Даже если вам немного за тридцать (СИ)

- Мистер Роутер просит Вас не считать его э-э-э-э, ветренным и легкомысленным. Он уверяет Вас, что он очень э-э-э, серьезный и ответственный человек. Он хочет узнать Ваш электронный адрес, чтобы иметь возможность писать Вам. Он хочет, также, узнать и Ваш домашний адрес, адрес Вашей квартиры в Украине, - уточнила Лина.

Перехватив взгляд "серьезного и ответственного" Бонни, Лиза запахнула на груди куртку, немного подумала, взяла у Лины ручку и написала на салфетке адрес своей электронной почты. Бонни прямо выхватил у нее салфетку.

"О, и где же наша хваленая английская сдержанность?" - Лиза посмотрела на него с улыбкой.

- Скажите ему, Лина, что свой адрес я не могу ему дать. В этом совершенно нет необходимости. Несколько месяцев назад я вышла замуж и очень люблю своего мужа. Скажите, что я благодарю его за экскурсию по Собору, и всегда буду вспоминать о нем с теплотой. Не знаю, увидимся ли мы еще.

- Мистер Роутер говорит...что, да, жизнь становится очень опасной и непредсказуемой...Он говорит, что войны и болезни пожирают мир...Очень опасен вирус Эбола...

Лиза улыбнулась:

- Скажите мистеру Роутеру, что в стране, где я живу, вероятность умереть от других диагнозов, гораздо выше, нежели от вируса Эбола! - Лиза вызывающе посмотрела ему прямо в глаза.

- Мистер Роутер говорит, что обязательно приедет в Украину, это будет рабочий визит, но он встретится там и с друзьями. Он очень рад, что познакомился с Вами...э-э-э...он говорит, что у Украины большое будущее...и что украинские женщины очень красивы.

Ей бы задуматься, ей бы еще тогда обратить внимание на слова "рабочий визит", но она слишком устала от темпа своих "английских каникул", и ей было не до нюансов.

Лиза откинулась на спинку стула и уверенным тоном начала говорить с небольшими паузами, давая Лине время на перевод:

- Знаете, Бонни, войн на земле могло бы быть гораздо меньше, если бы могущественные страны соблюдали свои договоренности. У моей страны двадцать лет назад забрали, отобрали, я бы сказала, все ядерное оружие, подписав Будапештское соглашение и заверив нас в полной неприкосновенности наших границ. Ваша страна, мистер Роутер, тоже была в числе четырех стран-гарантов. И вот теперь, когда русские забрали у нас Крым и пытаются забрать еще очень приличный кусок земли, когда лучшие мужчины моей страны гибнут на фронте, что само по себе наносит колоссальный удар по генофонду нации, и без того истощенной Чернобылем, все гаранты словно забыли об этом договоре! И Вашей стране, мистер Роутер, это тоже не делает чести! Все, на что хватает Западную Европу и Соединенные Штаты Америки -- это не слишком впечатляющие санкции и устное выражение острой обеспокоенности по поводу российской агрессии. Знаете, как у нас в Украине называют Организацию Объединенных Наций? Организация Обеспокоенных Наций! И, позвольте Вам заметить, это дурная политика! На всех нас смотрит Восток, и начинает понимать, что никакого порядка на планете на самом деле нет, что все это -- фикция, что всяк может делать, все, что ему угодно, и ему ничего за это не будет! Вы представить себе не можете, к каким последствиям может привести нарушение статус-кво и вся нынешняя ситуация. Все ваши лидеры слишком прекраснодушны! А лидер должен быть жестким, с железными яйцами, простите! Я уверена, что если бы Англией сейчас правила Тэтчер, а Штатами -- Рейган, Россия никогда не осмелилась бы забрать у нас Крым и вооружать сепаратистов и наемников на Востоке! К сожалению, я не могу больше задержаться, - Лиза поднялась из-за столика.

"И чего я тут митингую? - злясь на себя, подумала она, - Да на фиг им наши проблемы, у них все хорошо, а там -- хоть трава не расти. Хотя...совершенно неизвестно, как дальше лягут карты. Во время Второй мировой войны, Черчилль тоже думал, что отсидится, и что его ничего не коснется. А коснулось. И Лондон -- бомбили, и Англия воевала. И до чего уж Черчилль хитромудрый был, а не перехитрил Судьбу. Пожалуй, не нужно быть чересчур хитромудрым. Все хорошо в меру".

