Судьбы

— Бедненький Кайл, — прошептала она, наклоняясь к нему и легко касаясь его губ своими губами. Рука ее трудилась вовсю, но она ястребиным взглядом следила, как темнеют его глаза. Он снова застонал и вздрогнул всем телом. — Бедняжка Кайл.

И бедняжка Кларисса.

Глава 4

Германия, апрель 1945

Вольфганг Мюллер на мгновение притормозил машину у ворот концлагеря в Кобленце, дожидаясь пока два солдата поднимут шлагбаум. Он уезжал из этого Богом проклятого места в последний раз, хотя, разумеется, никто еще об этом не знает. Крысы бегут с тонущего корабля со скоростью, от которой в глазах рябит. Сегодня даже Геббельс с его искусным манипулированием прессой не мог скрыть горькой правды. Война почти окончена. И Вольфганг Мюллер собрался исчезнуть. Он давно позаботился о своем будущем, необходима лишь последняя страховка. Именно поэтому он направлялся в Берлин, а не на юг, в тихий прелестный Меерсбург, где его ждали жена и сыновья.

Вольфганг признавался себе, что напуган. Он послал своего адъютанта лейтенанта Хейнлиха вперед, дав ему задание забрать из архива СС все папки с документами, касающимися его, Вольфганга.

Этот последний страшный год Вольфганг никогда не забудет. Германия проиграла войну. Первого апреля немецкий флот ушел с полуострова Хел, а тринадцатого союзные войска взяли Вену.

Вольфганг перевел все свои деньги в драгоценности и через своих связных уже переправил большую часть на нейтральный латиноамериканский теплоход, который находится сейчас в Средиземном море на пути к Монако. Скоро Вольфганг будет очень богат, но пока нужно подстраховаться. Выжившие евреи устроят настоящую облаву, и Вольфганг как комендант концлагеря окажется в самом начале списка. Если бы только он не был так тяжело ранен и не был вынужден бросить летать! Он ненавидел тоскливое прозябание в лагере и очень тяжело переживал потерю славы и почета.

Вольфганг свернул на Кантштрассе и прибавил скорость. На улицах было пугающе пусто. Он на минутку заехал на Перлбергерштрассе, чтобы попрощаться с рыдающей любовницей, затем вернулся в машину и направился к Лейпцигерштрассе, где под землей находились секретные архивы СС. Вольфганг уверенно вошел в здание. Кольца на его руках, поддельный пропуск и естественная начальническая осанка позволили ему легко пройти мимо фанатичных часовых СС.

Подземный бункер напоминал плохо освещенную кроличью нору, битком набитую суетливыми, бледными, но весьма наблюдательными женщинами. Вольфганг направился прямиком в офис своего друга Карла Циммельманна.

— Вольф, дружище. Я и не знал, что ты в городе.

— А меня тут и нет, — заявил Вольфганг и сразу взял быка за рога: — Мне нужны документы по Кобленцу.

Карл несколько секунд молча не мигая смотрел прямо в глаза своему другу.

— Хочешь их уничтожить? — тихо спросил он. Вольфганг помедлил, потом кивнул. Если Карл ему не поможет, придется его убить. Так или иначе, он планировал возложить вину за пропавшие документы на Хейнлиха. Вряд ли убийство может что-либо прибавить к предательству.

— Разумеется, — сказал Карл без всякого осуждения в голосе. — Иди за мной.

Следуя за Циммельманном в глубь лабиринта, Вольфганг невольно задумался, а не обеспечил ли себе Карл такой же безопасный отход, как и он.

— Здесь. У тебя десять минут. — Карл открыл тяжелую стальную дверь, за которой находился ряд ящиков с папками.

Вольфганг кивнул.

— Спасибо. Ты как, с финансовой точки зрения… в порядке?

— Конечно. Это во имя старой дружбы.

Вольфганг хлопнул его по спине.

— Спасибо, старина.

Как только дверь закрылась, он принялся за работу, вываливая папки по концлагерю в большой железный бак для мусора. С мрачным удовольствием проследил, как с дымом улетучиваются улики против него, и улыбнулся. За спиной открылась дверь, и послышался предупреждающий кашель Карла.

— Еще несколько минут, — попросил Вольфганг не оборачиваясь. — Мой человек — Хейнлих сейчас в бункере на Тауентцинштрассе. Не можешь дать мне пару твоих полицейских?

