Рожденная заново

Юлия села сзади него. Ее ничуть не беспокоило, что юбка у нее высоко поднялась. Правой рукой она держалась за его талию, а в левой руке держала розу Непроизвольно она прижималась щекой к его теплой спине, и так они, как вихрь, понеслись по городу — во всяком случае, так ей показалось, хотя на самом деле он не очень нажимал на газ.

В тот момент Юлия еще не знала, что запомнит эту поездку навсегда.

Когда Роберт остановился перед дверью ее дома, ей показалось, что он хочет ее о чем-то попросить.

— Я не могу пригласить тебя в дом, — сказала она и отдала ему шлем. — Меня ждет отец.

— Да, да, конечно. У меня тоже нет сейчас времени.

В этот момент она подумала, как удивительно, что он вообще подошел к ней.

— Я боялся, что кто-нибудь опередит меня, — объяснил он, как будто читая ее мысли.

— Теперь я совсем ничего не понимаю.

— Потому что я хочу на тебе жениться.

Юлия онемела.

— Если ты помолвлена, или если у тебя уже есть друг — это не имеет значения, с этим я справлюсь.

— Скажи, ты что, сумасшедший?

— Нет, вообще-то нет. Но с тех пор, как я увидел тебя…

— На сцене, да? В этом пышном свадебном платье? Да меня моя собственная мать не узнала бы! — вспылила она.

— Ты была так очаровательна!

— Очень хорошенькая, да? И поэтому ты хочешь на мне жениться? Ты же совсем не знаешь меня.

— Чтобы узнать друг друга, у нас еще будет время. Могу я пригласить тебя на пикник в воскресенье? Тебе не придется ни о чем беспокоиться. Я все привезу с собой.

Юлия хотела уже сказать «нет», но понимала, что не сможет отделаться от него таким образом, да и хотела ли она этого вообще? Он был симпатичен ей и смотрел на нее так искренне. Она подумала, что может потом пожалеть, если не познакомится с ним поближе и просто спросила:

— Итак, когда мы встретимся?

6

Это лето Юлия запомнила очень хорошо. Они часто выезжали на пикник. До того, как Роберт познакомился с ней, его самым любимым занятием в свободное время была езда на мотоцикле. Но теперь для него стало самым важным проводить время вместе с Юлией, и Роберт стремился соединить и то и другое. Они вместе уезжали на мотоцикле подальше от города, где Роберт с присущим ему чутьем следопыта находил все новые и новые места, где можно было спокойно находиться одним. Он непременно хотел быть с ней наедине, поэтому не могло быть и речи о каких-то ресторанах. Кроме того, их легкие пикники на открытом воздухе, для которых чаще всего именно он привозил еду, были, конечно, дешевле. Но нет, основной причиной было все-таки то, что он хотел, чтобы они были одни.

Однажды во время такой поездки они встретили компанию молодых людей на мотоциклах, с которыми Роберт был явно хорошо знаком. Они радостно приветствовали его и потребовали присоединиться к ним. Но Роберту удалось как-то отговориться, и хотя они явно подтрунивали над ним, он не обращал на это никакого внимания. Юлия решила, что это была его старая компания, и ей льстило, что он предпочел ее общество старым друзьям. И только позже, когда они начали искать место для пикника, Юлия спросила Роберта об этом.

— Я не хочу больше общаться с ними, — твердо сказал Роберт.

— А если мне интересно познакомиться с твоими друзьями?

— Они никогда не были моими друзьями, просто приятели.

Со своей стороны, Юлия с удовольствием знакомила его со своими подругами всегда, когда предоставлялась такая возможность. Она так гордилась им.

Юлию несколько разочаровало то, что он очень неохотно ходил на дискотеки и в кафе, где можно было потанцевать. Роберт говорил, что ему мешают там дым от табака и шум, но она думала, что это скорее было вызвано тем, что у него всегда были трудности с деньгами. Поэтому Юлия не слишком часто настаивала на том, чтобы вечером вместе выйти куда-то. Сам он, добровольно, никогда бы этого не сделал и всегда уже заранее начинал жаловаться, несмотря на то, что хорошо танцевал и несомненно обладал чувством ритма.

