Рок, туше и белая ворона (СИ)

― А, поняла. Пошли.

Я прошла в дольний угол за стеллажами с книгами, к лестнице скрытой за ними.

― Куда? ― не понял Раф. Взобравшись по ступеням, отодвинула защёлку на люке, и толкнула, открывая лаз на крышу. Свет с улицы немного ослепил и я слегка пошатнулась. Меня поддержали сильные руки.

― Тише, ты. ― усмехнулся он нервно. Проморгавшись, поднялась выше, и влезла на отвесную крышу, с плоской площадкой в пол метра и парапетом у края. И да, черепица крыши, всё таки тёмно-зелёная. Раф, взобрался следом. Опираясь на парапет, я обернулась на парня, он встал рядом, смотря по сторонам. Сапфировые глаза, искрились всеми оттенками синего в заходящем свете солнца. В волосах плескались почти лиловые всполохи отражая розоватый закат. На красивый полупрофиль падал мягкий свет, оттеняя и подчёркивая скульптурные черты. И было в этой его лёгкой небритости, что-то такое…

Интересно, я когда-нибудь перестану пялиться на него? Раф повёл бровью, заискивающе на меня взглянув.

― Вик?

Так, зачем я его сюда притащила? Я ведь зачем-то его сюда притащила, верно? Припомнив, смущённо оживилась и указала рукой в даль, на большой трёхэтажный белокаменный фасад в окружении колоннад, со стеклянным куполом оранжереи и башенкой с противоположной стороны.

― Ты вон то, строение с оранжереей в левом крыле, имеешь в виду? ― спросила я, ― То, что у озера?

― Ну, да. ― кивнул парень. Кивнула в ответ, улыбнувшись.

― Ясно. Этот дом, в котором мы живём, по идее лишь прилегающее строение. Основное строение именно у озера. Его так же как и этот дом, реконструировал мой дедушка, практически с нуля, а потом когда Костя поступил в архитектурный, он немного перепланировал его, внёс больше стекла в дизайн конструкции, купола в оранжерее не было, была просто стекленная крыша. ― я снова указала на здание, ― Вон той башни в правом крыле, тоже не было.

Раф, облокотился на парапет, прищуриваясь, фокусируя зрение.

― Он как из сказки, про эльфов.

― Отец, сделал его таким, ― подтвердила я. Я закусила губу, смотря на его попытки поймать чёткий фокус.

― Ну вот зачем спрашивается мучаешься, если можно просто очки носить или линзы, если очки не устраивают.

Раф невесело хмыкнул, опуская взгляд.

― Это полиморфная близорукость, Вик. Она, то есть, то нет её. ― он посмотрел на меня, ― Иногда могу видеть всё чётко и ясно, иногда не видеть вовсе. Почему, вы живёте именно здесь? ― спросил он следом. Я старалась переварить услышанное. Я вспомнила слова одной его песни.

И походу дела это вовсе не фигура речи. Я старалась переключиться, и вернутся к его вопросу, прогоняя непрошеный образ черноволосого мальчишки, из своей головы.

― Инна отсудила только этот дом. ― ответила я, ― Поместье по прежнему принадлежит Косте.

― То есть, он пустует? ― удивился Раф. Я кивнула.

― Да. Раз в полгода, его проверяют, реставрируют то есть, между сезонами, чтобы не обветшал.

Раф явно чего-то отчаянно не понимал.

― Почему твой отец просто не может жить там, и не мотаться из города в город?

Я загрузилась, покусывая губу, я смотрела вдаль, на сказочный замок, созданный моим отцом. Он возвёл этот Вавилон для неё.

― Ему тяжело там, ― ответила я, смотря вдаль, ― Даже живя с моей матерью, мы все жили здесь. Там жили бабушка с дедушкой. Там прошло его детство. Там он впервые познал любовь и смерть.

Я посмотрела на Рафа. Он замер разрозненным взором на белокаменном здании за осенней рощей. Медленно, он перевёл взгляд на меня.

― Со своей первой женой, он познакомился на первом курсе архитектурного. ― сказала я, вздохнув, ― Он за семь месяцев реконструировал этот Вавилон для неё. Им было по двадцать одному году, когда она умерла. Умерла на восьмом месяце беременности. Он пытался справиться, пытался облегчить память о её смерти, но не смог находиться там. Потребовалось почти двадцать лет, чтобы отвести наконец душу.

