Да, — сказал я. — Но только сперва поручи мне высечь ее розгами.

Лев уже храпел.

— Правильно сделал, что обратился ко мне.

Толя Колесников знал Льва еще со школьной или даже детсадовской поры: они жили когда-то на одной лестничной площадке.

— Он прикроет твою фирму, если узнает правду.

— Клыки обломает. Мой дядька тоже не последняя дверь в коридоре их власти. Давай ваши загранпаспорта и фотографии.

— Не исключено, что он распорядился следить за мной.

Толя на секунду задумался.

— Пустяки. Два холостяка решили после работы выпить и закусить. Можешь заночевать у меня.

— Спасибо.

— Странно: почему мне всегда хотелось сделать ему какую-нибудь подлянку? — рассуждал Толя, когда мы закусывали всухомятку в его тесной кухне. — А ведь так ни разу и не удавалось. И дело тут не в зависти — поверь, у меня дела идут не так уж и плохо. Наверное, суть в том, что он нам всем пытался навязать свои правила игры. Я удивился, когда узнал, что ты пошел к нему в охранники.

— Сам знаешь, я в бизнесе волоку не больше, чем педик в бабах. Преподавательскую работу презираю. А тут нас еще Афган спаял.

Я впервые подумал о том, что не просто предал Льва, а, как говорится, вставил ему нож в спину. На какое-то мгновение меня охватило раскаяние, но тут же я вспомнил Полину и минувшую ночь.

— Любовь не поддается никакой логике, — сказал Толя, за которым водился этот грешок — пофилософствовать под рюмку. — Послушай, а ты на самом деле любишь эту девчонку или, как и я, изображаешь из себя восставшего раба?

— Будем считать, фифти-фифти. Но дело в том, что я расправил плечи именно благодаря ей.

Толя смотрел на меня с явным интересом и слегка недоверчиво.

— Метис, будь осторожен. Хотя это пустые слова. Хотел бы я видеть выражение его лица, когда он узнает, что его подружка сбежала с охранником из его команды. Тысячу баксов не пожалел бы отвалить за такое зрелище.

— Слушай, может, двинем в этот круиз вдвоем?

У Льва был абсолютно трезвый и даже бодрый голос. Я же буквально валился с ног.

— Не возражаю.

— Я серьезно. Девочек найти не проблема.

— Мне уже нравится эта идея.

— А мне нет. — Лев налил в стакан боржоми. С похмелья он всегда пьет боржоми и жует лимон с сахаром. — В отличие от тебя я никогда не был бабником. Операция прошла успешно?

— Как всегда.

— Обратил внимание, какие у нее дорогие вещи? Спрашивается, какого рожна ей не хватало? Нет, я не могу поверить в эту историю с солдатиком. Но пока вероятность этого не исключена, я палец о палец не ударю. Знаешь, почему?

— Пальцы свои, не казенные.

— Вот именно. Будешь спать?

— Если ты дашь.

Он усмехнулся.

— Телефон под подушку не прячь. Вдруг у меня появятся…

Я почувствовал, что засыпаю. Но я всегда умел собраться в нужный момент.

— Я положу его в унитаз и дерну ручку. Думаю, это единственный способ избавиться от тебя.

Он самодовольно рассмеялся.

— Когда-нибудь будешь по мне скучать. Она, между прочим, тоже. И очень скоро. Послушай, Метис, а ей известен номер твоего телефона?

— Понятия не имею. Скорее всего нет.

— Свой я ей тоже не давал. — Он вздохнул. — Как же она свяжется со мной? Ну что ты молчишь?

— Думаю.

— О Лине?

— Да, — честно признался я. — Хорошая девчонка. И как это ты умудрился ее потерять? Я бы ни за что не позволил себе этого.

Он хмыкнул и буркнул что-то неразборчивое.

Связь отключилась.

Можно было ни о чем не думать целых две недели. Толя оказался прав: для того, чтоб чувствовать себя совершенно свободными по-настоящему, нужно очутиться на острове, затерянном в океанских просторах. И подальше от цивилизации. Увы, она напоминала о своем стабильном процветании на каждому шагу.

Мы жили в апартаментах на первом этаже. Стеклянные двери открывались на лужайку и заросли каких-то кустов, усыпанных ярко-красными пахнущими воском цветами. Тропическая природа с самого начала показалась мне декорацией. Верно говорят, что первое впечатление самое правильное.

Думаю, русских на этом острове не видели. Нас принимали за европейцев, смотавшихся на край света в свадебное путешествие, то есть на медовый месяц. Эти две недели вполне могли бы стать медовыми, если бы из меня не капал деготь.

— Что хотел от тебя этот чувак с косичками?

Я потягивал коктейль, растянувшись на топчане под зонтиком.

— Спросил, играю ли я в теннис.

— И что ты ему ответила?

— Сказала, что могу его обыграть.

— Надеюсь, ты не собираешься…

Полина с размаху плюхнулась мне на колени. Коктейль растекся по моему животу холодными липкими ручейками.

— Собираюсь ему это доказать. Ты должен мной гордиться.

Она изогнулась и принялась вылизывать мой живот, нарочито громко чмокая.

— Прекрати. На нас смотрят.

— Нам завидуют, — сказала она, не прерывая своего занятия. — Слушай, я бы прямо здесь занялась с тобой любовью.

Подошла барменша с подносом, и я взял два бокала с шампанским.

— Здесь такой воздух… Мне кажется, все только и думают о любви, — изрекла Полина.

Я обвел взглядом лежавших на топчанах. В основном люди весьма зрелого возраста.

— Черномазый с косичками тоже о ней думает? — вырвалось у меня.

— Какой ты… злой. — Полина игриво надула губы. — Если боишься здесь, пошли домой.

Мы шли в обнимку под жарким слепящим солнцем. Нам вслед оборачивались.

— Это возбуждает, правда? — Очутившись в комнате, Полина тут же сбросила с себя юбочку. — Тебя тоже?

— Что?

— Похотливые взгляды. Они словно ласкают кожу.

— Я смотрю только на тебя.

— Неправда. — Она уже лежала на кровати совершенно голая. — Я… я просто изнемогаю от желания. Эти черные… Думаю, они страстные любовники.

— Попробуй, — сказал я, ложась рядом, но не касаясь ее. — У них такие сексуальные косички.

Она вдруг села на меня верхом, погрузила свои пальцы в мои волосы.

— Глупый… У меня с ними ничего не получится, понимаешь? Мне нравится отдаваться тебе. Каждой клеточкой. Я испытываю такое наслаждение. Разве существует что-то сильнее наслаждения?

— Любопытство, — сказал я, притягивая ее к себе. — Оно даже сильнее нас.

Потом мы заказали в номер обед с шампанским и пообедали в постели. С каждым днем мы все больше и больше увлекались этой красивой игрой в беззаботных бездельников.

— Мне пора. — Полина вскочила и быстро влезла в свою розовую юбочку.

— У тебя свидание?

— Пошли со мной. Тебе не придется краснеть — я обязательно его обыграю.

— Глупости. Теннис — его профессия. Он учит ему богатых американок, а заодно оказывает им услуги интимного характера. За плату.

— Ты думаешь? Интересно, а просто так он этим занимается?

Я пожал плечами и налил в свой бокал остатки шампанского.

— Жарко. Лучше пойдем искупаемся.

— Через полчаса. Макс говорит, сразу после обеда вредно.

— Хорошо, что ты не забываешь классиков. Встретимся на пляже.

— Вредюга.

Полина послала мне с порога воздушный поцелуй.