Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)

   - Нет, говори. - Он выглядел таким счастливым, умиротворенным, что мне даже как-то неудобно стало. Да-да, я отвыкла и от того, что могу вызывать у этого человека такие сильные чувства... Снова смущаюсь? Да ну? - Я очень соскучился по твоему голосу.

   Сердце мое, сердце...

   Не удержалась, у Леши такой вид... присела на его колени и обвили руками шею.

   - Разве за ночь не наслушался?

   А ведь мы почти не спали. Нужно было столько сказать, объяснить. И ему, и мне. А порой, когда не хватало слов, их заменяли прикосновения. Много-много прикосновений, таких нежных и трепетных. Любимый с легкостью заставил забыть меня обо всем плохом, особенно о том слизняке и его руках.

   Леша отрицательно мотнул головой и потянулся навстречу.

   Как-то мы позабыли о времени, зато когда вспомнили - вернее я вспомнила - заметались по комнате, собирая мусор - а это ночью ради меня Лешка местную столовку ограбил, удивительно, что нам это с рук сошло. Никак влияние некоего доктора Росса? Или фамилии "Немрин"? Но вот, все прибрано и собрано, выделенная нам комната, мало напоминающая палату, выглядит так, будто здесь никого не было. И я, замерев у дверей, протянула любимому руку.

   - Ладно, пошли... папочка, - хихикнула. Забавно звучит. Леша - папочка.

   - Хорошо, мамочка, - не остался в долгу любимый и... все же не позволил мне идти своими двумя. - OMG, я буду папой, - совсем тихо, но я услышала. Наверное, так привыкну улыбаться, что хмуриться уже не смогу.

   - Не верится? А ты не представлял, в каком я состоянии была, когда узнала!

   Сердце кольнуло воспоминание о прошлой боли и о том, как я едва не совершила самую главную ошибку в жизни... Нет, об этом буду знать только я и Мари. Ни Леша, ни тем более, хм, дети - о, нужно еще привыкнуть произносить это слово - никогда не узнают.

   - Представляю... хотя, нет, не представляю. - Он мотнул головой, легко и непринужденно сбегая по лестнице. - Это трудно.

   Рассмеялась.

   - Знаешь, я наверное тоже пока не представляю. Почти не чувствую никаких изменений. Серьезно. Разве что ощущаю себя какой-то собакой-ищейкой. Запахи чувствую за несколько метров, представляешь? Ой, точно, еще и чувствую намного острее, что вкусы, что...

   На лице любимого промелькнула подозрительная улыбка, а за ней последовал такой поцелуй... хорошо что я не стою на ногах, иначе переломы на этой лестнице обеспечены.

   - Вот что ты со мной делаешь? - прошептала, понемногу приходя в себя. И думая: а не продолжить ли? Лешка словно мысли мои прочитал.

   - Хороший вопрос. Я давно хотел тебе его задать.

   И дорога до выхода растянулась минут эдак на... пять? Десять? Что-то я немного запуталась. И мы опоздали.

   Когда вышли к людям, я вырвалась на волю - относительную волю, рука Леши обнимала меня за талию. Так мы и дошли до выхода. Еще до этого, за окном, рассмотрела знакомые машины: шикарную черную и максову красную.

   Приехали.

   Может, и он тоже видел? Потому что Леша не спешил проходить в открытую им же дверь.

   - Волнуешься?

   Помедлив, он кивнул.

   - Ты сказала, что там, возможно, будут ждать... все. Да еще и рассказ Макса... Нет, мир сходит с ума! - воскликнул Леша, потирая лоб. - Я до сих пор не могу придти в себя о такого калейдоскопа событий.

   - Тебе плохо? - Сразу всполошилась. Если так, то я звоню и все отменяется. Главное - чтобы ему было хорошо.

   Любимый притянул меня ближе. Спокойно улыбнулся - в улыбке не было фальши. И я успокоилась.

   - Да нет, мне очень хорошо. Просто все неожиданно. Приходится привыкать, а это немного... трудно. Но ради тебя я сделаю все что угодно.

   - И для себя тоже, - назидательно подняла вверх указательный палец.

   - И для себя, - не стал спорить он.

   Выдох, и Леша перешагнул через порог.

