Влюбленный грешник

Пытаясь снять боль и уменьшить опухоль, Элис опустила руку в холодную воду. Сперва это помогло, но едва она вынула руку из воды, боль возобновилась с новой силой. Очень скоро Элис поняла, что встречи с доктором не миновать.

Затем она вспомнила, что нужно возвратить соседке одолженные вчера туфли. Мэйми — так звали жившую рядом официантку из ночного бара, хотя она призналась Элис, что это выдуманное имя, а на самом деле ее зовут Хэзер, — неожиданно дала ей полезный совет. И даже не один. Она сразу обратила внимание на распухшую руку Элис и возмущенно тряхнула обесцвеченными перекисью кудрями.

— Господи, неужели это сделал тот парень, с которым ты встречалась вчера?! — воскликнула она. — Ну и скот! Послушай, Элис, брось его скорей. Я таких знаю — их не исправишь. Угостят тебя разок паршивым виски и считают, что могут делать с тобой что угодно!

Элис устало улыбнулась, но объяснять ничего не стала.

— Надо было вспомнить, что на тебе туфли, — продолжила Мэйми, сочувственно качая головой. — Как дашь такому умнику каблуком между ног, так ему сразу небо в овчинку покажется. Понимаешь, о чем я толкую?

Элис поспешно кивнула, подумав про себя, что у Мэйми, наверное, имеется порядочный опыт по этой части.

Мэйми дала Элис и адрес ближайшей больницы, где могли оказать первую помощь, подсказала номера автобусов, на которых можно было туда добраться.

Таким образом, Элис впервые со школьной поры прокатилась на автобусе, но ей было слишком больно, чтобы она могла наслаждаться новизной ощущений. Переполненная приемная больницы тоже оказалась ей внове. Ждать пришлось очень долго, но в конце кондов Элис все же пригласили в скудно оборудованный кабинет, где совсем еще юный врач осмотрел ее руку. Он заявил, что у нее, без сомнения, перелом и отправил пациентку сделать рентген, «только чтобы подтвердить, что я прав».

— А как выглядит противоположная сторона? — поинтересовался он через сорок минут, разглядывая принесенный Элис рентгеновский снимок, где был ясно виден перелом со смещением одной из пяти длинных костей кисти.

Элис мгновенно представила себе распухшую губу Сайласа Моррисона и нервно поежилась.

— Простите? — переспросила она врача.

— Видите это? — Он постучал ногтем по снимку. — Практика показывает, что перелом этой кости бывает только в одном случае — когда человек наносит рукой сильный удар. Следовательно, я могу предположить, что вы хорошенько приложились к кому-то или чему-то!

— К кому-то, — призналась Элис, удивляясь, как такая тоненькая косточка может причинять человеку столько мучений.

— Другие повреждения есть? — деловито спросил доктор.

— Нет, только губа разбита и все.

— Я говорю о вас, — взглянул он на Элис. — Вы что, с мужем подрались?

— Нет. — От такого предположения она вспыхнула. — Я едва знакома с этим человеком…

— Постойте! — вдруг сказал врач, просияв от догадки. Он наклонился и вынул из проволочной корзинки для мусора утреннюю газету. Расправив ее и перелистав несколько страниц, он наконец нашел, что искал. — Недаром, когда вы вошли, ваше лицо мне показалось знакомым!

Две фотографии занимали почти всю полосу. На одном снимке был запечатлен момент удара — Элис с выброшенной вперед рукой и Моррисон с запрокинувшейся назад головой, падающий на ресторанный стол. Вторая фотография изображала поцелуй Сайласа и Элис на улице. Заголовок гласил: «Полный нокаут!»

Статья больше напоминала отчет о соревновании боксеров-тяжеловесов и пестрела словами «хук», «последние секунды боя», «конец первого раунда», «финальный гонг» и тому подобными. В ней подробно обсасывали прежние отношения Элис и Моррисона, но, к счастью, не было ни слова сказано о давней истории в церкви.

Глядя на себя в объятиях Сайласа, на томное выражение своих полуприкрытых глаз, Элис неожиданно испытала прилив непонятного возбуждения.

