Ночь воплощенных желаний

Он не стал возражать или спорить, а просто выполнил свою угрозу. Вися кверху тормашками на его плече, я задыхалась от злобы и обиды, слыша, что мое плачевное состояние вызывает громкий заразительный смех у Динь.

- Диана, будь добра придержи дверь, чтобы я ненароком не ушиб драгоценную ношу.

- Конечно, к-х-м, только Дим, может, позволишь ей идти своими ногами, а то люди что-нибудь напридумывают.

Предательница! Придурок!

Я больно лягнула его, удовлетворенно услышав, что Диме это пришлось не по вкусу, но тут же его рука еще сильнее придавила мое сопротивляющееся тело, а пальцы другой нахально начали поглаживать голые ноги, заставляя дрожать не только от злости.

- Плевать, у нас внеплановый день Нептуна для одной русалки. На катере нет дверей, за которыми можно скрыться. И с середины реки мало куда можно сбежать.

Мы шли по протоптанной дорожке к понтону. Навстречу нам то и дело попадались люди, и я решила оставить разборки на потом, не желая унижаться, мило улыбалась соседям, словно висеть на плече у великовозрастного детины - самая привычная вещь на земле.

Но пусть только он поставит меня на ноги, я ему так врежу, что мало не покажется.

Диана с Димой весело переговаривались, а я молча копила злость, строя в уме планы возмездия.

Все, с меня хватит, на следующую турбазу я с Динь не поеду. Она моя подруга и должна помогать, поддерживать, наконец, а не предавать. И он… и он, пусть катится лесом, после таких выходок и речей.

Надо же?! Отомстить со мной Алевтине!

Он что поиграть и бросить меня хотел?!

Так что ж, не бросает?

Почему тащит за собой?

Или считает, не достаточно запудрил мне голову, или… «ты все не так поняла».

Черт, где мои мозги, когда они так нужны?

Отключились от переизбытка приливной крови.

Язвить способна, самокритика на месте, теперь осталось беспристрастно разобраться, с тем, что он в порыве откровения нагородил.

Спокойное течение моих мыслей прервал Димин крик.

- Тоха, собирай монатки, пару деньков, поживешь на диване у Дианы. Ты ведь не против?! – последний полу вопрос относился похоже к Динь, поскольку она, хихикая, заявила, что не против, если тот не будет таскать баб.

Мы стояли на палубе, но меня так никто и не удосужился отпустить.

Появившись из каюты, Антон не преминул съязвить: - Диман, ты наконец-то послушался моего совета. За волосы и в пещеру. С Маргошей по-другому никак.

Все мое драгоценное собираемое по крупицам спокойствие готово было разлететься в клочья. Антоха был последним человеком на земле, перед кем мне хотелось предстать в таком виде, но моего мнения как-то не спрашивали. Я уже открыла рот, чтобы высказать все, что думаю об этой липучке, из-за которой все собственно и началось, но Дима опередил меня.

- Ты все взял? Если да, то освободи катер и помоги отвязать канат.

Диме было явно неудобно, но он уперто не хотел меня отпускать. В моей душе клубились злость, надежда и апатичный фатализм.

Несмотря на обиду, мне хотелось верить в лучшее, и я понимала, что без его объяснений так и не обрету покоя.

- Дим, отпусти меня. Хватит уже разыгрывать комедию. Даю, слово, что не буду убегать и закатывать истерик. – Я говорила спокойным тоном, но все равно его плечи на миг напряглись подо мной.

- А мне нравится, как ты висишь на плече. Считай, что я пират, похитивший тебя, - в его голосе проскользнули смешливые нотки.

- Эй, пират, - забывшись, я шутливо ударила его по спине, снова возвращаясь к привычной манере общения, - мы на ролевые игры не договаривались.

Дима молчал, и я уже подумала, что пока не доплывем до назначенного места, мне так и придется висеть на нем, но спустя минуту он очень осторожно поставил меня на ноги.

