Невинная оговорка (ЛП)

выбросила ненужную косметику, средства и пробники из шкафчика, которые стояли там годами.

166

Натан тонко намекал, что пора бы избавиться от этого мусора уже очень долго. Я до отказу набила

мусорный пакет этим полупустым, с истёкшим сроком годности барахлом. Тоже самое я сделала и

со своей прикроватной тумбочкой. Я безжалостно выбрасывала старые квитанции, а последние

скрепила и сложила к другим бумагам в другую комнату. Когда я закончу, ему очень понравится

квартира и та женщина, которой я теперь стала.

Вещи для прачечной я сложила в пластиковую корзину, которая стала ещё тяжелее от

мешочка с мелочью [В многоквартирных домах в Нью–Йорке не разрешается устанавливать

стиральные машины, поэтому в подвале или на первом этаже есть прачечные], который лежал

наверху, я направилась к входной двери. Джинджер скакала у меня под ногами, бегала кругами в

поисках поводка.

– Мы сходим позже, все вместе, – сказала я ей, взяв ключи.

Как только я подошла к лифту, двери со звоном открылись. Моё сердце бешено

заколотилось. В какой–то момент я подумала, что сейчас из лифта выйдет Натан. Еще даже и

близко не было пяти, а что если он вернулся пораньше? Я была ещё не готова к его приходу.

Квартира до конца ещё не убрана, я как следует не продумала, что ему скажу.

Но не Натан вышел из лифта и резко остановился. Это был Финн. Моё сердцебиение

немного успокоилось, будто мне вручили утешительный приз. Хотя и утешительный, но всё же

приз. Я была рада его видеть. На подсознательном уровне я знала истину, если я хочу сохранить

брак с Натаном – а я этого хочу совершенно точно – мне нужно порвать с Финном.

Увидев меня, Финн вытер руки о футболку. Он весь был какой–то перепачканный, на его

одежде и коже были какие–то серые следы.

– Возвращаюсь с первого занятия по гончарному искусству,– сказал он,

продемонстрировав мне свои перепачканные ладони. – Это не так сексуально, как я предполагал.

Я прижала корзину с бельём к бедру. Даже перепачканный в глине, он выглядел очень

привлекательно.

– Честно говоря, я тоже не блистаю чистотой.

– Не знаю, не знаю, мне кажется, ты чертовски горяча в роли хозяйки,– он указал на мои

волосы и корзину с бельём.

– Я выгляжу ужасно,– я залилась румянцем.

– Мы оба выглядим ужасно,– заметил он и улыбнулся. – Может, в следующий раз вместе

будем наводить беспорядок?

Двери лифта стали закрываться, я подалась вперёд, но Финн опередил меня, своей

сильной рукой он удерживал двери открытыми. Вспомнив ощущение его сильных и умелых рук на

моей талии, на лице, между ног, у меня внутри всё сжалось.

Находиться рядом с ним было очень опасно, мне не следовало больше здесь стоять и

позволить моему воображению ещё больше разгуляться.

– Мы можем…поговорить? – спросила я.

– Конечно. Прямо сейчас?

– Нет, не сейчас, – я вытерла пот над верхней губой рукавом. – Может завтра…

– Я не смогу так долго ждать.

Мы смотрели друг на друга. Лифт просигналил, мы слишком долго удерживали двери,

Финн убрал руку.

– Давай встретимся у входа через два часа, – сказала я. – Мы пойдём на прогулку.

Он нахмурился, отчего его лоб перерезали морщины. Его фиолетовая футболка с надписью

Нью–Йорк делала его глаза ещё более выразительными.

– Почему мы не можем поговорить сейчас? – спросил он.

Двери лифта закрылись. Я почувствовала нервозность от того, что практически целый день

была лишь на кофеине. Его озадаченное выражение лица никак не выходило у меня из головы. Я

устало облокотилась о стенку лифта. Работа по дому, ужин и Бруклин тотчас же лишились

значимости. Чего я действительно хотела прямо сейчас, это потеряться на несколько часов в

обожании и тепле, которое дарили огромные руки Финна. Он помог мне забыть, какие надежды я

возлагаю на корзину с грязным бельём.

