Можно и не любить

Ханна пристально посмотрела в зеркало. — Я отказываюсь от своей должности, — сказала она ясным голосом, потому что вы, Маклин, — властное высокомерное ничтожество. И назвать вас свиньей равносильно тому, чтобы присвоить вам титул лорда.

Конечно, Грант Маклин себя таким не видит. Он считает себя даром Божьим для женщин. Только подумать, какую интригу он сплел, чтобы сбежать от Магды Кэролай. Нетрудно представить себе сцену, которая, вероятно, произошла между ним и той женщиной, которую она заменила прошлым вечером, когда эта безымянная дурочка возжелала более постоянных, прочных отношений с ним. Однако дело не в том, скольких женщин Грант Маклин одурачил в прошлом, а в том, назвала ли хоть одна из них его негодяем.

Она это сделает. Она встанет перед ним в его логовище и выскажет ему все, что о нем думает. Потому что если она этого не сделает, то он, конечно, подумает, что одержал вчера вечером победу, когда силой поцеловал ее.

Ханна в последний раз взглянула в зеркало и позволила себе легкую улыбку удовлетворения. Она казалась хладнокровной и спокойной, так и должен был выглядеть профессионал.

— Вы не женщина, мисс Льюис, — сказал ей вчера Маклин. — Вы моя ассистентка.

Это было совершенно верно, и она не могла понять, почему его слова так подействовали на нее. Она глубоко вздохнула, взяла сумочку и пошла к двери. Если развод чему-то и научил ее, так это тому, что она вполне самостоятельный человек, могущий позаботиться о себе. Нет нужды оставаться на этой работе и продолжать терпеть унижения. Она найдет другую работу, такую же или еще лучше. Но сначала она должна быть абсолютно уверена в том, что Грант Маклин знает, что она его раскусила. И что его почтенные коллеги Лонгворт, Харт и Хольц знают об этом тоже.

Эта мысль позволила ей впервые за это утро по-настоящему улыбнуться.

Ханна рассчитала так, чтобы прийти задолго до прихода своего шефа. Поэтому она была слегка обескуражена, когда обнаружила рядом со своим компьютером кучу папок и короткую записку с указанием проработать их немедленно. Он всегда оставлял ей подобные записки. Это было так привычно, что она чуть было не начала выполнять его указание. Но потом остановилась с папкой в руке. Она быстро подняла голову, наполовину уверенная в том, что увидит его в дверях. Без всякого сомнения, с самодовольной улыбочкой на лице.

Но его не было. Да и откуда он мог взяться? Как только она пришла, она сходила в кабинет и проверила, просто чтобы удостовериться. Но тем не менее она демонстративно захлопнула папку, взяла записку и порвала ее. Презрительно улыбаясь, она бросила порванную бумагу в корзину.

— Позаботьтесь об этом сами, мистер Маклин, — холодно сказала она.

Потом она повернулась к компьютеру, надела на нос очки и приступила к работе.

Через двадцать минут лазерный принтер выдал мотивированное и резкое заявление об уходе. Ханна была им очень довольна. В нем четко и предельно лаконично описывалось то, что случилось прошлым вечером. Прежде чем закрыть за собой дверь, она положит копию этого заявления на стол каждого члена фирмы. Все надо сделать очень быстро, потому что в ее распоряжении не больше часа.

Она почти ликовала, когда думала о заявлении, которое она оставит. Пусть он попытается объяснить ее обязанности Лонгворту, Харту и Хольцу. Грант Маклин — выдающийся юрист скоро должен стать Грантом Маклином — канатоходцем. И если он потеряет равновесие и упадет — благодаря ей, — то как раз этого он и заслуживает.

— Я вижу, вы уже подготовили необходимую информацию.

Резкий мужской голос чуть не заставил ее подпрыгнуть. Ханна повернулась, прижав руку к горлу. Маклин стоял в дверях ее кабинета, сложив на груди руки и сердито глядя на нее.

— Мистер Маклин!

Почему мистер Маклин? — подумала она, услышав свой голос. И голос-то какой визгливый! Черт побери! Едва ли это можно считать хорошим началом.

— А кого вы ждете?

— Но… откуда вы взялись? — спросила она уже более спокойно. — Я проверяла в вашем кабинете…

— Я был в ванной.

