В погоне за миражом

— Прежде всего я хочу выслушать тебя.

— Ты не услышишь той правды, которую ждешь. К тому, что я могу рассказать, твой разум просто не готов.

— Испытай меня.

— Боюсь, ты пожалеешь о своей просьбе.

Говорила Хелен не менее получаса. Саваж слушал, упершись локтями в колени и потирая пальцами виски. Когда она закончила рассказ, исполнительный директор с шумом выдохнул.

— Значит, двадцать пять миллионов находятся сейчас в АЗС, что-то около пяти — у Рэнкина с Уоллесом, а оставшиеся двадцать — в руках высокого покровителя перуанской наркомафии.

— Примерно так, — подтвердила Хелен. — И если из твоих уст услышат подобную историю, все решат, что ты сошел с ума. Имей в виду, я не стану подтверждать ни единого слова.

— О Боже! А что стало с полутора миллионами, которые лежали в Альпийском банке?

— При чем здесь Альпийский банк?

Саваж изучающе посмотрел на Хелен, в глазах ее светилось искреннее недоумение.

— М-да. Абсурд какой-то.

— Я предупреждала, что ты пожалеешь. Мои приключения в Перу — вопрос отдельный, а вот скандал в секторе трейдеров не должен вызывать у тебя никакого удивления. Чего ты ждал, Джеймс? На этаже собрались люди с исключительными мозгами и непомерным честолюбием. Ты выпускаешь их на рынок с одной целью: обострить конкурентную борьбу. Их задача — самыми изобретательными и беспощадными способами зарабатывать для банка деньги. Когда им это удается, то руководство превозносит их таланты и гений до небес, они начинают считать себя богами. Ничего удивительного в том, что однажды кому-то в голову приходит мысль обратить свои способности не на пользу Голдстайна, а на свою собственную. Но у тебя есть возможность спасти репутацию банка и собственную карьеру.

— И между прочим, твою голову.

— Ты думаешь, после всего случившегося меня волнует моя голова? Я не боюсь ни комиссии по злоупотреблениям, ни прессы. Я ни в чем не виновна, а писаки трепали мое доброе имя, так чего мне бояться сейчас, когда я стала виноватой? — Хелен заглянула Джеймсу в глаза. — Виноватой в чем? В том, что украла у воров, чтобы спасти отца…

Саваж поднялся.

— Надеюсь, у нас все получится.

Глава 93

В свой кабинет Джеймс Саваж вернулся в шесть вечера. Фрейн уже ждал его.

— Что она вам сказала?

— Вопрос исчерпан, раз и навсегда. Хелен Дженкс больше у нас не работает. Энди Рэнкин станет ассистентом Хью Уоллеса. В течение полугода эта парочка тихо и спокойно покинет наш банк и никогда больше не появится в Сити. Я поговорю с нужными людьми, и через три месяца с АЗС не будет иметь дел ни одна порядочная контора.

— А Замаро? Судя по всему, она тоже причастна к этому скандалу?

— Пусть так, но Хелен, по ей одной известным причинам, решила отпустить ее с миром. Заха остается.

— А что вы скажете крючкотворам?

— Это уже моя личная головная боль.

— Почему бы не открыть им правду? Расскажите то, что сообщила вам Хелен Дженкс.

Саваж горько усмехнулся:

— Не думаю, чтобы они были к такому готовы. Да и не будут — никогда. Дело закрыто. Все возвратилось на круги своя. Ты понял меня, Майкл?

— Да. Понял.

Глава 94

Щурясь от низко висевшего солнца, Хелен гнала отцовский «БМВ» в Уилтшир. На то, чтобы выбраться из Лондона на автостраду М4, у нее ушел примерно час. Она давила на педаль газа до тех пор, пока стрелка спидометра не перевалила за цифру с двумя нолями. Сидевшему за рулем старый автомобиль повиновался беспрекословно.

Когда Хелен прибыла к Даю, было уже восемь вечера. У дома стояла громада сорокатонного трейлера. В отличие от других встречавшихся на дороге этот был на редкость ухожен, на ярко-красной кабине кокетливо сверкали хромовые накладки. По дверце водителя шла надпись: «Монстр». Хелен знала, что если откроет ее, то в вечернем воздухе поплывет тонкий аромат «Шанель № 5». Поднявшись по ступеням, она нажала кнопку звонка. За толстой дубовой дверью слышались голоса.

— Ага, вот и наша дама беж.

Створка распахнулась. На пороге стояла Джойс.

— Я не верю своим глазам!

Подруги обнялись.

