Мистер Грей младший (СИ)

Я крепче сжимаю её ладонь, и поднявшись со стула, притягиваю её за руку ближе к себе. Она смотрит на меня жадными глазами, снизу вверх — это заставляет меня чувствовать себя самым могущественным в этом мире.

— Детка, это ещё не поцелуй, — с улыбкой шепчу я, положив руку на её подбородок, притягивая ангельское лицо ближе, — Сейчас я тебя поцелую. По-настоящему, — хриплю я и медленно приближаю себя к ней…

Господи, какая она сладкая… Вино, клубника и Айрин — что может быть лучше и пьянее? Я ласкаю своим языком её нёбо, а она прижимается ко мне, шумно дыша через нос. Мои руки погружаются в её золотые волосы, а её ласкают мою грудь и шею… Я горячо целую её, одна моя рука сползает на её шею и мне кажется, что она даже дышать не может, а сердце замирает…

— Подожди, подожди… — вздыхает она мне в губы, я прерываю поцелуй, — Ты… это невероятно!

Её дыхание совсем сбито, а глаза бегают по моему лицу, теряя возможность фиксироваться на деталях.

— Дыши, Айрин. Дыши, — шепчу я, крепче сжимая её лицо в своих ладонях, полностью отдаваясь ощущению тепла рядом с ней.

Она часто кивает и тянется своими губами к моим, я наклоняясь к ней… Какие мягкие у неё губы… какой проворный язык, как она прекрасно пахнет… Аромат её кожи, блеск волос в свете свечей, чувственные губы — всё это просто сводит меня с ума. Её пальцы погружаются в мои волосы, она тянет мою чёлку — сильно и требовательно. Мои руки ползут по её талии и рёбрам вверх и вниз, я сдаюсь своим ощущениям — сдаюсь ей.

Её губы страстно захватывают мои, а неопытный язык борется так яростно, что я чувствую, как сильно я заведён… Как возбуждён.

Айрин с рваным вздохом отрывается от меня, тёмно-синие глаза прожигают меня насквозь. Она целует меня в щёку, кусает за неё, опускается губами к подбородку и оставляет там укус, а я, в свою очередь, не сдерживаюсь и кусаю её в шею, желая оставить засос…

Что же ты наделала, крошка? Я же не смогу оторваться… Айрин крепко-крепко сжимает меня в своих объятиях и зажимает зубами мою нижнюю губу.

— Не отпускай меня, Тед, — еле дыша бормочет она, — Не отпускай…

— Ты можешь только мечтать об этом, — смотря в её глаза, почти рычу я, — Я тебя не отпущу. Никто не заберёт тебя у меня. За любую попытку — казнь. Ты моя, тебе это ясно? Поняла? — она отчаянно кивает, — Скажи мне, малышка.

— Поняла, — выдыхает она, — я твоя…

Её глаза страстно сияют.

— Ни за что я тебя не отпущу, — рычу я.

Никогда её не отпущу. Бывает такое состояние, когда ты полностью осознаёшь, что доволен абсолютно всем, а былые сожаления становятся неважными. Это чувство переполняет меня сейчас. Я, словно, парю над тёмной пропастью в лучах солнца. А это солнце -Айрин. Вся моя сущность сейчас дышит ей, наслаждается её теплом, улыбкой, губами. Не могу сказать точно, сколько мой череп пустовал без мозга — не считал того времени, пока мы целовались. Это просто нечто — что-то сверхъестественное. Мне кажется, это я никогда не целовался, а не она — потому что я хочу мучить её губы до утра. Не останавливаясь, не о чём не задумываясь, просто целовать — и пофиг на то, что ждёт нас двоих дальше.

— Тед, пожалуйста, — выдыхает Айрин, во время перерывов в соединении наших губ, и я слышу её улыбку, — Тед, давай прервёмся? Ты съел мой блеск, — не унимается она, а я усмехаюсь на высказанную придирчивым тоном претензию.

— Будь моя воля, я бы всю тебя съел, — смеюсь я.

Айрин улыбается, лаская пальцами мою шею.

— Я не сомневаюсь. Ты такой обжора, — она хохочет, и я сдерживаю улыбку, желая показаться обиженным —, но бесполезно. Улыбка так и рвёт лицо.

— Я просто сладкоежка, мисс Уизли, — подняв на мгновение брови, сообщаю я, — И, как почётный специалист в этом статусе, могу заявить, что слаще тебя ничего не пробовал.

