Волк в капкане (СИ)

Двери разъехались — из лифта вышла пожилая супружеская пара с чемоданами. Отто отвернулся.

— Вот, — сказал бармен и поставил стакан на стойку. Отто посмотрел. Красота. Бежевато-коричневый цвет, консистенция ближе к густой — ликер там, что ли? На бортике стакана — ломтик лайма. Соломинка. Ну да, только коктейля нам не хватало. Самое то понизить сейчас градус. Зря не настоял на виски. Впрочем, ему было все равно. Он и хотел напиться. Тренировка завтра, и черт с ней. Сегодня он вернется в пустой номер, где уже не будет Рене.

Он сам не заметил, как прикончил этот коктейль. Зажег сигарету. Подумал, может вернуться в «Драй Фуксе». Может, Ноэль еще там. И перед герром Риддлем неудобно как-то — он от души предложил весь ужин за счет заведения, но у них вечеринка не задалась, заказали кучу всего и ни черта не съели, разбежались. Но отверг эту идею, как идиотскую. Пешком идти далеко, а еще одной поездки на такси он не вынесет — его слишком сильно укачивало по пьяни. Да и что он может сказать Ноэлю? Зачем им сегодня еще видеться? Вполне возможно, Ноэль уже тоже вернулся к себе — он, в отличие от первого номера своей команды Граттона и от текущего лидера Кубка Мира — Отто Ромингера — пока не заслужил номер в Райндле. Он остановился в очень даже неплохом отеле, в котором Отто приходилось бывать несколько раз — в четырехзвездочном Mercure.

— Повтори, — бросил он бармену.

— Одну минуту.

Он хотел посмотреть, что входит в эту адскую смесь, но забыл, отвлекся на разглядывание бутылок на полке, а потом опять приехал лифт. Он заставил себя не оборачиваться, закурил еще сигарету, не понимая, почему ему так неудобно это делать. Потом сообразил — он уже держал одну. Отродясь не пробовал курить сразу две сигареты. Двери на улицу разъехались, закрылись. Вот и все… Она ушла. Сейчас он допьет этот стакан и таки вытребует себе виски. А если этот не нальет — он поднимется в пустой номер и выпьет бутылку из минибара, пусть втридорога, плевать.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил бармен.

— Превосходно, — буркнул Отто. И вдруг сообразил, что у него в голове действительно немного прояснилось. — Чем ты меня напоил?

— Мой собственный рецепт коктейля, помогает протрезветь немного, а главное, похмелье будет не таким тяжелым.

— У меня не бывает похмелья, — напыщенно изрек Ромингер.

— Вот и ладно. Еще один?

— Да, пожалуй.

Он не хотел трезветь, потому что ему предстояла первая ночь без Рене. Но не следовало забывать и о его великой карьере. Завтра, черт бы его подрал, тяжелый день…

Он подошел к своему номеру на третьем этаже уже почти не стукаясь об стены. Почти ровно. Не надо было пить этот «вытрезвитель», если он хочет сейчас нормально вернуться к себе. В пустой номер. Ключ с мягким щелчком отпер замок, дверь открылась. Мягкий неяркий свет автоматически включился, заливая шикарный сьют.

Волна облегчения была настолько сильной, что все еще довольно пьяный Отто даже издал какое-то тихое восклицание — Рене не ушла. Она спала, свернувшись в калачик в огромном мягком кресле. На ней было только полотенце.

Он мог быть как угодно пьян, но знал, что не уронит ее. Он аккуратно поднял ее на руки. Полотенце упало.

— Отто? — прошептала она сквозь сон.

— Да, малыш. — Он нежно переложил ее в постель, накрыл одеялом. Он должен был бы извиниться, но он не мог это сделать. Он не умел. Он не знал, как. И потом… извинение точно вывело бы как-то всю проблему на новый уровень. Поэтому он молча пошел в душ, надеясь, что сможет не провалиться сразу в пьяный сон и будет в состоянии что-нибудь с ней сделать.

Но ничего из этого не вышло. Он хотел ее разбудить, но ее лицо во сне выглядело таким усталым, таким бесконечно несчастным. Он просто пожалел ее.

[1] Напиток из пива и лимонада в пропорции 1:1

[2] «Drei Füchse» (нем.) — «Три лисы»

[3] Grüß Gott — приветствие, характерное для баварского диалекта немецкого языка

[4] На баварском диалекте — Oans, zwoa, drei, g'suffa! (Раз, два, три, выпили!