167

Но моё желание потеряться в Финне было не таким сильным, как желание побороться за

мой брак с Натаном. Я скажу Финну, что между нами всё кончено, что ему придётся держаться от

меня подальше. И, честно говоря, он не должен спорить со мной по этому поводу – с самого

начала я ему не принадлежала. Он не сможет полностью завладеть моим сердцем, если большая

его часть принадлежит другому. Ведь он же знает об этом?

Я запустила стирку и вернулась в квартиру. По возвращении Натана домой, квартира будет

сиять, постель будет пахнуть весенней свежестью, а за стол с ужином так и будет хотеться

поскорее сесть. Когда я нарисовала это в своём воображении, я запаниковала, у нас дома не было

свечей, ведь они играют существенную роль в создании атмосферы. Я выпотрошила наш шкаф для

белья и нашла две коротенькие свечки в стеклянных стаканчиках. Не самый лучший вариант, но

так как они были не ароматизированные, то они не будут препятствовать распространению

аромата от рёбрышек. Я также извлекла салфетки и столовое серебро, которое нам подарила моя

свекровь, когда переезжала в Калифорнию. Закончив с сервировкой стола, я побежала вниз,

чтобы загрузить бельё в сушку, и снова вернулась в квартиру. Сердце неистово колотилось, лицо

покраснело. Хорошо было немного поразмяться, разогнать кровь.

Я перетянула обеденный стол из кухни в гостиную. В гостиной я передвинула кресло к

стене, освободив место для стола. Я пропылесосила ковёр, уделяя повышенное внимание следам

от ножек кресла.

Когда пришло время забирать бельё, я вымыла руки и взглянула на часы. У меня было

достаточно времени, чтобы забрать бельё, расчесаться и поговорить с Финном.

Пожилая женщина поднималась вверх, пока я спускалась вниз. Я её уже встречала раньше,

поэтому я поздоровалась с ней, даже несмотря на то, что до этого мы не разговаривали. В

прачечной во всю работали машины, гудели, жужжали, крутились барабаны, даже несмотря на

обеденное время буднего дня. Мои шаги в шлёпанцах отдавались скрипом по виниловому полу. Я

поставила корзину между двумя сушильными машинами, в которых были мои вещи. Одежда

Натана была уже готова, а вот бельё ещё бешено крутилось. Я наклонилась и начала доставать

бельё из первой сушилки, когда дверь за моей спиной открылась.

Атмосфера в комнате изменилась. Я выпрямилась, услышав тяжёлые шаги. Две руки

приземлились по обе стороны от меня, заключая в ловушку.

– Ты хотела поговорить? – спросил Финн, его губы были так близко к моему ушку.

Моё сердце отчаянно заколотилось. Он пах мылом, мой мозг мгновенно отключился. Я не

могла припомнить ни одного слова, которые я собиралась ему сказать.

– Не сейчас

– Сейчас, – сказал, как отрезал.

Я открыла рот, чтобы что–то сказать, но растерялась. Я знала, что находиться в такой

близости от него очень опасно. Если я не вырвусь из его рук и не произнесу то, что следует, я

просто проиграю в этой битве.

– Между нами всё кончено.

– Всё кончено? – его голос был мягким, но хриплым. – Почему?

Я покачала головой. Его тепло передалось мне и распространилось по всем телу. Капелька

пота скатилась вниз по моему животу. Мы можем снова сделать это, быстро, в последний раз.

После того, что мы сделали, это уже не будет иметь никакого значения. Его проницательный

взгляд, его щедрые губы, его огромные руки и член. Он такой мужественный, я с удовольствием

приму всё, что он может мне дать.

– Я должна…мне нужно…наладить отношения с Натаном. Он ведь мой муж,– произнесла я

защищаясь.

– Ты никому ничего не должна,– просто сказал он.

– Но я хочу этого.

Он потянул за несколько прядей волос, которые выбились из моего пучка, но это никак на

меня не подействовало. Тогда он распустил мои волосы и запустил в них свою руку.