   Они стояли перед машинами. Все. Действительно все. Увиденное удивило и обрадовало. Дариен стоял рядом с Олесей Павловной, и... обнимал ее? А она его... я определенно что-то пропустила. Тиль ходила из стороны в сторону перед облокотившимся на капот Максом, и порой поглядывала на выход. Мари стояла спокойно, но знающие ее люди заметят в сцепленных пальцах тревогу. А рядом с ней... Серега? Да ну?! И его рука, обнимающая плечи сестры Макса и Леши... О да, я очень много пропустила. Такое ощущение, что - через пару лет перемахнула.

   В голову пришла одно словечко из лексикона Ленки. "Все твари по парам". Грубовато, конечно, но как точно описывает ситуацию. Насчет Тиль и Макса я была уверена, насчет родителей - надеялась, но вот когда Мари-то успела?..

   Мы остановились где-то метра за четыре до них. Олеся Павловна напряглась, как-то неуловимо изменившийся Дариен тоже начал проявлять эмоции, Тиль остановилась и радостно засияла, Макс вскинул руку в приветственном жесте, Мари облегченно улыбнулась, Серый вторил ей, только оскал его был более широк и радостен.

   Хех, наверное это смешно, но первым, с кем бросился обниматься Лешка, стал именно его бывший сосед. Шумно вышло. И долго. Не зря мне еще полгода назад показалось что они знают друг друга намного дольше, чем несколько месяцев. Старые друзья. Короткое объятие с сестрой и Тиль, и... Видно хорошо тогда они с Максом поговорили, раз теперь не начали рвать друг друга, а обменялись кивками и хлопками по предплечьям. А вот перед родителями Леша остановился. Напряженный. Как и они. Никто их не торопил. Все и всё понимали. А я так боялась... Но все равно продолжала верить в любимого. Он говорил что все изменилось.

   - Отец? - Леша посмотрел на не менее напряженного Дариена. Ох, еще привыкнуть нужно к его новому лицу. Слишком живому, по сравнению с прошлым. И так похожим на лица Леши, и особенно Макса. - Мама? - Парень повернул голову к дрогнувшей от этого обращение Олесе Павловне.

   И ведь ни капли ненависти в голосе. Как и обещал.

   - Леша... - всхлипнула женщина и протянула руки ему навстречу. А Дариен обнял их обоих.

   Отвернувшись так, что никто не мог видеть моего лица, безуспешно пыталась удержать слезы.

   Я смогла воссоединить их семью.

Последняя глава

   - Смотри, Сонь, вот это. - Свеженаманикюренный ноготь... или лучше сказать - коготь?.. со зловещим цоканьем потыкал в глянцевую картинку. Передернулась. Розовое... б-р-р...

   - Никогда! - выдохнула, пододвигая журнал к себе и поскорее переворачивая страницу. Еще лучше. Голубое! Терпеть не могу этот цвет. В отличие от рядом сидящей Тиль. Хотя она, как уже успела убедиться, любит все цвета.

   - А это? - девушка не могла не воспользоваться близостью к ненавистному журнальчику и поспешила придержать страницу пальчиком, коготь на котором был не менее впечетляющ чем у Мари. - Ну смотри какое классное. Узкое, с летящим подолом и длинным шлейфом. У тебя фигура худощавая, а такое платье придаст ей изящности!

   Отодвинула журнал подальше. Ничего знать не хочу. Оно голубое, а какие-то мелочи в виде шлейфа и прочего как-то на второй план отходят.

   Розовое. Бардовое с белым узором по подолу. Слишком маленькое. Слишком яркое. Слишком длинное. Узкое! Без бретелек! Оно сползет! Да, белое, но оно странное! Нет, не хочу, оно не белое. Не хочу такое белое, хочу вот такое, только не зеленое, а...

   Мари, которая уже выходила из себя, громко захлопнула очередной журнал, придвинула его к здоровенной стопке, и взяла новый, из не менее огромной. И угрожающе толстый, как томик Большой Советской Энциклопедии. О нет... Моя смерть...

   Решила надавить на жалость. Всего-то нужно вспомнить лицо Тиль, когда ей что-то нужно от Макса, и...

   - Мари, хватит, я устала, давай сделаем перерыв, а? - проканючила, жалобно изогнув брови.

   Мари округлила глаза и задышала шумно, с явственно прослушивающимися рыками.

   Не помогло.

   - Ну уж нет! - Кажется я ее довела... Девушка вскочила и угрожающе уперла руки в бока. - Ну где это видано - до свадьбы осталось четыре дня, все на ногах, все уже подобрали наряды, а невеста - нет!