Выжить с Рейн (ЛП)

— Потому что тогда у тебя не было сил на это, — ответил я. — Я думаю, это просто росло в тебе, пока ты не сломалась. И это просто сводит меня с ума. Мне жаль, что я не могу ничего сделать лучше.

— Ты делаешь.

— Ага, точно. Я, вероятно, причина половины твоего стресса.

— Когда ты расстроен, ты просто вновь и вновь вспыхиваешь, — сказала, кивая, Рейн и хихикнула сквозь слезы. — Это заставляет тебя почувствовать себя лучше, а ты заставляешь меня чувствовать себя лучше.

— Я никогда не думал, что могу сделать что-нибудь, чтобы ты почувствовал себя лучше, — подметил я.

— Ты обнимаешь меня, — тихо сказала она, ее пальцы вжались в мою кожу. — Ты сохраняешь меня в безопасности.

— В любое время, — сказал я. И с трудом сглотнул комок, который застрял в горле. Я не знал, отчего он образовался, вероятно, от вида того, как она плачет.

Я продолжил прижимать ее к себе, пока она медленно не провалилась обратно в сон. Стало потихоньку светать, но я не хотел подниматься. Если все, что я мог сделать — это обнимать ее, я буду, черт возьми, делать это, пока она не скажет мне отпустить ее.

Она не могла сказать мне отвалить, пока спала, а она спала до утра, поэтому я продолжал до утра обнимать ее. Когда она, наконец, проснулась, то по-прежнему выглядела уставшей, ее глаза были красными от слез, и она пожаловалась на головную боль. Я попытался сделать ей чай из цветов напоминающих ромашку, но получилось чертовски ужасно, поэтому я подогрел кокосовое молоко. Это также не помогло, но она хотя бы слегка улыбнулась. Я пожарил несколько крабов, которые ей нравились больше остальных морепродуктов, и за это меня наградили широкой улыбкой и поцелуем.

Мы не делали практически ничего за весь день, а ранним вечером зарядил дождь, поэтому мы застряли внутри. Это был не огромный ливень или что-то подобное, когда я пошел пописать, то дождь едва намочил меня. Разочарованные в прошедшем дне, мы легли на матрас, и я медленно трахнул ее, удерживая нас так долго, как мог, и почувствовал, как она трижды кончила, пока кончил я. После этого, я обнимал ее и слушал ее дыхание, которое успокоилось после оргазма, и она медленно заснула. Я еще немного обнимал ее, слушал, как стучит дождь, и затем перекатился в положение, в котором моя нога оказалась между ее, а руки надежно обернул вокруг ее тела. Я положил свою голову на ее, вдохнул ее аромат и уснул.

*****

Она провела рукой по моей челюсти, и я прильнул к прикосновению. Когда я открыл глаза, она улыбалась мне, но не от счастья... Ее улыбка была... печальной? Она медленно покачала головой.

— Все нормально, — сказала она. — Я знаю, что ты бы лучше остался здесь.

Она ушла прочь от меня, вниз по пляжу к маленькой моторной лодке. Джон Пол и Лэндон ждали ее там. Они помогли ей забраться на борт, сказав, что ей надо быть осторожнее в ее состоянии...

Я сделал несколько шагов вниз по пляжу, собираясь пойти за ней, но мотор завелся, и они бросили меня здесь.

Я проснулся в холодном поту. Хотя этот сон не вызвал отвращение, он оставил внутри страх такой, которого я еще не испытывал. В груди стало тесно, я был не уверен, что там хватит место для моего сердца, чтобы оно продолжало биться, или моим легким, чтобы они впитывали воздух. Мне нужно было выбраться на свободу, пока я совсем не слетел с катушек.

Я вытащил ноги и руки от Рейн и поднялся на ноги. Выудив свою зажигалку и полный кулак самодельных сигарет из пояса, я спустился вниз по пляжу.

— Этого не могло произойти, бл*дь, — сказал я себе шепотом, как будто услышать слова вслух было достаточно. — Я сделал операцию. Дважды. Она никак бы не смогла забеременеть от меня.

