Жизнь длиною в лето. Книга первая (СИ)

- Заводи, - скомандовал мужичок.

Кармель села за руль и повернула ключ. Мотор молчал. Девушка испугалась не на шутку.

- Она была исправна! Что же мне теперь делать?

- Ты ехала в Захарьино? К кому? - полюбопытствовал мужичок. Его лицо сияло от удовольствия и предвкушения дополнительного заработка.

Кармель, заметив его довольный вид, помрачнела:

- Ни к кому. Я ехала показать покупателям бабушкин дом. Вы Устинову Марью Николаевну знали?

- А как же. А ты, значит, её внучка. Давай так. Я дотащу тебя до своего дома. Сын у меня занимается ремонтом машин, вот и поглядит твою красавицу. Считай тебе здорово свезло. Тысяча рублей за доставку. - Тракторист потёр руки.

Кармель вздохнула и полезла в кошелек за деньгами.

Мужичок, получив деньги, забрался в кабину и завёл трактор.

Она рулила, пытаясь объехать рытвины. Через полчаса показались первые дома деревни. Трактор проехал ещё метров пятьсот и остановился возле дома, крытого новенькой черепицей. Перед воротами дома в живописном порядке стояли машины в разной степени разобранности. Часть из них красовалась ржавыми крыльями и капотами, некоторые стояли без колес и крыши. Кармель вышла из машины, скептически оглядела импровизированную автомастерскую.

"Надеюсь, здесь не доломают мою красавицу", - расстроилась девушка.

- Сашка, вылазь. Я тебе срочный заказ доставил. - Мужичок обратился к ногам, выглядывающим из-под старой "Волги", поднятой на домкратах.

Обладатель ног выкатился на тележке из-под днища машины. Встал и посмотрел сначала на клиентку, потом на "Ауди". Кармель с удивлением глазела на огненную шевелюру молодого мужчины, на необыкновенно яркие зелёные глаза. Искра узнавания забрезжила в голове.

- Сашка-Крыжовник! - воскликнула она.

-Откуда ты меня знаешь? - Мужчина улыбнулся: - Сто лет не слышал свою детскую кличку.

- Ты меня не узнаешь? Это же я Кармель.

- Карамелька? - Александр прищурился, пытаясь разглядеть подружку детства в холеной красавице. - Тебя трудно узнать, ты сильно изменилась. - Он, хмыкая, обрисовал руками скрипичные формы девушки. - А я помню черноглазую штакетину. Извините мадам, не узнаю. Что с машиной? - перешел он на деловой тон.

Кармель вздохнула. Сашка явно не собирался предаваться воспоминаниям детства.

- Слетела с дороги в канаву.

- Сынок, я поехал, и так задержался, а мне ещё кукурузу культивировать. - Мужичок полез в кабину тарахтящего монстра.

Они проводили взглядом трактор, подпрыгивающий на кочках сельской дороги. Александр вытер руки ветошью и поднял капот "Ауди".

- Сейчас гляну. Будешь ждать?

Кармель посмотрела на крохотные часики на запястье.

- Нет. Через десять минут приедут покупатели. Я вернусь, как только побеседую с ними.

Она хорошо помнила дорогу до бабушкиного дома, но теперь не узнавала прежнее Захарьино. Только сейчас обратила внимание на запущенность улиц и заброшенность домов. За неполное десятилетие, прошедшее с её последнего приезда в деревню, всё переменилось в худшую сторону. Часть домов выглядела заброшенными: на фронтонах и оконных рамах облезла краска, дворы и палисадники заросли травой. Возле дома бабушки Кармель увидела чёрный джип. При её появлении из него вышли двое: пожилой, толстый мужчина в сером костюме-тройке и элегантная дама лет тридцати.

- Вы задержались на десять минут, - укорил толстяк и недовольно сдвинул к переносице белёсые брови.

- Дорога ужасная, глухомань несусветная, - капризным голоском пропела женщина и с любопытством оглядела Кармель.

Девушка, услышав знакомые нотки в голосе покупательницы, так разговаривала её мать, почувствовала раздражение.

- Дом смотреть будете?

- Ну, домом это строение назвать сложно... - хмыкнул мужчина.

После смерти бабушки за домом никто не ухаживал и вездесущая трава заполонила двор, высокие кусты лебеды выросли в палисаднике под окнами. Дом показался Кармель маленьким, своим жалким видом он напоминал собаку, брошенную хозяевами без присмотра. Дровяной сарай, стоящий рядом с домом, потемнел от времени и только добавлял мрачных красок в картину запущенности подворья.