- Мой сын не привык оставаться дома один, я должна идти к нему. До свидания, Бонни, до свидания, Лина. Очень приятно было с обоими вами познакомиться, и поверьте, я говорю искренне, - попрощалась Лиза.

На протяжении всей ее пламенной речи, Роутер смотрел на нее, не отрываясь. Он был очень серьезен и не произнес ни слова. Но ей отчего-то показалось, что он внутренне согласен с теми мыслями, которые она только что озвучила.

Роутер с Линой проводили ее до подъезда. Он снова назвал ее "Элизой" и поцеловал ее руку, немного задержав в своей. Лиза уловила прощальный взгляд Бонни -- тоска, восторг, надежда, восхищение. И вдруг, ее шальная натура опять взяла верх над благовоспитанностью: средним пальцем руки, которую он так пылко целовал, она слегка шлепнула его по носу. Он удивленно поднял на нее свои красивые серые глаза, чтобы убедиться, что это -- не случайность. Она с улыбкой смотрела на него, своими прекрасными, огромными, ярко-синими глазами, тоже не отрываясь. Наконец, этот поединок взглядов прекратился. Она развернулась и вошла в подъезд.

"Людям не обязательно знать язык, все скажут их глаза" - думала она, медленно поднимаясь по ступенькам на второй этаж, где располагалась их временная квартира. У англичанина были очень красивые, выразительные глаза. Их цвет постоянно менялся, то серый, то зеленоватый, Лиза никак не могла уловить их оттенок. Глаза-хамелеоны.

Дашков опять приехал поздно, на цыпочках прокрался в душ, потом в спальню, завел будильник и моментально заснул. Она уловила сильный запах брэнди. "Обмывал свои делишки?" - мелькнуло у нее в голове.

Лиза все лежала без сна и думала об англичанине. Ей почему-то казалось, что и ему сейчас не спится. Наконец она заснула.

Ей опять снился лес. Красивый, яркий, осенний. Местность была неровная, гористая. Она мчалась по берегу ручья, который живописно петлял между деревьями. Вдруг, впереди, среди деревьев, она заметила согбенную фигуру старика, в славянском крестьянском костюме Х╤Х века, с длинной, седой бородой. "Неужели?" - потрясенно подумала она.

Будильник пиликал часто и пронзительно. Сквозь сон, она пыталась его нащупать.

"О, Боже, опять на работу! Сегодня четверг или пятница?" - она села на кровати и удивленно огляделась по сторонам. Потом, окончательно стряхнув остатки сна, пришла, наконец, в себя. В постели зашевелился Дашков.

- Николя, просыпайся! Мне кажется, ты вчера явно перебрал. Дать тебе таблетку?

- Дай, моя киса. Голова просто раскалывается. О-о-о-о...

Она вскочила с постели, прошлепала на кухню и начала рыться в маленькой косметичке с лекарствами. Налила воду в чашку и вернулась в спальню.

- На, выпей сразу две. Как твои дела? Все в порядке?

- Да, малыш. Еще в каком порядке! Лиза, ты восхитительна! Ты не представляешь, сколько комплиментов я выслушал по поводу своей супруги и сына! Они все без ума от тебя! Красивая, добрая, воспитанная, остроумная, общительная! О, чего я только вчера не наслушался!

Лиза улыбалась. "Вот, подожди, я еще английский язык выучу! Мало места будет вам всем!"

Она быстро промчалась в душ, побросала в сумки еще неупакованную одежду и обувь, и побежала будить Костика. Они выпили кофе и съели по паре бутербродов с ветчиной и сыром. Дашков куда-то позвонил. Через пятнадцать минут, под окном, их уже ждала машина, которая должна была доставить их в Лондон.

- Ну, - сказала Лиза, оглядываясь по сторонам, - Вроде бы ничего не забыли. Давай, присядем на дорожку.

Они втроем сели на минутку на диван, потом поднялись, Лиза перекрестила всех, и они двинулись в путь.

Лондонский шоппинг прошел успешно, они накупили целый чемодан одежды и обуви для себя и Костика, купили также подарки для родных и для Оксаны Ивановны. Лиза очень устала, она с большим нетерпением ожидала, когда же, наконец, устроится в кресле самолета и сможет немного подремать.