Раф долго молчал, смотря вниз, просто в никуда. Затем тряхнул головой и поймал мой взгляд.

― Как так получилось, что они никогда не виделись с Алей, она же с самого твоего детства здесь работает?

― Шутишь? ― усмехнулась я мрачновато, ― Отец, и шагу за порог этого дома не сделал, после развода с Инной. Единственный раз, он приезжал сюда летом, когда бабушка умерла. Мне было шесть. Они с Коляном построили мне вигвам на дереве.

― А, как же ты? ― спросил он озадаченно. Я пожала плечами.

― А, что я? Он забирал меня, когда у него было свободное от работы время. А потом меня и вовсе поделили пополам, вплоть до девяти лет. Там уже отец меня забрал.

Рафаэль пытался понять, но он явно в этом не преуспел. Он вскинул брови, толи удивляясь, толи возмущаясь.

― И мать не была против?

Скрещивая руки на груди, наградила парня скептическим взором.

― У неё девятилетний ребёнок вскрылся, ― процедила я бесстрастно, ― Она… она испугалась.

У Рафа, дёрнулись желваки, его руки с силой сжали металлический поручень.

― Костя, что, в суд на неё не мог подать? ― решил он уточнить, его голос звучал с нотками гнева.

― А толку-то? ― простонала я, в небо, ― Это же битва титанов в юридическом смысле, понимаешь? При своих возможностях и средствах, они могут судится сколь угодно долго. Вечно!

Я сильно нахмурилась и посмотрев на парня, кривовато ухмыльнулась.

― Она до сих боится меня как огня, ― звучало ядовитее цианида.

Я вернулась в студию, обратно за мольберт. Раф, как-то странно смотрел на меня, что-то явно сложное крутя в своих мыслях.

― Раф, а какой у меня любимый цвет? ― спросила я как-бы между прочим.

― Чёрный.

Я сильнее стиснула пальцами кисть. Вэйст. Я в ужасе просто. От самой себя.

― Откуда выводы? ― спросила я.

― Ты серьёзно? ― удивился парень.

― Я тебе не говорила. ― покачала я головой, пытаясь унять возникшую дрожь в руках, и не испортить холст. Я оценивающе посмотрела на Рафа

― Не так, ― мотнула я головой, и встав из-за мольберта подошла к нему. Обхватив его за подбородок, придала голове тот наклон, который мне был нужен.

― У тебя чёрная гитара, сегодня у тебя хорошее настроение и ты в чёрном платье сегодня, все твои татуировки ― чёрные…

― Ага, и душа такая же. ― перебила я. Чуть отойдя поняла, что меня отвлекает.

― Нет, фронтмэн родом из неолита, так не пойдёт.

Я потянула его за руку, на ходу оставляя кисть на выступе в мольберте, и набрасывая чёрный ситец на него. Раф ещё не видел этого, и пока я не закончу, не увидит.

― И куда ты меня тащишь? ― поинтересовался парень.

Отведя его в свою комнату, щелкнула выключателем включая свет в ванне, и жестом указала топать прямиком туда. Открыв ящик стола, достала свою опасную серебряную бритву. У Рафа глаза расширились, когда я раскрыла лезвие, зайдя в ванную. Он сидел на краю ванны, метая взгляд от моего лица к блестящему лезвию.

― Это обязательно? ― он отставил палец на бритву, ― Ты хоть пользоваться ей умеешь?

Ухмыльнувшись, ловким круговым движением прокрутила раскрытую опасную бритву в пальцах, медленно приближаясь.

― Вопросы?

Его поражённый взгляд изменился, мрачнея, и потерев подбородок, Раф устремил внимание на мою руку, на уже зажившую ладонь.

Высыпав всякую декоративную ерунду из маленькой фарфоровой чашки, я порылась на полочке в ванной. Решив, что и косметическая кисть сойдет, взбила мыльную пену. Подойдя, подцепила чистое вафельное полотенце, набросив его на руку. Встав между его ног, приподняла подбородок. Его глаза мерцая, излучали кристальное сияние в свете ламп, завораживая меня. Мне стоит переключиться внимание, дрожь в руках, нечем мне не поможет.

― Расскажи мне что-нибудь? ― попросила я, нанося пену на его лицо, ― Просто… Я ведь ничего не знаю о тебе.

Он свободно пожал плечами.