Больше, чем друг

Глава 2

КЕЙН

Во вторник утром я проснулся с мыслью о том, что глупо было заключать пари с Делией. Я бы никогда не предложил ничего подобного, если бы мог допустить, что она согласится. К сожалению, всякий раз, когда я точно знаю, каким будет ее следующий шаг, она поступает совершенно неожиданно. И теперь мне придется влюбиться.

На первый взгляд, можно подумать, что эта задача была бы для меня легче, чем для Делии. У меня никогда не возникало проблем с тем, чтобы назначить кому-нибудь свидание. Я самоуверен и уж кто угодно, но только не тихоня. Делия же, наоборот, вся в себе. Она одна из самых симпатичных девчонок в школе (если не самая), но если бы кто-нибудь сказал ей об этом, она бы не ответила, как другие, просто «спасибо», подумав при этом, что ее собеседник не в себе. Она бы разозлилась из-за этой попытки осчастливить ее, так как презирает существ мужского пола, уверенных в том, что они делают женщине приятное, говоря ей заведомую ложь. Что поделаешь? У моей лучшей подруги был комплекс.

Но теперь, раз уж Делия решила влюбиться, будьте покойны — она это сделает. Она очень целеустремленная. Я бросил ей вызов, и она спать не будет, пока не составит план действий. В отличие от меня. У меня не было никакого плана, и я даже не думал о нем.

Вероятно, Делия оглядит кабинет, где занимается их исторический класс, ее глаз остановится на каком-нибудь отвергнутом бедолаге, и она влюбится до безумия. А я тем временем буду торчать на заднем сиденье своей машины (почему-то Делия представляет меня с девушкой именно там), тиская какую-нибудь миленькую девицу, которой на самом деле все равно, жив я или мертв. И в довершение всего, у меня на макушке будет выбрито слово «неудачник».

Явившись в школу тем солнечным утром вторника, я обежал глазами холл в поисках Делии. Кто знает, может, она тоже проснулась, жалея о заключении пари. В таком случае я, так и быть, прощу ее, и она так никогда и не узнает, что моя уверенность была поколеблена. Но, к несчастью, Делии нигде не было видно.

— Очевидно, обдумывает план первого свидания, первого поцелуя и первого «я люблю тебя», — пробормотал я.

Зная Делию, можно предположить, что она воздержится от признания в любви до тех самых пор, пока она и ее избранник не окажутся на новогоднем балу. У нее есть склонность к театральным эффектам.

Я поднимался по ступенькам, считая этажи. И тут ко мне подлетел Эндрю Райс — мой лучший, после Делии, друг. Поскольку я не поехал с ним на байдарке, то не видел его с самого Четвертого июля [5].

— Привет, Парсон, — сказал он. — Отыскал ангелов на верхушках рождественских елок?

— Нет. Зато нашел Скруджа [6] в лице своего босса. Он заплатил мне всего-навсего триста долларов. И это после того, как я вкалывал все лето!

— Добро пожаловать, старик, в реальный мир! Вот почему я работаю на своего отца.

Мистер Райс был адвокатом, и Эндрю каждое лето трудился в его фирме. В основном он делал фотокопии документов и принимал и отправлял факсы. Меня бы это довело до самоубийства.

Мы добрались до четвертого этажа. Я с удовлетворением отметил, что Эндрю рвал и метал. Провести три месяца под лампами дневного света и кондиционерами — это совсем не то, что нужно для укрепления жизненных сил.

— Спрячься. Дебби Джексон, — сказал Эндрю, толкая меня локтем.

Я застонал. Прошлой весной Дебби около месяца была моей девушкой. Сначала она мне очень правилась, но под конец я думал, что свихнусь от нее. Все, что говорила Дебби, звучало так, будто она спрашивает. За исключением настоящих вопросов — их она произносила утвердительно. Из-за этого я чувствовал себя как на нескончаемой викторине.

Я хотел было нырнуть в раздевалку, но она уже увидела меня.

— Привет, Кейн? — поздоровалась Дебби, целуя меня в щеку. Я отметил про себя, что она выглядела даже лучше, чем в прошлом году. Она коротко подстригла свои густые светлые волосы, а глаза так и сияли от радости.

— Салют, Дебби. Как провела лето?

