Скоростная любовь. Speed (СИ)

− Мне неловко. Понимаешь? − посмотрела ему в глаза.

Он взял мое лицо в свою руку и ответил:

− Я не хочу, чтоб ты переживала. Мне просто ничего не жалко для своей любимой девушки.

У меня невольно дрогнуло сердце. Я смотрела на него еще пару секунд, а потом отвернулась к стенке:

− Ты мне очень дорог. Очень.

− И ты мне.

Сказав это, он отвернулся в другую сторону, оставив меня наедине со своими больными мыслями. За этот день Паша несколько раз пытался завести разговор о том, что произошло между нами перед Новым годом. Но я делала вид, что не понимаю его. Сама не знаю почему. В конце концов, видимо, решив дать мне время, он отступил, сдался. А я вздохнула с облегчением.

«Все должно быть правильно. Правильно. Я не должна облажаться в этот раз. Я должна сказать эти слова, искренне веря в них».

Так я провалялась около получаса, терзая себя, но вдруг мне стало легко и спокойно. Повернувшись к уже спящему Паше, я пробормотала ему на ухо:

− И я тебя люблю. Сильно-сильно! Какие могут быть сомнения?

Мы весело проводили каникулы: постоянно гуляли, ходили в различные рестораны. Мы посетили множество интересных музеев, фотовыставок, в общем, наша жизнь в первые зимние дни наступившего года была радостной и незабываемой! Совсем неожиданно пришел конец праздникам, и наступил последний грустный день перед Пашиным отъездом.

Я хандрила с самого утра. И ничто и никто не мог мне помочь.

− Полина, хватит уничтожать наши последние часы, ладно? − не выдержал Павел. − Тем более я уеду не на такой большой период времени, из-за которого стоит волноваться!

− Мятежный, ты делаешь меня нытиком, это меня бесит!

Паша не был в курсе, что с той самой ночи у меня появилась привычка признаваться ему в любви. Я делала это во время его сладкого сна.

Также Мятежный не знал, что как только он уедет, я вновь приступлю к работе в мастерской. Аверина то и дело доставала меня звонками, в которых рассказывала о различных планах по поводу мести и спасения моего брата. Одна только мысль, что придется вновь оказаться на небезопасной для моего мозга территории, вызывала у меня чесотку по всему телу, но приятное тепло от ожидаемой победы над Франком подпитывало гораздо сильнее всего остального.

В завершении нашего совместного отдыха мы решили в который раз навестить центр города и оценить кухню заранее выбранного ресторана.

Выехав со двора, мы успели проехать от силы пару кварталов и выехать в начало центральной улицы, как перед нами внезапно выскочила старая, раздолбанная колымага, умудрившаяся влезть буквально перед самым носом.

− Ай! − вскрикнула я, невольно зажмуришись.

− Черт!

Паша резко нажал на педаль тормоза, мгновенно среагировав на возникшую острую ситуацию, и вывернул руль.

− Ой!

− Что это за дебил? Блять! − из его уст полилась нецензурная речь.

Не успела я вздохнуть с облегчением, как с нами поравнялась другая машина и, резко обогнав, заняла место впереди. Эта машина догнала первую и, поравнявшись с ней, стала притормаживать, заставляя нас, едущих позади, делать то же самое.

− Блять. Сука, − Паше явно не нравилось происходящее, и он пытался придумать выход из сложившейся ситуации.

− Может быть, свернем, а? − тихонько предложила я ему.

− Нет. Я никуда сворачивать не буду. Эти уроды сейчас поприкалываются и сами свалят, вряд ли они захотят проблем с людьми, у которых машина дороже не только их тачек, но и жизней, судя по всему.

− Они не прекратят, − тихо возразила я.

− Откуда знаешь? − повернулся ко мне Мятежный.

Я посмотрела на него и ужаснулась от его гневного взгляда, мне сразу перехотелось говорить ему, что, по крайней мере, одного из придурков, которые мешали нам, я знаю. Сложно было забыть «Рено», которое когда-то облило тебя грязью.

Тем временем Мятежный потянулся к бардачку и достал от туда свои витамины. Засунув парочку себе в рот, он глубоко выдохнул и вновь резко нажал на тормоз. Сделать это его вынудила впереди маячившая машина.