— Может, мне лучше убежать от такого живодёра, как ты? А? — Айрин кусает губу, и, заметив, как я нахмурился от слова ‚убежать‘, приблизилась ко мне, нежно поцеловала.

— Никуда ты от меня не убежишь, малышка. Я всё равно тебя поймаю и тогда, — я сделал паузу.

— Тогда? — на вдохе спросила мисс Уизли.

Я приблизился лбом к её тёплому лбу.

— И тогда ничего не спасёт тебя от меня, — шепчу я и оставляю мягкий поцелуй на кончике её носа, а потом, легко хватаю губы.

Она невероятна. Моя сладкая, нежная, необычная, и — моя. Я хочу блаженно стонать от этой мысли, но сдерживаюсь, не сдерживая себя в поцелуях на её губах. Но она не прекращает просить перерыва. Вот же упрямая, вредная девчонка!

Но и я не из робкого десятка, малышка Уизли.

Я не позволяю ей пререкаться, делая перерывы для передышки как можно короче. Айрин сдаётся мне, а самое главное — самой себе. Она не пытается прервать меня или себя, нам так хорошо, что лучше и быть не может.

— Моя вкусная девочка, — выдыхаю я в её рот, — Айрин, я хочу целовать тебя до потери сознания.

Она притягивает меня за голову к себе и жарко целует, стягивая в кулачки волосы. Мои руки медленно опускаются по её спине на бёдра, нежно сжимают их сквозь тонкую ткань чёрного шёлкового платья.

— Тед, — горячее дыхание покрывает кожу на моих губах, — мне надо домой, наверное… иначе, я просто не смогу остановиться.

— Ключевое слово ‚наверное‘, — шепчу я, улыбаясь, и она заливается звонким смехом, — Я не хочу, чтобы ты останавливалась. Я совсем не хочу отпускать тебя.

— Я тоже не горю желанием уйти, но…

— Но?

— Понимаешь, мама с Джеем уехали в Остин, бабушка ночует у подруги. Я обещала ей вернутся домой не очень поздно, я не хочу, чтобы она переживала. К тому же, секьюрети забрала мой клатч, а там мобильник… Вдруг бабушка звонила? — её голос звучал взволнованно и тревожно.

— Расслабься, детка, — мягко говорю я, проведя костяшками пальцев по щеке, — Я, так уж и быть, отвезу тебя домой.

Мой голос звучал грустно, я не хотел притворяться, что мне это легко — прощаться с ней сейчас. Фальш была ни к чему, я не обязывал себя ей. С Айрин я правдив, я чувствую другое, живу другим. На мгновение, в мою голову закралась странная мысль: А случайна ли наша встреча?

Обратил бы я на неё внимание, когда мне было пятнадцать или шестнадцать лет? Или когда мне только исполнилось семнадцать? Вспоминая ту свою жизнь, я бы не сказал так.

Едва мне исполнилась пятнадцать, репортёры записали меня в группу ‚золотых мальчиков‘, так как папа таскал меня за собой повсюду. Я был почётным слушателем на конференциях, умным мальчиком на церемониях, где отец вручал кому-то какие-то награды, папенькиным сынком на благотворительных вечарах, сидел с ‚большими‘ людьми в дорогих ресторанах, куда папа водил меня и Ану. Я просил, чтобы отец не брал меня с собой — тщетно. Это пыталась сделать и мама, но нет. Кристиан Грей был непреклонен, и тогда, после этих ‚светских‘ гуляний, от которых меня воротило, я убивал время в грязных, дешёвых барах, где и встретил Джемму. Мне тогда было шестнадцать, уже прошёл год того бича элиты, и когда папа увидел, в каком опьянении я пришёл домой, после ночёвки где-то в компании шлюхи — его запал таскать меня с собой пропал, но я должен был пообещать, что больше не буду пить. Я это сделал, а наутро — получил выговор и был заключён под домашний арест на месяц. Повысил оценки и сдал экзамены на пять, вроде, был рад сексу с Джеммой, но папа и тут дал себе ход. Всё кончилось со взрывом и треском, вроде бы — по моей воле, потому что она — шлюха, а вроде и нет. Он сказал мне бросить её. Возможно, зная её блядскую натуру я бы и не обратил на её ‚измены‘ внимания, если бы отец не сказал…