[5] особая манера пения, с характерным быстрым переключением голосовых регистров, то есть с чередованием грудных и фальцетных звуков.

[6] традиционное женское платье альпийских немецкоговорящих регионов (Бавария, Тироль), состоит из белой блузки с открытыми плечами и глубоким вырезом и облегающего лифа или корсета и широкой пышной юбки с фартуком

Глава 29

Он проснулся от заказанного на 7 звонка. Рене спала рядом — она даже не пошевелилась. Вчерашний бармен обещал, что у Отто не будет тяжелого похмелья, а тот гордо заявил, что у него никогда и не бывает, но они оба ошиблись. Голова болела ужасно, во рту будто носорог нагадил, руки тряслись так, что впору было идти просеивать сухой цемент. При одной мысли о завтраке становилось дурно. Отто вытащил из сумки пакет со стратегическим набором джентльмена — помимо пяти дюжин презервативов (которые они почему-то почти не использовали) там должна была остаться парочка растворимых таблеток аспирина, а может быть, даже алка-зельтцера.

Повезло. После алка-зельтцера и ледяного душа Отто оказался в состоянии спуститься в ресторан и проглотить пару чашек двойного эспрессо. За это он расплатился бешеным сердцебиением, но головная боль почти совсем прошла. За кофе он перекинулся парой слов с Джеми Бэйтсом — номером 1 штатовской сборной. Еще его слегка приободрила легкая перепалка с Регерсом, который начал выступать насчет вчерашней пропущенной тренировки. Но Отто не вложил душу в эту перепалку, слабо огрызнулся пару раз и пошел к выходу.

Высокого темноволосого мужчину, с которым он столкнулся в дверях, он не ожидал увидеть здесь, потому что тот не нуждался в отеле — он жил в Гармише. Эйс, Оливер Айсхофер собственной персоной. Отто знал его, а вот Эйс Ромингера — нет. В прошлом году Отто только пару раз отличился на взрослых этапах, а Эйс — человек не того масштаба, чтобы снисходить до знакомства с какими-то там юниорами или узнавать их в лицо. Но на этот раз ситуация немного изменилась. Эйс внимательно посмотрел на Ромингера. Сверху вниз — он был выше. Отто со своим ростом в 185 тут же почувствовал себя почти что карликом.

— Так-так, — протянул Эйс, с интересом глядя на Отто. — Ромингер?

— Привет, Эйс.

Мужчины оценивающе осмотрели друг друга.

— Ну, не все тебе выигрывать, когда-то это кончится, — сказал Эйс.

— Надо же. Я тебе то же самое хотел сказать.

Отто был младше Эйса на 8 лет, а в отношении достижений, регалий и титулов — просто никто, но не желал принимать даже видимость подчиненного положения. Только на равных. Айсхофер приподнял брови:

— Смело. Ну посмотрим… Ромми.

— Посмотрим, Эйс.

Это было как дополнительный холодный душ. Отто было трудно запугать или заставить нервничать, чего Айсхофер, очевидно, и хотел добиться. Зато Ромингер совсем взбодрился и поднялся к себе в номер уже вполне готовым к тренировке.

Рене еще спала, и в любом случае, ему было уже некогда приставать к ней. Пусть спит. Он быстро натянул на себя стартовый комбинезон Descente — спортсмены выходили на официальную тренировку в комбинезонах сборной, в тех же или таких же, в каких послезавтра выйдут на старт в самой гонке. Хвост низко на шее, теплая вязаная шапка с логотипом Каррера. Подшлемник и шлем — высокотехнологичное чудо от Дорелль — с собой. Очки Каррера. Обе эти фирмы подписали с Отто соглашение о дополнительных призовых. Если он победит послезавтра — сразу поднимется почти на полмиллиона франков. Перчатки Ройш (пока соглашение не подписано!), теплая куртка — сегодня еще похолодало, термометр показывал -11. Быстрый взгляд в сторону кровати (темные волосы, раскинувшиеся по белой спине, рука на той стороне постели, где спал он) и Отто вышел из номера — времени оставалось совсем мало, а опаздывать он всю жизнь терпеть не мог.

Когда дверь за ним закрылась, Рене села в кровати. Она не спала уже довольно давно — ее разбудил щелчок замка, когда Отто вернулся из ресторана после завтрака. Она просто не захотела сейчас разговаривать с ним. Она еще не решила, что она ему скажет. Она боялась говорить с ним. Ей было проще притвориться спящей — она знала, что он ее не станет беспокоить. Так и вышло.