− Ты нарвался, придурок!

Я все это время переводила свой взгляд с Паши на лобовое стекло и обратно. Меня всерьез начало волновать происходящее, мне стало страшно, я боялась, что подобные игры среди шумного города могут кончиться плохо. Тем временем позади нас скопилось некоторое количество машин, которые так же не могли никого объехать, ведь обе полосы были заняты.

− Номера сняли! Молодцы ребятки! − прошипел Паша. − Окна затонированы!

− Паша-а, − протянула я, заметив, как резко изменилось выражение его лица.

В этот момент он, быстро осмотревшись по сторонам, затем, выскочив на встречную полосу, пользуясь временным отсутствием машин, вдавил педаль газа.

− Как тебе это?

Газуя, мы довольно резво догнали и начали обгонять машину Франка.

− Сука! Я тебя разделаю после подобных фокусов.

− Паша! − проорала я, увидев, как вдалеке появилась машина, мчавшаяся, прямо на нас.

− Спокойно! − только и ответил он.

Я с ужасом перевела взгляд на машину Франка, которая была напротив меня.

Этот идиот даже не думал уступать нам дорогу, прекрасно видя, какая возникла ситуация. Вместо этого он набирал обороты и насколько мог, вырывался вперед, прижимаясь к разметке, не давая нам влезть.

− Паша! Тормози!

− Черт! Какой у него там двигатель, мать твою? Он уже сдохнуть должен был!

Паша немного отвел джип в сторону и вновь начал давать газу. После этого у меня началась истерика. Я поняла, что, скорее всего, уже не выйду из этой машины живой. На встречке возник поток машин, вывернувших с прилегающей улицы, и все они гудели, мигали фарами, приближались к нам с устрашающей скоростью.

− Ну же! Ломайся!

Одна из встречных машин была уже совсем близко, она пыталась свернуть с нашего пути, но, по всей видимости, уже было поздно. Я закрыла лицо руками. Сердце умирало.

− Паша! Паша, хватит! Прошу!

По лицу текли слезы. Я задыхалась. В момент, когда, казалось, все должно было кончиться «Рено» ушло с полосы, давая нам пару секунд на перестроение. Мятежный воспользовался этим моментом и с невероятной ловкостью покинул встречную полосу, неимоверной силой удерживая управление машиной, разогнавшейся до беспредельной скорости.

Все это я наблюдала сквозь слезы, и у меня просто не было сил как-то реагировать на происходящее.

− Я так и знал, что этот понторез в итоге окажется слабаком, − спокойно изрек Паша.

Между делом, ни колымаги, ни Франковской машины уже не было видно, они свернули в другую сторону на первом же перекрестке. Заметив мое подавленное состояние, мои непрекращающиеся слезы Паша решил остановиться, притормозив у обочины.

− Ну что ты, милая? − он потянулся ко мне.

− Отстань от меня! Не прикасайся ко мне! − со слезами на глазах оттолкнула я его руку.

− Полин…

− Заткнись! − проорала я. − Ты осознаешь, что сейчас творил? А?! Ты понимаешь, что ты сейчас делал?!

− Полин, − Паша отвернулся.

− Нет! Смотри на меня! − не было сил остановить истерику. − Ты понимаешь, что делал? Нет? Так я тебе объясню, дебил несчастный! − я впилась ногтями в его руку. − Ты только что собирался убить нас! Ты только что рисковал нашими с тобой жизнями. И ради чего?! Чего, объясни мне?

− Эй! − он попытался вырваться. − Успокойся! Я держал все под контролем! Поверь мне!

− Под каким контролем? А?

− Полин, я знал, знал, что он пустит нас…

− Да ты что? Ты сумасшедший, что ли? Мне насрать, что ты там знал! Да и как ты мог это знать? Я что-то не заметила у него особого желания тебе уступать!

− Если я захочу, мне уступят все.

− Паша! Что ты несешь?

− Ничего. Успокойся.

− Да если бы он в последний момент не пустил бы тебя, мы бы погибли!

Он мне ничего не ответил. Я продолжала плакать.

− Полин, − проскулил Паша минут через десять. − Ну хватит, а?

Я вновь сердито откинула его руку.

− Отвали от меня.

− Прекрати дуться! Прекрати! − он попытался вытереть мои слезы.