По крайней мере, я должен быть вежлив. А вдруг я ошибался насчет нее? Может, она и была моей подлинной любовью, а я просто не осознал этого.

— Отлично? Я работала спасателем в детском бассейне? А ты.

В этот момент я понял, что у нас с Дебби ничего не выгорит. Можете назвать меня сумасшедшим, но я предпочитаю разговаривать с теми, кто меня не так раздражает. Я почувствовал, как рядом затрясся от беззвучного хохота Эндрю.

— Тоже хорошо, — я взглянул на часы. — Ой, сейчас будет первый звонок, а нам еще нужно дойти до кабинета мистера Мона.

— Ясно? Он был у нас в прошлом году? — сказала Дебби, повернувшись, чтобы уходить. — Не хочешь погулять как-нибудь.

— Да, может быть, — ответил за меня Эндрю. Зря он, конечно, но я с трудом удерживался, чтобы не хрюкнуть от смеха.

Дебби как-то странно посмотрела на нас и стала спускаться в холл.

Прошмыгнув за последнюю парту в классе мистера Мона, я покачал головой. Я встречался с кое-какими клевыми девахами, но доводилось назначать свидание и таким, которые и по улицам-то едва решались открыто пройтись, не говоря уже о том, чтобы стать моей девушкой.

— Старик, в этой школе нет приличных женщин, — пожаловался я другу.

Эндрю пожал плечами.

— Помнишь, когда мы в первый год пришли в среднюю школу? Тогда казалось, будто здесь полно красивых, просто сногсшибательных девчонок. Наверно, они все закончили школу, пока мы были еще новичками.

— Знаешь, Кейн, я как раз только что записал фамилии двадцати красивых девушек из выпускного класса, и со всеми бы с удовольствием погулял в этом году. А ты говоришь, что у нас тут нет плодородной почвы.

Я снова покачал головой.

— Да я говорю об особенной девушке. Такой, в которую я мог бы влюбиться.

— Влюбиться? Ну ты даешь! — Эндрю вытаращил глаза. И продолжил записывать имена.

Я заглянул в его тетрадь, пробежав глазами список. Скользя по строчкам, мысленно вычеркивал тех девчонок, с которыми уже встречался. Не стоит разжигать старое пламя. Когда я добрался до номера одиннадцать, у меня глаза на лоб полезли.

— Делия? — я аж задохнулся от изумления.

— Конечно, — ответил Эндрю. — Она соответствует всем моим критериям, — он поставил большую галочку рядом с фамилией «Бирн».

Я сидел, ошарашено уставившись в листок бумаги. Эндрю поместил ее между Амандой Райт и Керри Старкс. Невозможно поверить! Не то чтобы я думал, будто Эндрю не может считать Делию привлекательной, умной и все такое прочее. Но сама идея внести Делию в этот дурацкий список казалась мне чудовищной. Эндрю словно не понимал, что другой такой, как Делия, больше нет. Она никак не подходила для списка, составленного из-за брожения гормонов. Она была Личностью.

— Ты что, больной? — в конце концов произнес я. — Представляешь, как она взбесится, если об этом узнает? — я схватил список и затряс им перед носом друга.

Он пожал плечами.

— Лично я думаю, что Делии нет никакого дела до того, как я провожу время в ожидании начала внеклассных занятий. — Он посмотрел на меня, подняв брови: — А вот у тебя, Парсон, с этим проблемы.

— Ты о чем?

Эндрю щелкнул пальцами.

— Ты ревнуешь.

— Спятил, — ответил я.

Не первый год народ поддразнивает меня, что я тайно влюблен в Делию. И пока что ни одно из этих жалких замечаний меня не задевало.

В этот момент зазвенел второй звонок. Мистер Мон достал из портфеля свои записи, прочистил горло и начал толкать речь о том, как нехорошо опаздывать и клевать носом во время занятий. Я уже три года был в средней школе, и поэтому знал, что это была не та лекция, на которую стоило обращать внимание. Если вы слышали хотя бы одну речь в первый день учебного года, считайте, что вы слышали их все.

Размышляя над словами Эндрю, я вдруг почувствовал, что краснею. Это правда: когда дело касалось Делии, я всегда отчаянно защищался. Но только потому, что знаю ребят как облупленных. И не хочу, чтобы кто-то вообразил, будто можно говорить о Делии так же непристойно и грубо, как о других девчонках.