Молчание леди

— Мистер Гомпартс?

— Да. — Александр закивал ей. — Я видел обоих мистеров Гомпартсов, двоих настоящих джентльменов. Знаешь, они сохранили это для тебя, потому что, как сказал сын, он был совершенно уверен, что в один прекрасный день ты вернешься за ними. Это ожерелье обеспечивало страховку украшений на две жизни. Все эти годы они хранили их в своем личном сейфе.

Ричард, дотронувшись до украшений на ее ладони, сказал:

— Алекс говорит, что младший из мужчин с восторгом отзывался о тебе. Знаешь, что он сказал? Он никак не мог забыть тебя, и он всегда думал о тебе как…. — Он замолчал, а когда заговорил, его голос слегка дрогнул, — как о Потерявшемся Ангеле.

Айрин крепко зажмурила глаза. А когда из-под ресниц выкатилась слеза, Алекс торопливо произнес:

— Ну-ну; нас предупреждали. Гленда сказала, что вышвырнет нас отсюда, если мы тебя расстроим.

Айрин открыла глаза и сказала:

— Милый… мистер Гомпартс… такой добрый.

Потом, посмотрев на драгоценности на ладони, она взяла обручальное кольцо и, передав его Ричарду, сказала:

— Ненавидела это. — Последовала продолжительная пауза, и все ждали, потому что понимали, что она скажет что-то еще. Когда она заговорила, ее слова были не очень четкими, но вполне различимыми. — Я… сохранила его… потому что оно… дало мне тебя.

— О, мама!

Раздался голос Александра:

— Спокойно. Спокойно. У нее еще есть что сказать.

Ричард выпрямился. Он смотрел, как его мать взяла красивое кольцо, подаренное на помолвку, и, протянув его Белле, голова которой покоилась на ее груди, а лицо было мокрым от слез, сказала:

— Белла… моя подруга… тебе.

Белла подняла голову и посмотрела на кольцо; Белла, которая не умела притворяться, смогла только воскликнуть:

— О, мой Бог! — Потом, переведя взгляд с одного мужчины на другого, она заявила: — Э нет! Я не могу. Только не это. Оно стоит кучу денег.

— Возьмите его, — тихо сказал Ричард. — Она любит вас. И для нее это единственная возможность выразить вам свою благодарность.

Айрин пришлось загнуть пальцы Беллы, пряча кольцо в ее ладони, и все, что смогла сделать Белла, — это поднять свое массивное тело на ноги, наклониться к своей дорогой девочке и поцеловать ее, приговаривая:

— Мне не нужны подарки, правда. Ты была моим подарком.

Похлопывание Александра по плечу заставило Беллу медленно сесть.

Взяв в руки небольшой футляр для карт, Айрин протянула его Александру, сказав:

— Маленький… но… полный благодарности.

Он посмотрел на предмет в ее руках. Затем, взяв футляр двумя пальцами, он произнес:

— Это всегда будет моей самой ценной вещью.

Айрин улыбнулась ему, а потом, запинаясь, сказала:

— Вы… никогда… не сможете его… открыть.

А он, посмотрев на Айрин, удивленно спросил:

— Я не смогу? — Затем, снова раскрыв ладонь, он начал нажимать на боковинки коробочки, как когда-то делала Белла, и всячески старался открыть ее.

Айрин протянула руку и забрала у него коробочку. Затем она дважды нажала на центральную часть футляра, и крышка медленно открылась. Она улыбнулась ему и сказала:

— Хитро.

Взяв из ее рук футляр, Александр поискал внутри пружину, но не обнаружил ничего подобного. Потом, глядя на Айрин и широко улыбаясь, он произнес:

— Да действительно, Айрин… хитро. Где бы ни находилась пружина, она должна быть настолько микроскопической, что вряд ли кто-нибудь обнаружит ее. Просто чудесно.

Айрин глубоко вздохнула. Она взяла цепочку, вложила ее обратно в коричневый конверт, который положила рядом с собой на одеяло. Потом посмотрела на Ричарда и сказала:

— Еще для… кое-кого… Джеки.

— Хорошо, мама. Я приведу ее после обеда.

Александр протянул руку к звонку, а когда появилась сиделка, мужчины вышли из комнаты. Белла задержалась и молча обняла Айрин…

Минуту спустя все трое стояли за дверью, и Александр сказал Белле:

— Не плачьте. Не плачьте, моя дорогая. Она счастлива. Вытрите слезы и идемте с нами. Гленда ждет. Она говорит, что к ней кто-то пришел.

— Э нет, я не выдержу новых встреч, мистер Армстронг, да и парни меня ждут.

— Парни могут подождать, — заметил Ричард. — Идемте.

