Больше, чем друг

Джеймс усмехнулся.

— Ну, мисс Хейнссон наестся этим. Она всегда твердит о метафорах, сравнениях… и какие там еще есть поэтические приемы?

— Да уж, она их любит. Можем поговорить о смысле стихотворения перед уроком… если хочешь.

Он закрыл сборник стихов и положил руку мне на колено. Это прикосновение длилось всего секунду, но я вся вспыхнула.

— Ты лучше всех, Делия.

Он встал и направился к выходу, а я глядела ему вслед, восхищаясь тем, как выцветшие джинсы подчеркивают стройность его бедер. Мог бы Джеймс (или вообще какой-нибудь парень) когда-нибудь смотреть на меня так же, как Йитс на женщину, которую воспел в своих стихах? Я дотронулась до колена в том месте, где была рука Джеймса, и представила, как Кейн сказал бы: «Ты должна сделать это, Дэл. Иначе жизнь пройдет мимо».

Итак, что бы ни думал Кейн о Джеймсе, я намерена усвоить жизненную философию своего лучшего друга. Мне надоело в любовной игре стоять на боковой линии.

Глава 4

КЕЙН

Вторник, 12 октября, 9 часов вечера

Блеск! Прошло шесть недель с начала занятий, но кажется, что всего шесть дней. Я еще не встречался с Ребеккой по-настоящему, хотя мне удалось поговорить с ней несколько раз. Именно сегодня у нас был, как я это называю, показательный обмен.

— Идешь завтра на футбол? — небрежно спросил я.

— Зачем мне это? — отозвалась она.

Я пожал плечами.

— Я там буду.

Она улыбнулась своей долгой, медленной улыбкой, из-за которой мне так и хотелось схватить ее и целовать в эти красные губы.

— Ну хорошо, я посмотрю, есть ли у меня какие-нибудь дела.

Сегодня на занятиях у Мона я не мог поймать ее взгляд. Но у меня было такое ощущение, что она придет на матч. Думаю, все решится сегодня вечером. Делия свихнется оттого, что я выигрываю, но это ее проблема. В любом случае, она не перестанет витать в облаках относительно Джеймса Саттона. Она помогла ему сделать домашнее задание, и уже думает, что влюбилась. Но, судя по ее рассказам, Джеймс даже не в состоянии поддержать беседу. Я случайно-намеренно подслушал их разговор в библиотеке, так мне пришлось закрывать голову руками, чтобы заглушить смех.

Делия (говоря о книге, которую держит в руках): Мне нравится «1984». А тебе?

Джеймс: Да, здоровский год. Я тогда как раз занимался скейтбордом.

Делия: Да нет же, я имею в виду книгу Джорджа Оруэлла. Это о будущем.

Джеймс: А, да! По-моему, я смотрел фильм по телевизору. Кажется, про робота по имени Хол, правильно?

Делия: Конечно…

Когда же она наконец-то поймет, что 1) единственное, что могут предложить ребята (все!), — это сальные волосы, завязанные в конский хвост, от которого так балдеют девчонки, и 2) он до сих пор сохнет по этой своей Тане, или как там ее?

Пора, пожалуй, поговорить с ней. Жизнь Делии на грани трагедии.

— Кейн, тебе в самом деле необходимо что-то сделать с машиной, — сказала Делия, когда в пятницу вечером мы с ней подъехали к забитой автомобилями стоянке у школы.

— А что такое?

Я вытянул шею, высматривая свободное местечко, достаточно большое, чтобы пристроить свой «Олдсмобиль» 1972 года.

— Это омерзительно. По-моему, тут уже что-то растет.

Она сунула мне пластмассовую бутылку-пульверизатор, чтобы я убедился сам. Там на дне хлюпала какая-то зеленая жижа. Потом Делия выразительно посмотрела на пол у пассажирского сиденья: ее ноги покоились на ворохе старых газет. Еще там валялись куча мелочи, грязные футболки и пустые банки из-под содовой.

— Ты права. А почему бы тебе не почистить машину — в качестве платы за проезд на футбол? Утром я даже подгоню ее прямо к твоему дому, чтобы облегчить тебе задачу.

Я втиснул «Олдсмобиль» между маленькой «Тойотой» и «Фиатом», и Делия отстегнула привязной ремень.

— Выгодная сделка, ничего не скажешь. Да я, наверно, отдам концы в больнице, став жертвой этой ядовитой зеленой дряни, которая здесь прячется.