В его глазах читалось опасение. Оно и понятно, я сама еще не решила, стоит съездить ему по лицу сейчас за то, что поставил меня в неловкое положение, или оставить на потом. Но решив придерживаться обещания, осторожно отодвинулась от него и встала рядом.

***

Внутренний дискомфорт и гнетущее молчание заставляли меня нервничать. Ветер, путающий волосы, раздражал, как впрочем и солнце, бьющее по незащищенным глазам.

Думая о том, что не отказалась бы сейчас от какой-нибудь резинки и огромных уродливых очков в пол лица, я упрямо пыталась заплести спутанные лохмы, хмурясь от напрасности своих усилий.

Мне не нужно было смотреть на Диму, чтобы каждой клеточкой кожи чувствовать дырки, прожигаемые его взглядами. И это тоже нервировало. Хотелось уже, наконец, покончить с этой дурацкой неопределенностью, но он будто язык проглотил.

Блин, чертовы волосы!

То ли это было произнесено мною вслух, то ли Дима побоялся, что от постоянного дергания их, я стану лысой, но он нарушил молчание:

- У меня, конечно, нет заколок, но в каюте на полке валяется бейсболка, возьми, если хочешь.

Тугой комок, заставляющий меня психовать, немного ослаб от его теплой заботливости. Окинув Диму быстрым взглядом, впервые с момента, как катер отчалил от турбазы, я прошмыгнула мимо него в каюту.

Уверенная, что здесь провел с подружкой ночь Тоха, я очень удивилась кристальной чистоте, встретившей меня внутри. В голове промелькнула картинка нашего разворочанного дивана. Вряд ли этот клоун сподобился с утра пораньше прибраться, а значит…

Горячие руки обняли меня сзади, а в макушку уперся подбородок.

- Я обманул тебя. Антон не ночевал на яхте. После моего возвращения они практически сразу ушли к Светке.

- Зачем, Дим?

- Что? Соврал? Напросился к вам? Остался? Занялся сексом?

- Все.

- А ты как думаешь? – Его руки, пробравшись под майку, накрыли груди, а губы своим дыханием щекотали шею.

- Не з-на-ю, ска-жи сам, - мой голос предательски дрожал от осознания недосказанного, но я хотела услышать ответ от него.

Дима развернул меня и накрыл губы искушающим поцелуем. В этот раз я не отшатнулась, а наоборот позволила своему телу прижаться к нему, сокращая и без того незначительное расстояние, вплавляясь в его кожу. Все разумные и не очень мысли, прыгая, как зайчики разбегались прочь, оставляя уверенность, что происходящее сейчас между нами - самое значительное и правильное, единственное, что имеет значение.

Он отстранился и, вглядываясь в затуманенные ошалелые глаза, подрагивающими пальцами успокаивающе гладил мое вибрирующее, как натянутая струна, тело.

- Ч-ш-ш, Маргаритка. Прости. С того момента как увидел тебя на дискотеке такую горячую, страстную, дикую, я, кажется, начал руководствоваться исключительно пещерными инстинктами.

Дима хмыкнул, и я с удивлением заметила, что сижу на краю кровати с разведенными в стороны ногами, а его тело комфортно устроилось межу ними. Одна часть меня орала, что стоит оставить разговоры на потом, хватая в охапку этого «пещерного» жителя, а другая убеждала, что лучше разобраться во всем сейчас и больше не возвращаться к этому вопросу. Эта рациональная, язвительная крупица, чудом выжившая в накале страсти, была возмущена тем, что импульсивная ночная выходка так радикально изменила мое отношение к нему.

Он пробудил во мне мощнейший голод по себе, заставляя безумно желать его всего, целиком, без остатка, и это чертовски пугало. Симпатия и интерес в одночасье превратились в… влюбленность и страсть.

Мне не хватило ночи, было мало утра, и того, что могло произойти сейчас, тоже стало бы недостаточно, а потому вытащив на свет все оставшиеся в целости колючки, я уточнила: - Ты уверен, что не перепутал танцующий объект?

- Что это? Ревность? – Казалось его благодушное настроение ни что не способно поколебать.