Играя свою собственную роль (ЛП)

– Иди ко мне.

Она медленно поднялась на ноги.

– Я боюсь причинить тебе боль, Кэйд, – мягко произнесла она. – Я не хочу причинять тебе боль.

– И не причинишь, детка. – Я нежно улыбнулась. – Мы с этим справимся.

И мы справились.

Мы лежали лицом к лицу на кровати, обмениваясь долгими мягкими поцелуями и нежными прикосновениями, руки скользили по теплой коже, повторно знакомясь друг с другом.

– Боже, я скучала по этому, – пробормотала Робин. Она скользнула ладонью от моего бедра, по животу и накрыла грудь, мягко сжимая.

– М-м-м, – я глубоко вздохнула и повторила ее движение, проводя большим пальцем по ее соску, и захватывая ее губы в новом долгом поцелуе.

Темп был медленным и нежным, без напора и спешки и, когда наши пальцы, наконец, сделали свое дело, оргазм был неожиданно интенсивным. Мы цеплялись друг за друга, я спрятала лицо в ее волосах, она прижалась лбом к моей шее.

– Боже, Робин… – Мой вздох был наполовину рыданием, наполовину смешком – я была уничтожена эмоциями, которые она вызывала во мне.

Она немного отодвинулась и провела по моей щеке дрожащей рукой, удивлено глядя на меня.

– Почему я не знала, что это может быть так?

– О, детка… – Я мягко поцеловала ее и прижалась лбом к ее плечу, не в силах подобрать слов.

Она осторожно перекатилась на спину и обняла меня, после того как я удобно устроила свое забинтованное запястье между нами. Я опустила голову ей на грудь, здоровой рукой обнимая Робин за талию, чтобы плотнее притянуть к себе.

Она поцеловала меня в макушку, поглаживая спину.

– Я люблю тебя, детка.

Я повернула голову и поцеловала ее грудь.

– Я тоже люблю тебя, милая.

Робин провела со мной оба дня ее отпуска; я продолжала ждать, когда она скажет, что ей нужно ехать домой, или что ей нужно еще кое-что сделать, но она осталась, и мы попали почти в нормальный ритм жизни. Короткая прогулка с утра, чтение газет за долгим завтраком, более длинная прогулка от поместья Лиз днем, тихий обед и просмотр кино или телевизора перед ужином, и нежная любовь перед тем, как уснуть в объятиях друг друга.

Это была идиллия; настолько близко к совершенству, как никогда раньше, и я осознавала с подавляющей уверенностью – это именно то, чего я хочу. Я никогда раньше даже в мыслях не использовала определение 'навсегда'; вообще-то я даже смеялась над мыслью о том, что один человек сделает меня счастливой на всю оставшуюся жизнь, но сейчас, впервые, я могла себе это представить. Я нашла того, кто мог сделать 'навсегда' возможным и, когда она будет готова, это – именно то, о чем я попрошу.

Глава двадцать третья

– Так, – Конни медленно моргнула, ее лицо не выдавало никаких эмоций.

Она сняла очки в тонкой золотой оправе и несколько раз стукнула дужкой по нижней губе, задумчиво глядя на меня. Опустившись обратно на стул, Конни отпустила очки, которые повисли на витой золотой цепочке, охватывающей ее шею, и сцепила пальцы в замок.

– Так, так, так.

Я слегка улыбнулась и глотнула эспрессо, который ее помощник принесла мне пару минут назад, следя за реакцией Конни с вниманием, которого я не чувствовала; возможные последствия того, чем я только что поделилась с ней, ни капельки меня не волновали.

– У тебя было богатое событиями лето, не так ли? – Некоторое время она покачивалась на стуле, глядя в стену. Вопрос был риторическим, так что я не стала отвечать, глотнув еще кофе. Закончив раскачиваться, Конни впилась в меня внимательным взглядом. – Знаешь, – теперь ее руки соприкасались кончиками пальцев, – четыре месяца назад ты была моим самым простым клиентом. Размеренные съемки, желание оставаться в тени, подальше от взглядов общественности, редко нуждалась в чем-нибудь…

Я, извиняясь, скривилась.

– Да, Кон, прости, что все так внезапно ухудшилось…

Она властно махнула рукой.