Все же меня пугала не мысль о том, что Рейн забеременела от меня. Я бы волновался, потому что во время беременности и родов что-то могло пойти не так, но не это пугало меня, сказать по правде. Пугал взгляд на ее лице, тот который был у нее во сне, когда она забиралась в лодку без меня. Тот, что означал, что она бросает меня. Взгляд, который значил «прощай». Я не увидел бы ее больше никогда. Никогда не увидел бы ребенка. Никогда.

— Рейн не сделала бы такого со мной, — я выжал из себя эти слова, и почувствовал, как горячие слезы начали жечь глаза. — Она не такая как... нет... она не...

Но я не думал, что Джиллиан была такой. Я любил ее. Я собирался, черт возьми, сделать ей предложение. Я думал, что она любит меня. Она говорила это мне очень много раз. Иногда, когда я позволял себе думать о ней или о... ребенке, я по-прежнему чувствовал боль в груди. Как бы я не чувствовал отголоски предательства Джиллиан, мысль о том, что Рейн уйдет от меня вот так, осознание, что я никогда не увижу ее, вынуждало все мое тело напрячься, казалось, что все мои органы могли разорваться под давлением. Я не мог дышать. Я был вполне уверен, что мое сердце замедлило ритм под давлением. Если бы она когда-нибудь сделала бы это, если бы Рейн бросила меня, это бы меня убило. В этом я даже не сомневался. Боль от ее потери точно убила бы меня.

Я запихнул сигарету в рот и поджег ее. Я сделал пару медленных затяжек, менее чем за минуту скурив половину. Дым обжигал легкие, но это было лучше, чем ощущать напряжение по всему телу. Как только я покончил с первой, я зажег вторую, потом третью. Солнце начало подниматься, и мне нужно было взять себя в руки, чтобы не пришлось отвечать на ее вопросы. Я не хотел этого. Не сейчас. Никогда.

Я пошел к кромке воды, где разделся и вошел в море, чтобы искупаться. Вода была холодной, поэтому я не плавал долго. Я натянул шорты на мокрое тело, не обращая внимания на удобство, и сел рядом с костром. Я взял кокосовую раковину, из которой я пытался вырезать что-нибудь полезное, но был не уверен, что, черт побери, хотел сделать. Я вытащил свой нож и начал очищать ее, чтобы занять себя чем-нибудь.

— Ты проснулся рано, — сказала Рейн, выходя из-под навеса.

— Выспался, наверно, — пожав плечами, ответил я.

— Ты ел? — спросила она.

— Не голоден, — ответил я. Я не смотрел на нее, рассматривая штуку в моих руках.

— Что ты делаешь?

— Понятия не имею, — выплюнул я. Мне не хотелось грубить ей, но и не хотелось, чтобы она задавала вопросы.

— Я собираюсь помыться, — я наблюдал, как она украдкой взглянула на меня, выражение ее лица выдавало, что она обеспокоена моим поведением. Она направилась к воде, а я подкурил еще одну сигарету. Вернувшись, она попыталась заставить меня поесть, а я велел ей отвалить от меня, как настоящий ублюдок, коим я и был. Я был так обозлен на себя, что решил пойти куда-нибудь подальше отсюда.

Я направился в джунгли, оправдывая это тем, что хотел найти еду, но нет, я не хотел компанию. Большую часть дня я избегал ее, чувствуя себя первосортным дерьмом, но ничего не мог поделать с этим. Каждый раз, когда я смотрел на нее, в моей голове всплывала картинка того, как она уходит от меня. Мне казалось, что я хотел, чтобы меня стошнило.

Я отправился этим вечером спать пораньше, один.

*****

— Ты курил еще одну?

— Господи, Рейн, — рыкнул я, когда она напугала меня. Я думал, что зависать за скалами у бассейна, заполняемого приливами, на северной стороне пляжа, возможно, освободит меня от «сигаретного патруля», но, очевидно, нет. Я не думал, что она пройдет весь этот путь, чтобы найти меня, но, как видно, я ошибался. Я был ворчливым засранцем после вчерашнего сна, и сон повторился этим утром. Я пытался выбросить его из головы, но не получилось.

— Я выкурил... где-то шесть сегодня. Черт, я раньше курил три или четыре пачки в день.

Отказываясь выбрасывать чертову сигарету, я сделал затяжку и выдохнул дым из носа. Несмотря на обещание не курить рядом с ней, я не собирался выкидывать сигарету. Она поперлась за мной, ей придется выдержать все.