— Увидев это чудовище, я сразу поняла, что ты здесь. Кто еще может сидеть за рулем такого исполина!

— Чем тебе не по нраву мой «Монстр»? — Джойс внимательно всматривалась в лицо Хелен.

— Выглядит он неплохо!

— Как и ты. Что-то хуже, что-то лучше.

— На большее я и не рассчитываю.

Из-за спины Джойс появился Дай.

— Какие-нибудь новости, Кэриад?

— Никаких.

— Пройдем в дом.

Все трое двинулись в гостиную.

— Джойс развлекала меня дорожными историями, — сказал Дай, опускаясь в кресло. — Такое впечатление, что руль из рук она не выпускала месяца два.

— О'кей, Хел, я хочу понять, что тут происходит. Рассказывай! — приказала Джойс.

— За ужином, — вмешался Дай. — Давайте-ка посидим и просто часок поболтаем — так, как в прошлом.

Хелен улыбнулась. Она уже привыкала к тому, что какая-то часть ее души поет и ликует от радости, в то время как другую терзает непреходящая боль. Мысль о судьбе отца жгла огнем, невозможность видеться с Ивэном бесила, но окружающие должны на ее лице видеть если не счастливую, то хотя бы оптимистическую улыбку.

На ужин Дерек приготовил мясо ягненка — с розмарином, чесноком и ломтиками восхитительно хрустевшего картофеля.

— С такой едой и месяца будет мало, чтобы рассказать вам мою историю, — смеясь, объявила Хелен. — Похоже, она никогда не закончится.

Вдвоем с Джойс они засиделись допоздна. От бренди Хелен опьянела. Отец, Ивэн, любовь, радость и скорбь — все ушло куда-то, стерлось.

Наутро Джойс быстро позавтракала и уселась за руль. Собаки с радостным лаем провожали трейлер почти до автострады. Когда Хелен и Дай поднимались по ступеням лестницы, послышалась трель телефонного звонка. Трубку снял Дерек.

— Подождите минуту, мистер Саваж, она как раз подходит. — Он направился к двери. — Хел, звонит Саваж. Ты будешь с ним говорить?

— Да. — Она прошла в библиотеку, — Джеймс? Слушаю тебя.

— Хотел предупредить, Хел. Я обратился в суд с иском против «Уорлд». Хочу знать, что за материал они накопали. Если у них сохранилась, скажем, копия твоих пленок, то рано или поздно Родди Кларк нас раздавит.

— Этого не произойдет.

— Тебе-то действительно ничего не грозит, но я не могу оказаться заложником.

Глава 95

Сидя у редакторского стола, Родди Кларк смотрел в глаза Роланду Мадду.

— Небольшая техническая проблема, Родди. Банк Голдстайна подал на нас в суд за сообщение заведомо ложных, порочащих сведений. Диффамация банка в целом и Хелен Дженкс. Ты перегнул палку, Родди. Дженкс вернулась, она и в самом деле находилась в длительном отпуске: переутомление, как это обычно бывает. Никакого участия в мошенничестве, на что намекала твоя статья. И теперь банк предъявляет нам иск. С их финансовыми ресурсами мы заранее обречены на поражение. Против Хелен Дженкс у нас ничего нет. История про нее у тебя вышла замечательная, и все же мы проиграли. Обидно, но Бог с ним. Однако сейчас предстоит разбирательство в суде. Нам бы очень помогли те две кассеты. Где они?

— Ты знаешь, Рон, материалы по щекотливым вопросам я предпочитаю хранить дома. Так надежнее.

— Разумно. Значит, они у тебя?

— Говорю тебе: дома, в сейфе.

— Поезжай и привези их сюда.

В вагоне подземки Родди Кларком овладело некоторое беспокойство. Дело было вовсе не в судебном иске: с ними редакции приходилось сталкиваться не реже двух раз в месяц. Сенсационные материалы очень часто выходили за границы юридической корректности — поэтому-то, собственно говоря, ими и зачитывались. Средства массовой информации всегда являются полем битвы, где добытчикам самых громких новостей противостоят полчища юристов. Иногда пресса несет потери, это неизбежно. Родди не мог понять, почему банк Голдстайна не отступился от Хелен. Однако еще загадочнее иск о нанесении вреда репутации самого банка. Предположим, им ничего не известно о существовании кассет, но ведь из опубликованных материалов абсолютно ясно, что редакция располагает фактами действительно взрывной силы. А потом, почему иск предъявлен именно сейчас? Не связано ли это с возвращением Хелен?