Мы видели звезды лишь на старых фотографиях (СИ)

— Нет-нет, я... Я всё понял. Билл, послушай меня. Первая любовь — это как... Ну, я не знаю, это как первый прыщ! Очень больно, неприятно, противно, но прыщи приходят и уходят! А потом появляются новые, и ты же не можешь плакать из-за каждого...

— Минутка философии от Тома Каулитца, — скривился я и вздохнул. — И я не плакал, когда у меня появился первый прыщ.

— Ой, рассказывай мне тут! Ты закрылся в туалете, плакал и не хотел выходить, пока...

— Я закрылся в туалете, потому что ты обзывал меня прыщавым весь день, и меня это достало! — рявкнул я, награждая брата своим самым злобным взглядом.

Том замолчал, уставившись на свежестриженную траву. Кажется, его аргументы и развёрнутые метафоры закончились. Подтянув колени к груди, я сильно вдохнул в себя табачный дым и закашлялся.

— Мерзость-то какая... — хрипло проговорил я, пытаясь прочистить горло. Брат заботливо похлопал меня по спине и продолжил разговор.

— Вот, точно! Первая любовь — как первая сигарета. Полнейшее дерьмо, тебе плохо от неё, тебя тошнит, ты сам не свой. Ты очень сильно хотел её попробовать, но она принесла лишь разочарования... Но дело в том, что стоит тебе только закурить вторую, и ты уже так не думаешь. Ты просто знаешь, что, по сути, каждая выкуренная тобой сигарета – убивает. Но относишься к этому... проще. Понимаешь? Так же и с девчонками. Первая никогда не будет лучшей. От неё одни страдания. А с остальными ты получишь удовольствие, — закончил брат и развёл руками.

Я всерьёз задумался. А что, если Том прав, и всё, что происходило между мной и Викторией — это просто страница, которую нужно перелистнуть? То, через что нужно просто пройти и в дальнейшем воспринимать как опыт?..

— А ты что, когда-то любил? — прыснул я, глядя в серьёзное лицо брата.

— Ой, отстань, а? Я с тобой пытаюсь поговорить, помочь, а ты...

— Ну, скажи, кто она? — я выбросил сигарету, потушил её подошвой кроссовка и поднялся на ноги.

— Билл, пожалуйста, отвали, — Том закатил глаза, и, отряхнув джинсы от прилипшей земли, тоже встал, развернулся и направился в сторону входной двери.

— Ну ответь, Том! Трейси из детского сада? Алиша из первого класса? Кэрри из дома напротив? То-о-о-ом?!...

====== Безумный мир ======

POV Виктория

Seether – Careless Whisper

— Прекрасно выглядишь, дочка... — ворковала мама, ласково перекладывая часть моих волос с одного плеча на другое. — Помнишь, в детстве ты всегда говорила, что на выпускной вечер непременно наденешь красное платье...

— Помню, — слабо улыбнулась я, запахивая подол платья так, чтобы мои ноги не мелькали в его вырезе.

— Не зажимайся, — наставительным тоном продолжила родительница. — Этот наряд — выше всяких похвал, в тысячу раз лучше любого другого. Ты взрослеешь, твои вкусы меняются. Это же прекрасно, — с этими словами она заключила меня в крепкие объятия, на которые я откликнулась с большой охотой. — Ты — моя звёздочка... — прошептала мама мне на ухо.

— Спасибо, мам. Я люблю тебя, — сдерживая слёзы, ответила я. Мне было стыдно от того, что я не оправдала родительские ожидания по поводу университета, а они с папой, в свою очередь, своё отношение ко мне никак не поменяли.

— А я люблю тебя. Будешь сегодня самая красивая. Боже мой, Уилл, ты можешь поверить, что наша дочь уже такая взрослая? — схватившись за голову, обратилась она к отцу.

— Не могу, Маргарет. Но птенцы рано или поздно должны покидать гнездо — это закон природы, как-никак, — грустно улыбаясь, ответил папа. — Скоро наша птичка полетит высоко-высоко, а мы сможем только наблюдать за ней снизу...

— Пап, не говори так! — всхлипнула я, кидаясь на шею отцу. — Ты же знаешь, я всегда буду с вами, что бы ни случилось...

— Конечно, милая, конечно. Ты только не плачь, пожалуйста. Не хочу, чтобы моя девочка плакала в такой особенный день, — ласково проговорил отец и, взяв меня за плечи, осторожно отстранил от себя. — Пойдем, я отвезу тебя.