Когда вечер заканчивался и они снова оказывались на улице, он благодарил небо, что вынес это.

Она смеялась над ним.

— Но как же так? Ведь все было великолепно!

Потом они целовались перед дверью ее дома, и она наслаждалась его нежностью. Им стоило большого труда расставаться.

Часто бывало так, что, попрощавшись, Юлия снова садилась к нему на мотоцикл и ехала к его дому. Вновь поцелуи, затем Роберт не хотел отпускать ее одну идти пешком домой и отвозил ее домой, хотя дома, в которых они жили, располагались лишь в нескольких кварталах друг от друга. Так они ездили туда и обратно, пока не кончался бензин в мотоцикле.

Когда они ездили за город, их влечение друг к другу становилось сильнее. Ее очень волновало, когда он гладил ее грудь и целовал в шею и за ухом. Она не ставила ему никаких условий, но вскоре поняла, что он еще не был готов сделать последний шаг и это приводило ее в замешательство.

— Я слишком люблю тебя, — уверял он. — Я никогда не смогу оскорбить тебя.

— Оскорбить? Но я прошу тебя! Или ты думаешь, я хочу остаться старой девой?

— Конечно, нет. Ты ведь знаешь, что станешь моей женой.

— Ты все еще видишь во мне ту невесту в белом платье, — обиделась она.

— Да, — согласился Роберт, — и это воспоминание делает меня счастливым.

Вероятно, она могла бы соблазнить его, но что-то удерживало ее от этого. Она была недостаточно эмансипирована, чтобы самой захотеть ускорить развитие их отношений. Да и места, где они располагались, какими бы тихими не были, не давали возможности оставаться наедине. Рядом бродили влюбленные парочки, играли дети, бегали собаки и в довершение ко всему их одолевали вездесущие муравьи.

Поэтому Юлия и не старалась разжигать страсть, а поддерживала лишь небольшое пламя, достаточное для того, чтобы чувства не погасли совсем. Она то отвергала Роберта, то приближала его, а ему казалось, что все это входит в его роль «несоблазнителя». Юлии это стоило усилий и не приносило никакого удовольствия.

К счастью, физическое влечение было отнюдь не единственным, что их связывало. Им нужно было так бесконечно много сказать друг другу. Роберт очень много рассказывал ей о своей жизни, но никогда не говорил о своих прежних романах, которые конечно же у него были — ведь Роберт на несколько лет старше ее. Если же Юлия прямо спрашивала его об этом, он отвечал:

— Какое это имеет значение?!

У нее не было ничего, что она хотела бы скрыть от него. Она рассказывала ему все, что пережила раньше и что происходило на фирме «Про Фобис». Он рассказал ей об отце, который был врачом и очень рано умер, о своей овдовевшей матери, которая, как ему казалось, слишком опекала его. Он вырос в городке Верден дер Аллер и ему пришлось долго ждать, чтобы получить место для изучения медицины, причем именно в Дюссельдорфе. Он с удовольствием использовал бы возможность отделиться от матери и переехать в Дюссельдорф. Но в это время его дядя предложил ему и его матери квартиру в Ратингене и пришлось подчиниться. Собственно, от Ратингена было рукой подать до Дюссельдорфа.

Этот дядюшка по материнской линии сыграл определенную роль в жизни Роберта. Дяде принадлежал магазин «Эдмунд Зингер, изделия из стекла и фарфора», и юный студент подрабатывал здесь при любой возможности. Он помогал на складе и при отгрузке товара, убирал в помещении магазина, когда постоянные работники уже уходили, и даже подменял продавца. Как раз и в тот день, когда он в первый раз заговорил с Юлией, ему надо было еще успеть в магазин дяди Эдмунда.

Мать Роберта не очень одобряла работу Роберта.

— Я могла бы продать свои украшения, — предлагала она изредка.

— Твои украшения? — отвечал Роберт. — Да этого не хватило бы даже на два месяца!

— Ну не скажи! Если взяться за дело с умом, то точно можно было бы получить хорошую цену.

На этом обычно разговор на эту тему заканчивался. Во всяком случае, она не предпринимала никаких серьезных попыток продать свои кольца, браслеты, серьги и цепочки, которые она очень ценила, ведь они были подарены ей рано умершим мужем.