А счастье пахнет лавандой!

Как следует закутывая храпящую фигуру в поеденное молью старенькое одеяло, Иви переживала прилив нежности к своей старой, незадачливой подруге.

— С ней все будет в порядке, — сказал беззаботно Бинг. — Она крепка, как старые башмаки. Побеспокойся лучше об одеяле.

— Ей будет не очень приятно, когда она проснется и узнает о тебе и Бернарде. — Иви убрала с Сашиного лба прядь влажных волос. — Ты очень жадный. Знаешь об этом? Не можешь оставить хоть немного мужчин для бедных гетеросексуальных женщин?

— Чем же я виноват, что действую на них, как кошачья мята на котов? — сказал Бинг, поигрывая бицепсами.

— Что происходит? — сказала, нахмурившись, Иви. — Все люди вокруг меня меняют сексуальную ориентацию. Почему я ничего не замечаю? Я не понимала, что и моя сестра, и Би стали лесбиянками. А теперь еще и Бернард… Видимо, я плохо слушаю своих друзей, — горестно заключила она.

— А может, просто все в мире гомосексуалы, за исключением тебя, — высказал предположение Бинг.

— Я — нет. — Аден стоял около двери в зимний сад.

— Это вызов? — Бинг любил смелые заявления.

— Да ты ведь теперь моногамный. А кроме всего прочего, он мой, — предупредила Иви.

— Ах да, — вздохнул Бинг. — А я и забыл.

— И еще кое о чем мы забыли. — Иви поднялась на возвышение. — Леди и джентльмены! И Бинг, — сказала она громко. Все лица обратились к ней в ожидании. — Есть еще один тост. За Белл!

— За Белл! — Все выпили за старенькую леди, которой сейчас не было вместе с ними, а деревья в это время перешептывались о том же над их головами.

Иви почувствовала едва различимый запах…

— Эй!

В самый торжественный момент в воздухе раздался крик маленького толстенького человечка с растрепанными волосами, приближающегося к ним яростными прыжками.

— П. Уарнз? — Иви соскочила со своего пьедестала. — Вы действительно П. Уарнз?

— Он самый. — П. Уарнз, облаченный в заляпанный костюм рабочего-сантехника, подлетел так быстро, что едва не упал, резко остановившись перед своей квартирной хозяйкой.

— Я так рада, что мы, наконец, с вами встретились, — воскликнула Иви и протянула руку.

Не обратив на нее никакого внимания, П. Уарнз выпалил:

— Не могли бы вы убрать отсюда весь этот чертов шум? — Он развернулся и, бросив отрывистое «благодарю», ринулся обратно к дому.

После немой сцены раздались смешки, перешедшие в неудержимый хохот. И где-то в нем, затерявшись среди гогота Бинга, флегматичного кудахтанья Мередит и захлебывающегося свободой смеха Иви, звучал хитроватый и деликатный, мудрый смех Белл О'Брайен.