— Вики, ты точно решила не ходить на вечеринку после официальной части? — обеспокоенно поинтересовалась мама, заглядывая мне в глаза. — Всё-таки, там будут все твои одноклассники, ты провела с ними большую часть своей жизни и, может быть, с некоторыми из них больше никогда и не встретишься...

— Точно, мам, — уверено кивнула я. — Не хочу чувствовать себя одиноко в эту ночь. Я лучше вернусь домой пораньше, и мы проведем время все вместе. Хорошо?

Родители молча переглянулись. Они догадывались о том, как мне сейчас тяжело, даже после того, как концентрация всего стресса уже миновала. Также они перестали настаивать на моём общении со Стивом. После того, как парень объявил перед своей семьей и друзьями, что отказывается заниматься юриспруденцией и выбирает духовную академию как своё дальнейшее направление, настойчивость моих родителей сошла «на нет». Период реабилитации Стива в больничном стационаре подходил к концу, а виновников происшествия так и не нашли. Это оставалось загадкой и ещё сильнее угнетало мистера Харриса, который последнее время был сам не свой.

Семья Харрис вообще очень тяжело переживала такие изменения в сознании своего сына, и всё, что сейчас могли сделать мои мама и папа — это оказывать им моральную поддержку, насколько это было возможно, и моё участие здесь вряд ли требовалось, так как у нас со Стивом больше не осталось ничего общего. Более того, он не изъявлял особого желания общаться с Эр-Джеем и Рейчел, а также с парнями из своей бывшей баскетбольной команды. Всё это словно стало парню чуждым, теперь он видел свою жизнь в ином свете. Из-за этого всего я чувствовала странную, неприятную пустоту, которую можно назвать свободой разве что с очень большой натяжкой.

— Накинь это, вечером обещают похолодание, — заботливо сказала мама, протягивая мне светло-серый палантин. — Как раз подходит к твоим туфлям, — довольно улыбнулась она. — Хорошего тебе вечера, дорогая.

Чмокнув маму в щёку на прощание, я подхватила небольшой клатч, быстро поправила застёжку на босоножках и проследовала за отцом во двор.

Могла ли я когда-нибудь представить, что день моего выпускного будет таким? Вряд ли. Я сотни раз представляла этот день в красках и никогда даже и помыслить не могла, что останусь совершенно одна, как огромный ледяной сугроб среди жаркого лета, который все обходят стороной, над которым насмехаются. А он всё не тает. Не тает из последних сил...

Актовый зал изобиловал разноцветными шарами, цветами, а также фотографиями выпускников, расклеенных по стенам. В день, когда фотограф посетил нашу школу, чтобы сделать эти снимки, я просто ушла домой, ничего никому не сказав. Мне не очень-то хотелось, чтобы стены школы запомнили моё унылое, серое лицо, украшенное здоровенными мешками под глазами. Среди счастливых улыбок остальных учеников оно явно было бы лишним...

С интересом разглядывая убранство зала, я невольно подумала, что всё же буду скучать по этому месту. Мама была права: я оставила здесь часть своей жизни, драгоценное время юности, которое уже никогда не повторится...

— Вики! Наконец-то, мы уже заждались! — звонкий девичий голос заставил меня очнуться от секундной меланхолии, и я встрепенулась. Ко мне подлетела Роксана и, тут же схватив под руку, повела вглубь зала. — Ты выглядишь даже лучше, чем я представляла! — вдохновлённо защебетала она, поправляя на себе короткое платье цвета шампанского. Девушка явно напрашивалась на ответный комплимент.

— Не так хорошо, как ты, — искренне заметила я. — Очень сексуально! — я улыбнулась, невесомо ощупав лёгкий шёлковый материал одеяния девушки.

— Ой, да ладно тебе, — кокетливо засмущалась Роксана, тряхнув светлыми кудрями. — Посмотри лучше на Джейн... — хихикнула она. — Кажется, её фея-крёстная хорошенько поработала, и для неё чудеса становятся реальностью.

Обратив свой взор на другую часть зала, я расплылась в улыбке. Джейн, чьи обычно находящиеся в творческом беспорядке, кучерявые каштановые волосы сейчас были гладкими и буквально сияли, таяла в объятиях Криса — парня, к которому девушка питала чувства ещё с младших классов. Я не могла не заметить, что выглядела Джейн и правда великолепно: обтягивающее платье цвета аквамарина подчёркивало её спортивную фигуру, а высокие туфли делали девушку ещё более стройной.