— Ладно, давайте зафиксируем ваш перелом, — спохватился врач. Он предложил Элис пересесть на край смотровой кушетки и подтянул к себе тележку на колесиках.

— Вы наложите мне гипс? — упавшим голосом спросила Элис.

— Нет, здесь этого не потребуется, — успокоил ее доктор. — В таких случаях мы просто прибинтовываем мизинец к безымянному пальцу.

— Всего лишь? — удивилась Элис. — И как долго я должна буду носить повязку?

— Недели три, — ответил врач, осторожно взяв ее за больную руку. — Вы принимали что-нибудь болеутоляющее?

— Вчера вечером я выпила две таблетки аспирина. Больше у меня ничего не было.

— Вам требуется средство посильнее, — заметил доктор. — Сейчас я сделаю вам обезболивающий укол, а затем выпишу рецепт на анестезирующие таблетки. Только учтите, что, когда пьешь их, нельзя употреблять другие лекарства, а также пить спиртное.

Укол подействовал немедленно, и Элис спокойно наблюдала, как молодой врач бинтует ей руку. Напоследок он наложил еще и пластырь, а затем осторожно вдел кисть в повешенную на шею Элис перевязь.

— Это защитит повязку, а также будет напоминать вам и всем остальным, что вы получили травму. Старайтесь пользоваться этой рукой как можно реже. Чем меньше вы будете ею действовать, тем быстрее срастется кость. А если боль усилится или возникнет еще что-нибудь беспокоящее вас, приходите ко мне.

Элис нахмурилась. В отличие от своего стоика-отца она плохо переносила физическую боль. Вероятно, это качество она унаследовала от матери, которая, по словам отца, всегда была изнеженной и капризной. В свое время она бросила пятилетнюю дочурку и сбежала с музыкальным эксцентриком, которому пришла пора отправляться на гастроли. Таким образом Элис осталась целиком на попечении Альфа Керрингтона. Он так и не женился во второй раз.

— А по какой причине может усилиться боль? — обеспокоенно спросила Элис.

— Обычно это происходит, если повязка наложена слишком туго. Но иногда бывают осложнения, например кость неправильно срастается, и тогда требуется хирургическое вмешательство. Но в вашем случае это маловероятно — по крайней мере до тех пор, пока вы снова не решите кого-нибудь нокаутировать!

Элис оставила без внимания малоудачную шутку врача и принялась поудобнее устраивать руку на перевязи.

— Три недели…— мрачно пробормотала она.

— Не такой уж большой срок, — улыбнулся ей врач. — Вы работаете?

— В данный момент-нет.

— Тем лучше. Это означает; что вы сможете обеспечить руке покой.

— Это означает, что скоро я умру с голоду — невесело усмехнулась Элис. — Если я не найду работу, то меня выставят из квартиры и мне будет нечего есть. Кстати, я не смогу заплатить и вам.

Доктор замахал руками.

— Не спешите расстраиваться! Ведь у вас же есть медицинская страховка? Ваша травма вполне подходит под категорию несчастного случая. А какого рода работу вы ищете?

— Что-нибудь в области менеджмента, — неохотно ответила Элис. Она уже порядком устала и проголодалась, а кроме этого, ей смертельно хотелось спать. — Но свободных мест в этой сфере не так уж много. — Особенно, если учесть, что Сайлас Моррисон выписал для меня «волчий билет», и теперь, похоже, на приличную работу вообще рассчитывать не приходится, добавила Элис про себя.

— Вы могли бы попытать успеха на другом поприще, — заметил доктор.

— Да, — кивнула Элис. — Я теперь согласна и на место секретаря в офисе или продавца в приличном магазине… У меня совсем не такие уж завышенные требования к работе. Но сейчас, если бы я сама занималась приемом на работу, то скорее всего отказала бы себе. Зачем брать в штат больного человека, когда есть масса здоровых претендентов, — пожала она плечами.

— А вы не пробовали обращаться в службу социального обеспечения? — участливо спросил врач.

Элис вздохнула, начиная понимать, что гордость — это еще одно излишество, без которого ей отныне придется обходиться.

— Видите ли, на мне висят кое-какие финансовые обязательства, и пока я не освобожусь от них, мне нельзя рассчитывать на государственную помощь, — пояснила она.