Мы захлопнули каждый свою дверцу и двинулись на футбольное поле. Казалось, что все ученики школы Джефферсона — бывшие, теперешние и будущие, — жившие в радиусе пятидесяти миль, собрались на первый в сезоне матч команды «Рейдер».

Делия протащила меня сквозь толпу новичков, которые тусовались возле дешевых мест на стадионе, туда, где сидели Эллен Фрейзер с Майком Фельдманом.

— Привет, ребята! — окликнула их Делия. — Ну что, уже готовы поболеть за «рейдеров»?

Эллен состроила гримасу.

— Еще бы. Не могу дождаться начала приветствий. Обожаю смотреть, как Аманда Райт размахивает своим помпоном.

— Какое совпадение. Я тоже, — сказал Майк, шевеля темными бровями.

— И зачем мы сюда ходим? — обратилась Делия к Эллен, усаживаясь рядом со мной. — Ведь мы не очень-то интересуемся футболом.

— Мы здесь затем же, зачем и любая другая девчонка, — ответила Эллен. — Надеемся найти на стадионе школы Джефферсона свою настоящую любовь.

Я отключился от разговора Эллен и Делии и стал обозревать трибуны. Хотя я не думал, что Ребекка Фостер будет на футболе, все же где-то в глубине души надеялся увидеть в толпе ее белокурые волосы и голубые, как лед, глаза.

На этой неделе мы с Ребеккой общались каждый день. Она соблазняюще улыбалась мне, кокетливо откидывая волосы, и бросала взгляды, которые, казалось, предназначались только для меня. Однако после урока она всегда исчезала в холле, и у меня не было возможности пригласить ее на свидание. Но я знал, что сделаю это. Каждый раз, видя, как она входит в кабинет Мона, будто в собственный дом, я понимал, что не будет мне покоя, пока я ее не поцелую.

Я заметил Ребекку на другом конце стадиона. Она сидела одна, держа в руках программку. Сердце мое подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле. Даже с расстояния в сто футов я мог сказать, что она выглядит потрясающе в своем комбинезоне и плотно облегающей черной футболке. И самое главное — с ней никого не было. Мне на голову свалилась неслыханная удача.

Вставая, я почувствовал, что Делия тянет за задний карман моих «левисов».

— Ты куда? Мы же только что пришли.

— Там Эндрю, — ответил я, неопределенно махнув рукой в сторону трибун на противоположном конце поля. — Пойду проведаю его…

Я не собирался им всем троим докладывать, что хочу сесть с девушкой, которая, возможно, станет моей любовью. Я не был уверен, что Ребекка окажет мне теплый прием, и если мне придется вернуться, не хотел весь вечер выслушивать ничьих комментариев по этому поводу.

Прежде чем кто-либо успел возразить, я, перелезая через скамейки, стал спускаться вниз, одним глазом косясь туда, где сидела Ребекка. На тот случай, если Делия следит за мной, я двинулся в сторону противоположных трибун и с минуту постоял у боковой линии поля. Подняв глаза на табло, я увидел, что «рейдеры» ведут 7:0 и, следовательно, я пропустил всего одну минуту игры. Затем снова поскакал по рядам, держа путь к Ребекке.

Вечером она выглядела даже лучше, чем в 8.55 утра. Волосы струились по плечам и шелковисто поблескивали в ярком освещении стадиона. Заметив меня, она улыбнулась и легонько коснулась скамьи. Я принял это как знак присоединиться к ней.

— А, Тростниковый Сахар, что случилось? — сказала Ребекка, когда я подошел ближе.

Меня иногда так называют ребята, когда хотят пошутить [12]. Обычно от такого обращения у меня мурашки бегут по коже. Но произнесенное ее устами, это прозвище возбудило во мне теплое чувство.

— Ничего особенного. Я просто притворяюсь, что слежу за игрой.

Садясь рядом с ней, я изловчился устроиться так, что наши колени соприкоснулись. И даже через ткань я почувствовал, словно по всей ноге пробежал электрический ток.

Ребекка посмотрела на футбольное поле и вздохнула:

— Я думала сегодня остаться дома, но стало так тоскливо. Нечего делать, только смотреть программу «Вечерний фильм по пятницам». — Она бросила взгляд на трибуны. — Разве она не капитан болельщиков?