И он взял ее под локоть и повел вниз по лестнице в гостиную Гленды. Войдя туда, они в удивлении остановились, увидев собравшуюся там компанию. Там находились Джеки, мисс Фэйвэзер и Джеймс.

Ричард не удивился, увидев Джеки, чего нельзя было сказать об Александре, не ожидавшем найти там мисс Фэйвэзер и Джеймса. Однако прежде чем Александр успел что-то сказать, Ричард спросил свою невесту:

— Где ты пропадала весь день? Я пытался связаться с тобой.

— Я была на работе.

— Я думал, что ты уволилась.

— Существуют множество организаций, кроме моей бывшей. Мне уже предложили два места после того, как я ушла из журнала, но я отказалась от обоих вариантов.

— Почему?

— Потому что у меня в перспективе другая работа.

— Ради Бога! — вмешалась Гленда. — Садитесь и давайте покончим с этим, иначе мы все переругаемся.

— Почему переругаемся?

Этот вопрос задал Александр, а его сестра ответила:

— Подожди и узнаешь. — Потом, повернувшись к Джеки, она попросила: — Давай, говори. Хватит тянуть.

Джеки и сидевшая рядом мисс Фэйвэзер обменялись взглядами. Потом Джеки сказала:

— Я была очень занята в эти последние две недели. — Теперь она смотрела на Ричарда, который сидел на диване напротив нее.

— То же самое можно сказать и о нас всех, — заметил Ричард.

— Да, Ричард, все мы были заняты, но разными делами. Хочешь услышать, чем занималась я? — Немного помолчав, она продолжила: — Впрочем, почему я спрашиваю об этом? Ведь хочешь ты слышать это или нет, я все равно все скажу. Но сначала я должна задать тебе вопрос, и для этого я должна встать. — Она выбралась из кресла и, глядя на него, спросила: — Ты все еще твердо намерен сжечь свой дом, когда скончается твоя мать?

Он ответил не сразу, но перед тем, как ответить, медленно поднялся на ноги:

— Ты знаешь, что это так. Я твердо намерен.

Последовала продолжительная пауза, и атмосфера в комнате стала напряженной. А следующие слова Джеки вызвали у всех присутствовавших удивленные восклицания.

— Хорошо, — сказала она. — Ричард Мортимер Бейндор, если ты продолжишь упорствовать и не откажешься от своего плана мести, то я никогда не выйду за тебя замуж. Я не буду это повторять, но я просто хочу подчеркнуть, что отвечаю за каждое свое слово.

Он метнул на нее сердитый взгляд. Потом резко спросил:

— Что на тебя нашло? Ты давно знала, что я собираюсь сделать. И ты никогда ничего не имела против этого.

— Не имела. Но я хорошенько подумала и поняла, что если ты так поступишь, то подобные действия испортят нашу жизнь.

— Но почему? Ради Бога, объясни.

— А вот почему: ты думаешь, что этим частично компенсируешь то, что пережила твоя мама, но ты забыл о характере мужчины, который виноват в этом. Я совершенно уверена, что он был бы рад сжечь все дотла, лишь бы это имение не использовали для того, что я задумала.

Он свысока смотрел на своих слуг, как на лакеев. Помимо того, что он был злобным и гнусным человеком, он еще был ужасным снобом, старался повыше забраться по социальной лестнице. И ему очень досаждал тот факт, что он не получил титула. Если ты не будешь перебивать меня в течение еще нескольких минут, то я расскажу тебе о том, чем я занималась последние две недели, — вернее, Маргарет и я…

С помощью мисс Фэйвэзер и ее кузена, архитектора по профессии, я, точнее, мы запланировали перестроить дом и надеемся, что твой папаша будет еще сильнее корчиться в адском огне, потому что мы предлагаем превратить дом в клинический санаторий для бедных.

И когда я говорю «бедных», я и имею в виду бедных — не тех, кто может позволить себе оплатить уход за собой после болезни или тому подобного. Это бедняки, каких я много повидала за последнюю неделю или около этого благодаря Белле. Она показала нам район города, где ее небольшой дом на фоне лачуг выглядит как жилище людей среднего класса. Она познакомила меня с людьми, которые никогда ничего не видели, кроме жизни в трущобах. Теперь это твои трущобы, по крайней мере, часть их. О, я знаю, что ты собирался что-то с этим делать, но ты не сможешь изменить весь мир или хотя бы Лондон. И всегда будут люди, которые выписались из госпиталя или лежат дома, опекаемые родственниками, настолько бедные, что не могут позволить себе в течение одной-двух недель или месяца получить уход, покой и внимание и почувствовать, что они не отбросы общества. А Белла многое знает об отбросах общества, потому что всех ее ребят когда-то можно было к ним причислить. Что меня удивило, так это то, что среди всех этих развалин и мусора, которого там масса, они сохранили способность смотреть на жизнь с улыбкой, с юмором.