Покупатели придирчиво обошли строения, походили по саду, состоящему из десятка фруктовых деревьев.

- Давайте глянем, что внутри, - предложил толстяк, с его лица во время осмотра не сходила брезгливая гримаса. Она до зубовного скрежета злила Кармель, хотя её тоже потрясла заброшенность и какая-то сиротская бедность бабушкиного дома.

Кармель отомкнула дверь и пропустила покупателей вперед. В лицо пахнуло застоявшимся воздухом нежилого помещения: пылью, смесью каких-то лекарств и мышами. Кармель помнила этот дом, напоенный ароматом булочек, пирогов и её любимого грибного супа. В детстве комнаты казались ей просторней, уютней, потолки выше, а теперь она обнаружила, что небольшие комнаты заставлены дешевой мебелью начала семидесятых годов прошлого столетия, стены и потолки побелены известью, полы выкрашены дешёвой коричневой краской.

- Сами видите здание далеко не фонтан. Предлагаю за него триста тысяч, - заявил толстяк и засунул руки в карманы.

Мать сказала, чтобы она не соглашалась меньше, чем на шестьсот тысяч. Кармель сама считала: цена матерью несколько завышена и собиралась предложить покупателю среднюю цифру - четыреста пятьдесят. Но не успела открыть рот, как толстяк возмутился:

Дом годен только под снос. Платить за хлам я не собираюсь. И вам больше никто не даст.

Кармель вспыхнула:

-Зачем же вы собираетесь покупать хлам?

Покупатели переглянулись. Толстяк буркнул:

- Маме захотелось деревенского покоя и чистого воздуха.

Женщина закатила глаза и презрительно усмехнулась. Кармель поняла, что старушка просто надоела, и её решили отправить куда подальше.

- Ниже цену я не сброшу, - уперлась она, внезапно возненавидев эту парочку.

Мужчина схватил свою спутницу за руку и вытащил на улицу. Кармель в окно наблюдала, как он размахивал руками, пытаясь в чём-то убедить женщину. Спустя минут пятнадцать толстяк вернулся в дом и, вытирая вспотевшую лысину сообщил:

- Мы подумаем и позвоним вам.

Кармель пожала плечами.

Джип с покупателями отъехал от дома. Кармель вышла на улицу и отправилась к Сашке, выяснить, что с машиной? У двора Кузнецовых возле "Ауди" крутились трое парней. Крыжовник стоял рядом и, прищуривая глаза, курил.

- Саш, ну что там с моей красавицей? Я могу ехать домой?

Кузнецов усмехнулся, выбросил сигарету и лениво процедил сквозь зубы.

- Не-е-а. Завтра поеду в город запчасти куплю, если, конечно, у тебя есть деньги. Датчики полетели.

Кармель, осознав, что ей придется заночевать в доме бабушки, расстроилась:

- Сколько нужно?

Крыжовник, сверкнув зелеными глазищами, ухмыльнулся:

- Тысяч пять не меньше, чек привезу, не волнуйся.

Она достала из сумочки пятитысячную купюру протянула Сашке. Он осторожно взял бумажку пальцами, чёрными от машинной смазки, и сунул во внутренний карман спецовки.

- Девушка, а как вы попали в наши Палестины, - поинтересовался высокий парень в мятой рубашке и грязных джинсах.

Кармель вспыхнула: "Намекает на её еврейскую внешность или просто так ляпнул?"

- У меня бабушка здесь жила.

Квадратный, похожий на шкаф коротышка в спортивном костюме уставился ей в лицо маленькими заплывшими глазками.

- Карамелька, ты что ли? - воскликнул щуплый, высокий, симпатичный парень в круглых очках.

Кармель присмотрелась.

- Анохин? Гвоздик?

Мужчина засмеялся:

- Ага. А их, не узнаешь? - Гвоздик показал на неряху и "шкафа".

Кармель покачала головой. Анохин хлопнул себя по бедрам и повеселел ещё больше.

- "Катушка" и Чуча.

Кармель недоверчиво оглядела мужчин. Неужели маленький юркий Толик Егоров превратился в шкафообразного качка, а симпатяга Сергей Панов, который очень нравился ей в детстве, в неряшливого бомжеватого вида мужичка. Детская кличка Чуча сейчас к нему подходила идеально.