– О, ради Бога, Кэйд, не нужно жалеть. Это моя работа, и она мне очень нравится. А еще мне нравишься ты – чего я не могу сказать о большей части моих клиентов, и знаешь что, так даже интереснее для меня. – Она улыбнулась, и я немного расслабила напряженные плечи. – Так. – Конни наклонилась вперед, оперевшись локтями о стол. – И что ты хочешь, чтобы я с этим сделала? Ты ведь поэтому мне рассказала. И, кстати, спасибо. Что рассказала.

Я кивнула, слегка усмехнувшись.

– Я знаю, как ты ненавидишь, когда люди знают больше тебя.

– Прах побери, адски ненавижу, – гневно произнесла она, и мы обе улыбнулись.

Я поставила чашку на край ее стола и откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу.

– И одна из причин, почему я рассказала тебе – у Робин скоро завершатся съемки в 'Lost Key' и она вернется в ЛА, и я не знаю, чем это в итоге закончится, но планирую проводить с ней столько времени, сколько смогу. Я хотела бы, чтобы ты была подготовлена на случай, если информация просочится; нужно, чтобы был какой-то… план, думаю, как отвечать на это.

Конни кивнула.

– А другие причины.

– Думаю… – Я беспомощно пожала плечами. – Думаю, я ищу совета.

Ее тонкие брови поползли на лоб.

– Насчет твоей… сексуальной жизни?

Я тихо рассмеялась.

– Нет… насчет того, как сохранить мою сексуальную жизнь МОЕЙ.

– Ах. Тогда ладно. – Конни снова откинулась на спинку стула и наклонила голову набок. – Для начала, ответь на такой вопрос – ты хочешь придать это гласности?

– Боже, нет, – я решительно тряхнула головой. – По крайней мере, не как на шоу Барбары Уолтерс и не сейчас. – Меня пробила дрожь при мысли о том, какое внимание прессы привлечет эта новость. – Я не хочу прямой лжи, но и публичных заявлений тоже… Ох! – Я расстроено провела рукой по волосам. – Меня адски бесит просто необходимость волноваться об этом. Это не новости, это, прах побери, моя жизнь! – Сердито произнесла я. Конни подняла бровь. Я криво улыбнулась ей. – Прости.

Она успокаивающе махнула рукой. Я наклонилась вперед, оперевшись локтями о колени.

– Конни, эти отношения чрезвычайно важны для меня. Уже и так достаточно… осложнений, – я тщательно подбирала слова, – и без того, чтобы выносить все на публику. Если что-то пойдет не так, я хочу, чтобы это случилось из-за меня или Робин, а не из-за вмешательства СМИ или общественного мнения. Я хочу разобраться с этим без посторонних глаз, и я хочу, чтобы ты подсказала мне, как это сделать.

Конни пару секунд вглядывалась в мое лицо, потом медленно кивнула.

– Хорошо. – Она взяла ручку и начала постукивать ею по столу. – Вот, как я это вижу, Кэйд. Есть два фактора, на которые следует обратить внимание. Первый, – она махнула в мою сторону ручкой, – ты – лесбиянка… – Еще один острый взгляд, и она добавила, – или, по крайней мере, би. И, хотя ты не хочешь лгать об этом, но и не хочешь, чтобы это стало достоянием общественности прямо сейчас.

Конни подождала, пока я кивну, и продолжила:

– Если бы это было все, с чем придется иметь дело, то это не так сложно, как принято считать. Особенно теперь, когда ты почти исчезла со страниц журналов. Рон Чандлер, Тара Сан, Рена Кохлакис, Оуэн Люсио… Это знаменитые гомосексуалисты, которые живут, как им нравится, не выставляя это на всеобщее обозрение. Не привлекать внимания и вести уединенный образ жизни – обычно все, что необходимо, и я знаю, что на это ты вполне способна.

Я снова кивнула. Все знали, что упомянутые люди – гомосексуалисты, но пресса никогда не упоминала об этом.

– Что несколько усложняет твое положение, – продолжила Конни, криво усмехнувшись, – фактор номер два: ты решила излить свои новоприобретенные наклонности, начав строить отношения с весьма заметной общественной фигурой, которая, согласно последним слухам, публично строит отношения с другой весьма заметной общественной фигурой. – Конни прижала ручку к подбородку и нахмурилась, тщательно подбирая слова. – М-м-м… Как, на самом деле, вписывается в это Джош Рили, Кэйд?