Конечно! У него была своя ванная. Как и у всех партнеров. Вероятно, он принимал душ — в его волосах блестели маленькие капельки воды. Он еще не брился — на лице была грубая щетина, как и прошлым вечером, когда он ее целовал. Но на ощупь щетина вовсе не была колючей. Когда она касалась ее кожи, она казалась шелковистой. Шелковистой и…

— Может, мне надо было оставить по этому поводу записку?

Она заморгала. Он смотрел на нее, твердо сжав губы. Щеки ее покраснели.

— Нет, — быстро сказала она. — Конечно нет. Я просто… Вы испугали меня, вот и все.

Что она делает? Сначала у нее смешались все мысли, а теперь она что-то запинаясь говорит, но даже ей самой понятно, что это больше похоже на извинение.

Она вся подобралась, ее пальцы крепче сжали заявление об уходе. Ну хорошо. Он застал ее врасплох. Это ему всегда хорошо удается. Но это еще не повод, чтобы отступать. Важно сразу, немедленно перейти в наступление. Важно, чтобы именно она…

— Я задал вам вопрос, Ханна.

Она посмотрела на него. В голове у нее не было никаких мыслей.

— Какой вопрос?

— Вы подобрали необходимую мне информацию? — Он перевел взгляд на кипу папок на ее столе. — Я и сам вижу, что нет.

— Нет. Не подобрала. Но…

— Информация потребуется мне к часу. Сегодня вечером у меня важная встреча, и я хочу успеть поработать с тем, что вы сможете подобрать.

— Да, сэр. Я…

Ханна стиснула губы. Да, сэр? Да, сэр? Она глубоко вздохнула.

— Я хотела сказать, да, я понимаю. Но…

— Хорошо. — Он взглянул на часы, развернулся на каблуках и вернулся в свой кабинет. — Принесите мне, как только все подготовите. А до этого времени прошу меня не беспокоить.

— Подождите минутку…

Дверь захлопнулась. Некоторое время она стояла и смотрела на нее, потом подошла к двери и распахнула ее.

— Мистер Маклин.

— Ханна, — раздраженно сказал он, — я ведь просил меня не беспокоить.

— Мистер Маклин, — повторила она, — что касается тех дел…

— Какие-то проблемы?

Проблемы? Она хотела рассмеяться ему в лицо. Но вместо этого она кивнула и холодно улыбнулась.

— Да. Конечно.

— Я знаю, что бумаги немного перепутаны. — Он нахмурился и взял в руки свою записную книжку. — Моя прежняя ассистентка ведала этими делами, и, боюсь, она была не очень-то организованным человеком.

— Дело не в этом, мистер Маклин. Бумаги в делах не…

— Ну тогда вы, наверное, уже все поняли, не так ли?

Ханна посмотрела на него.

— Что поняла? — беспомощно спросила она.

— Что миссис Ламонт не была очень квалифицированной ассистенткой. — Он глубоко вздохнул и потер руками лицо. — О черт, прошу прощения, но я сегодня веду себя, как какой-то медведь. — Он легко улыбнулся ей. Такую улыбку она видела не чаще чем раз в месяц. — Пока не выпью чашку кофе, я чувствую себя не в своей тарелке.

Неужели он напоминает, что она не приготовила, как обычно, для него кофе? Выражение лица Ханны стало холодным.

— Как жаль. Маклин кивнул.

— Вы правы. Это плохая привычка, и миссис Ламонт едва не отучила меня от нее, потому что варила отвратительный кофе. Совсем не такой, как готовите вы. — Он опять улыбнулся. — К тому же она не была такой расторопной и способной, как вы.

Ханна внимательно на него посмотрела. Вероятно, он считает, что сумеет смягчить случившееся вчера вечером, погладив ее, как ребенка, по голове. В следующий раз он предложит ей взятку, ну конечно, в виде повышения зарплаты или премии…

— Вы, наверное, еще не сделали кофе?

— Нет, — холодно сказала Ханна, — не сделала. И не собираюсь делать. По правде говоря…

— Это правильно. — Он поднялся со стула и подошел к встроенному бару. — Я слишком много пью кофе, — сказал он, открывая крошечный холодильник и доставая маленькую бутылку минеральной воды. Он налил ее в стакан, потом посмотрел на нее: — Не хотите воды?

— Нет, — так же холодно сказала она, но удивительным образом с языка сорвалось и «спасибо». Ну хорошо, подумала она, довольно этого. Он смог парировать ее удары, но теперь уже хватит. Она кашлянула и сделала шаг вперед. — Мистер Маклин…