— Хочешь сделать из него козла отпущения?

Вольфганг кивнул.

— Как только заберу у него документы, — подтвердил он. У работников СС хватало сообразительности не хранить все документы в одном месте. В том бункере их было меньше, но все равно они доказывали его причастность к нацистам.

— Я могу позвонить охраннику секции и попросить задержать его.

— Прекрасно. — Вольфганг помедлил, потом протянул руку. — Удачи тебе, Карл.

— И тебе тоже, дружище.

Машина все еще стояла перед зданием. День выдался мерзким, моросил унылый дождь. На Тауентцинштрассе его встретил Отто фон Штром, охранник секции, который сообщил ему дурные вести.

— Этот предатель Хейнлих сбежал, герр комендант. Его впустили в секцию лагерей по вашему письменному приказу, но, когда после звонка герра Циммельманна мы пошли взглянуть, его уже не было.

Вольфганг пришел в ярость, но с большим трудом сумел спокойно спросить:

— Что пропало?

Охранник явно ждал этого вопроса, сверился со списком и быстро сообщил требуемые сведения, для Вольфганга весьма неутешительные. Негодяй унес убийственные свидетельства не только против него, но и против других высокопоставленных офицеров.

— Понятно, — мрачно заметил он, садясь в машину. — Вы послали людей на поиски?

— Разумеется, герр комендант.

Вольфганг кивнул, но знал, что нет ни малейшей надежды. Отсалютовав охраннику, он повернулся к водителю.

— На вокзал, быстро.

Водитель кивнул и с понимающей улыбкой направил машину к центральному вокзалу. Сидящий на заднем сиденье Вольфганг кипел от ярости. Он недооценил Хейнлиха, а такое случалось с ним нечасто.

Вольфганг вышел у вокзала и сел в товарняк, перевозящий уголь. Они ехали через разгромленную сельскую местность. Он нервничал, вскакивая каждый раз, как поезд останавливался. Но постепенно местность стала более гористой. Они приближались к швейцарской границе, и Вольфганг начал успокаиваться. Вот только бы знать, где сейчас его подлый адъютант…

Фридрих Хейнлих медленно шел по берегу озера в Меерсбурге в поисках рыбачьей лодки, которая могла бы переправить его в Швейцарию. Он с довольной улыбкой похлопал по кейсу, который держал, прижав к груди, потом быстро отвернулся, заметив идущую в его сторону высокую белокурую женщину с двумя маленькими мальчиками. Он еще далеко не в безопасности. Знай он, что его начальник всего в паре часов пути от городка, он не чувствовал бы себя так уверенно.

Марлен Мюллер нашла скамейку на берегу озера и села.

— Иди сюда, Хельмут, — нетерпеливо обратилась она к старшему сыну, который подошел к перилам и остановился рядом с коротышкой с кейсом в руках.

— Да, мама, — ответил он, но не двинулся с места.

Марлен вздохнула и прижала к себе Ганса. Хельмут наклонился, взял камень и швырнул его в озеро. Белые чайки летали низко над ярко-голубой поверхностью озера. Ему не жаль было уезжать, он даже радовался предстоящим приключениям.

Марлен с нетерпением ждала Вольфганга. Одна она чувствовала себя неуютно, часто раздражалась. Черт бы побрал союзные войска! Она с горечью вспомнила, сколько прелестных вещей им пришлось бросить: картины, рояль, который стоил целое состояние, люстры и ковры, дорогую антикварную мебель.

— А на что похоже Монте-Карло? — спросил Хельмут, неожиданно возникая рядом со скамейкой.

— Не смей так подкрадываться к людям, — огрызнулась она.

Хельмут был очень высоким для своего возраста, и уже было ясно, что он вырастет в изумительного красавца. Светлые волосы имели легкий медный оттенок, лицо четко очерченное, твердый подбородок.

Мальчик пожал плечами и отвернулся, внимательно разглядывая мужчину. Хельмут был уверен, что видел его раньше. Он отличался практически фотографической памятью и никогда не забывал раз увиденного лица. Хельмут подозревал, что человек этот — офицер СС, направляющийся в Швейцарию. Его выдавало напряжение, с которым он сжимал свой кейс. Какой дурак, с осуждением подумал Хельмут. Почему бы ему не расслабиться и не сесть чего-нибудь выпить, дабы выглядеть обычным человеком?